Не вынимая рук из карманов, чтобы медсестры не разглядели, что там что-то есть, он прошел мимо сестры Даррент на посту. Та разговаривала по телефону и не стала разглядывать его. Просто показала на конверт, лежащий на стойке, и одними губами выговорила:
– Кровь на анализ.
Поблагодарив ее, Оливер сунул конверт в карман. Когда он вошел в палату, Вера спала. Он подошел к изголовью и заглянул ей в лицо. На лоб упали светлые пряди; рот приоткрылся, губы очаровательно выгнулись, как будто в ожидании поцелуя.
Шея у нее такая тонкая, кожа упругая, но бледная, как на картинах Россетти. Как ему хотелось бы нагнуться к ней, поцеловать ее в губы, в шею! Во сне она кажется такой нежной и такой красивой. И такой ужасно хрупкой.
И хотя сейчас было совсем не до того, он почувствовал, как, против его воли, в нем зреет желание. Умом он понимал, что палата не закрывается изнутри, что сюда в любую минуту могут войти, а вновь поступивших пациентов несколько дней держат под круглосуточным наблюдением. Возможно, где-то установлена скрытая камера; возле выключателя или за защитным экраном телевизора – где угодно.
Его мысли прервал скрип открываемой двери, и он встревоженно повернулся. Вошла сестра Даррент.
– Доктор Кэбот, – сказала она, – мистер Рансом только что вошел в приемную.
Зря он откупоривал вторую бутылку «Гролша». Под воздействием пива Росс кое-что выложил сержанту Ансону о Вере и докторе Оливере Кэботе. Позволил себе отпустить как бы невзначай реплику, которая осталась бы незамеченной, будь Ансон менее наблюдательным. Однако Росс отчетливо понял, что сержант хорошо запомнил его слова.
Они говорили о лекарях в первобытных племенах, о том, как шаманы вводят пациентов в транс с помощью барабанов. Росс сказал, что доктор Оливер Кэбот, наверное, добивается такого же эффекта с помощью своего члена.
Он не сказал ничего, что можно было бы трактовать как откровенное обвинение, но его слов было достаточно, чтобы Ансон понял, каково отношение Росса к происходящему.
Войдя в вестибюль клиники «Роща», отдуваясь после прогулки по жаре, Росс расписался в книге и проглядел список других посетителей. Он увидел фамилию доктора Фриментла, фамилию психиатра, которого он встречал несколько раз и высоко ценил, Роя Шаттлуорта, еще одного знакомого психиатра, доктора Дэвида Вила. Остальные имена ничего ему не говорили.
– Палатная сестра спрашивает, не можете ли вы пару минут обождать, пока они поменяют миссис Рансом белье.
Росс что-то раздраженно проворчал мямле администраторше и стал смотреть в зал ожидания, на пожилого мужчину ближневосточной внешности, сжимающего в руке трость с серебряным набалдашником, и на молчаливых женщин позади него. Арабы – хорошие клиенты. Он предпочитал их надменным английским кошелкам вроде леди Рейнс-Райли. Достав платок, он вытер лицо. Голова слегка кружилась из-за выпитого спиртного и жары. Карман пиджака оттягивал тяжелый мешочек с раствором для капельницы. Он похлопал по другому карману: таблетки были на месте. Они утешительно загремели в контейнере.
Зажужжал внутренний телефон, и администраторша сняла трубку.
– Хорошо, – сказала она. – Спасибо. – Чуть возвысив голос, она объявила: – Мистер Рансом, можете подниматься.
– Я поднимусь, черт побери, когда захочу, – буркнул он, направляясь к лифту и проверяя на ходу, включен ли мобильник. Только бы частный сыщик, Хью Кейвен, оказался на связи!
Бодать его головой было верхом глупости, и сейчас Росс раскаивался в этом.
Двери кабины разъехались рывком. Потом они целую вечность закрывались. В кабине царила удушающая жара. Мысли Росса вернулись к сержанту уголовного розыска Ансону. Он сказал Россу, что смена у него уже закончилась. Поедет домой, поцелует дочек перед сном, поужинает с женой и пойдет гулять с двумя пожилыми борзыми. Завтра в семь утра он будет на работе. Если Кейвен разозлился не на шутку, он может позвонить в полицию и передать важные сведения любому другому сотруднику. Вопрос в том, позвонит ли он?
Росс попытался вспомнить, что еще говорил ему частный сыщик на подземной стоянке.
Благоразумными, подумал Росс. Нужно быть благоразумными… Хорек не был уверен в выигрыше. Он нервничал, потому что случайно поймал более крупную рыбу, чем ожидал, и ему не терпелось выжать из него побольше денег. Вот он удивился, обнаружив, что добыча кусается…
Лифт, дернувшись, остановился. Росс подождал, пока откроются двери, приготовился выходить, но в окошке зажглась лишь цифра «три». В кабину вошел какой-то сотрудник клиники, показавшийся Россу смутно знакомым. Врач, решил он, взглянув на его белый халат, но потом передумал. Седые кудри длиннее, чем у большинства врачей. Больше похож на психиатра.
Человек придерживал двери одной рукой, как будто дожидался кого-то, а другую протянул Россу, лучезарно улыбаясь ему, как старому знакомому. Росс мучительно вспоминал, где он мог видеть человека в белом халате. Здесь? Они встречались здесь?
Память подсказала, что они виделись в каком-то другом месте.
– Добрый вечер, Росс. Какая приятная встреча!
Немного манерные интонации, нарочито оксфордский акцент – как будто он брал уроки риторики – ничего не подсказали Россу. Росс протянул руку, и незнакомец уверенно пожал ее. Не выпуская руки Росса, он продолжал говорить:
– Похоже, вы напряженно работали, Росс.
– Да… знаете ли… как обычно.
– Ужасно жарко! А мы вынуждены носить толстые пиджаки. В них еще жарче, правда?
Оказалось, что Росс соглашается и кивает. Из открытых дверей тянуло приятным ветерком. Он глянул на белый халат в поисках беджика с фамилией, но ничего не увидел.
– Да, – сказал он. – Жара просто невыносимая.
Человек улыбнулся, как будто над шуткой, понятной только им двоим. Ясные серые глаза смотрели в упор, как будто говоря: «Брось! Ты ведь узнал меня, приятель! Разумеется, ты меня узнал!»
– Росс, вы уверены, что хорошо себя чувствуете? – Человек подался вперед, его глаза стали ближе и больше. Взгляд озабоченный. – Страдаете от жары?
Его лицо было так близко, что Росс никак не мог сосредоточиться. Глаза расплылись и превратились в огромное пятно.
– Я… я… – Он запнулся. Незнакомец его смущал.
– Так жарко, Росс, так жарко, жарко, правда, жарко, жарко, Росс, так жарко, так жарко, жарко, да, Росс?
Росс кивнул. Ему жарко, незнакомец прав. Так жарко. Жарко, жарко.
– Вам хочется спать, Росс. Вам очень жарко и хочется спать, да?
– Д-да.
Двери лифта смыкались.
– Вам странно, что я держу вас за руку. Но вы не можете ее выпустить, да?
Росс попытался высвободиться, но оказалось, что он не может. Оказалось, что не человек в белом халате удерживает его руку, а он сам вцепился в него. Лифт начал подниматься. Потом незнакомец отодвинулся, и Россу показалось, будто кабина застряла между этажами.
Его спутник улыбнулся:
– В такую жару поедем медленно, Росс. Мы не хотим подниматься быстро; это плохо сказывается на
