– Сейчас проверю, – с готовностью вызвался красавец. Но прежде чем он успел повернуться, из-за спины Веры протянулась рука. На прилавок легла новенькая, хрустящая однодолларовая купюра.
– Вот, – произнес голос с американским акцентом, – попробуйте!
Вера обернулась и пораженно-недоверчиво уставилась в глаза высокому худому мужчине в черном пальто.
– С-спасибо… мм… здравствуйте! – Она неуклюже пыталась скрыть замешательство: вдруг она обозналась?
Мужчина улыбнулся:
– Здравствуйте! Ну как ужин?
Значит, все-таки
10
– Ужин отличный, – сказала Вера.
Судя по его улыбке, он ей не поверил.
Ей нравилось его лицо, хотя его нельзя назвать красивым в общепринятом смысле слова: длинное, почти лошадиное; нос тоже длинноват и крут. Что называется, срублено топором. Зато его лицо буквально дышит теплотой; взгляд умный и в то же время веселый. Грива седеющих курчавых волос. Несмотря на седину, он выглядит моложаво. У Веры возникло странное, но приятное чувство, будто они давно знают друг друга. Его глаза, титаново-серые и гипнотически сильные, флиртовали с ней, хотя иногда во взгляде сквозила грусть.
– Вообще-то не сказать, чтобы я хорошо провела время, – призналась она. – Если честно, там было невообразимо скучно.
Вера с трудом заставила себя отвести от него взгляд. Она прекрасно понимала, что должна прекратить игру. Но так славно хотя бы ненадолго почувствовать восхищение чужого мужчины в черном свитере с воротником поло, черных джинсах и театральном черном пальто!
Почувствовать себя
Их глаза снова встретились.
– Вот видите – прекрасно умещается! – произнес за ее спиной ликующий голос.
Она обернулась. Продавец показывал ей бумажник с всунутой внутрь долларовой купюрой.
– Мм… ладно, – сказала Вера. – Я… беру его. – Она извлекла из сумки кошелек и протянула продавцу золотую кредитную карточку, а потом снова обратилась к своему поклоннику.
– Красивый бумажник, – заметил он.
– Для мужа, – вырвалось у нее, и она тут же пожалела о своих словах.
– Ему повезло. – Его глаза снова заигрывали с ней.
Отчего-то ей стало трудно говорить и думать. Запинаясь, она спросила:
– Как по-вашему… такой бумажник – хороший подарок для мужа?
– Угу. – Он потянулся к прилавку, и она ощутила запах его одеколона – сильный, мужской запах, незнакомый, но приятный. Повертев бумажник в руках, он продолжал: – Хорошая вещь. Красивая – разумеется, если вам не жалко крокодилов.
Она не могла понять, серьезно он говорит или шутит.
– А вам их жалко?
Он положил бумажник на место. Голос у него был бархатистый, выразительный, низкий.
– По-моему, с крокодилом лучше общаться в виде бумажника, а не в виде спутника в бассейне.
Вера рассмеялась.
– У вас найдется время, чтобы выпить чашечку кофе? – спросил он.
Она снова посмотрела ему в глаза. В голове включились тревожные сигналы. Ей еще нужно купить много подарков – не забыть шоколадные конфеты «Годива». Что бы она ни подарила Россу, он обидится, если не получит на день рождения свои любимые конфеты. Вера бросила взгляд на часы: 11.45. Свободного времени не больше получаса. Сегодня мама забирает Алека из школы, так что ничего страшного, если она припозднится. А Россу можно сказать, что она покупала ему подарки на день рождения.
– Конечно, – кивнула она. – Почему бы и нет?
Он протянул руку:
– Меня зовут Оливер.
– Вера. – Она пожала ему руку. У него были длинные сильные пальцы.
– Вера Рансом, – сказал он.
Интересно, откуда он знает? Может, только что прочитал ее имя и фамилию на кредитке?
Его глаза снова впились в нее.
– Вера… Хорошее имя, – сказал он. – По мнению писателя Менкена, вера – это «алогичное убеждение в существование невероятного». Вы такая?
– Наверное. – Она улыбнулась и расписалась на слипе.
Когда они спустились на цокольный этаж и вошли в кафе, Вера вначале решила заказать капучино, но потом передумала. Зеленый листовой чай лучше справится с тошнотой. Ее поклонник отнес поднос с чашками к свободному угловому столику; Вера шла в некотором отдалении, нервно озираясь по сторонам в поисках знакомых лиц.
«Успокойся, глупышка! – приказывала она себе. – Ради бога, у тебя же не любовное свидание. Ты просто пришла выпить с ним чашку чаю!»
Тем не менее, нервы ее были напряжены. Она волновалась из-за того, что ее влекло к этому незнакомцу; а еще… если Росс узнает, что она была в кафе с другим мужчиной, скандалам не будет конца. Она уселась в кресло за маленьким круглым столиком, спиной к стеллажу с цветами, от которых остро тянуло сыростью.
– Как ваша фамилия?
– Кэбот.
– Как у исследователя?
– Угу. Я его дальний родственник.
– Наверное, очень дальний, – заметила Вера.
– Почему?
– Он уже пятьсот лет как умер.
Оливер ухмыльнулся:
– Туше!
Обычно Вера пила чай без сахара, но сейчас решила, что ей нужна энергия. Она вскрыла пакетик с сахаром и высыпала содержимое в чашку.
– «Листовой чай из смеси лучших китайских сортов, обогащенный сердцевиной сахарного тростника», – торжественно процитировал Оливер, как будто читал стихи.
– Так гораздо элегантнее, чем называть это «чай с куском сахара».
Он тепло улыбнулся, и Вере вдруг стало все равно, увидит их кто-нибудь или нет. Она почувствовала себя свободной, как будто, проводя время с эксцентричным незнакомцем, она устраивала маленький бунт против тирании Росса.
– А вы? – спросила она. – Что вы покупаете здесь?
– Пришел взглянуть на список свадебных подарков – мой коллега женится.
– Неплохое место для выбора свадебных подарков.
– Вообще-то я сам посоветовал ему «Дженерал трейдинг компани». Это мой самый любимый магазин во всем мире. Такой… типично английский. Больше, чем «Хэрродс» или «Харви Николс».
– А как же «Либертиз»?
– И больше, чем «Либертиз». Вам так не кажется?
