имел опыт скрытной прогулки с Эмберли по по подземелью, и хотел иметь как можно больше теплых человеческих тел между собой и потенциальной опасностью, я бросился в относительную безопасность туннелей.
Едва мы успели спуститься и закрыть за собой тяжелую металлическую крышку, как земля содрогнулась и пыль, со слабым шорохом, посыпалась вниз, заодно присыпав мою фуражку.
Земельда застенчиво кашлянула.
«Простите меня,» сказала она, выглядя растерянной в свете люминатора, встроенного в костюм Эмберли, «но что мы сейчас делаем?»
Да, это было неплохим вопросом, но я небыл нисколько удивлен, когда Эмберли полностью его проигнорировала, двинувшись дальше в неторопливом для себя темпе, заставив нас нестись следом чтобы не отстать.
Туннель был широким и высоким, по нему проходили кабели и трубопроводы, которые ничего не значили для меня, но, насколько я понимал, имели отношение к инфраструктуре города над нашими головами.
Техножрецы видимо были здешними завсегдатаями, если судить по целым наборам свежих восковых печатей на коллекторах через каждую дюжину метров или по слабому аромату сожженного ладана, который висел в воздухе, почти вытесненный запахами сырости и пыли.
Пару раз попадались святыни Омниссии, и я воспрял духом от их присутствия.
Нет, я никогда не понимал аспектов доктрины модели Императора как часового механизма в вероисповедании шестереночек (3), но если они бывали здесь так часто, как подразумевали эти символы, то вряд-ли у нас был большой риск наткнутся на представителей тайного культа.
(Не то чтобы я действительно ожидал встретить их так высоко, обычно они стараются забраться как можно глубже, но в данный момент, учитывая все произошедшее, я не был склонен считать что-либо само собой разумеющимся.)
Именно поэтому, когда я заметил впереди другой источник света, двигавшийся в нашу сторону, я снова потянул из чехлов свое оружие.
Однако Эмберли не выглядела сильно заинтересованной этим фактом только бросила на меня взгляд с выражением веселого презрения, прежде чем радостно поприветствовать встречных.
«Я нашла их,» сказала она.
«Роскошно.»
Я узнал говорящего сразу, хоть он шел в середине группы, его одежда писца выглядела более чем несоответствующей окружающей утилитарной обстановке.
Даже если бы я не узнал его лицо или отличительное одеяние, я бы сразу вспомнил этот сухой педантичный голос, не говоря уже о его словесном недержании.
«Я оценил возможность вашего успешного прибытия, учитывая скорость и надежность вашего бронеавтомобиля и неизвестный заранее маршрут движения по поверхности приблизительно в восемьдесят семь целых и две трети процента, хотя наблюдая за системой тоннелей, пока мы двигались за вами, я бы уменьшил оценку примерно до восьмидесяти шести с четвертью… «
«Пригвет Мотт,» сказал я, и ученый Эмберли наконец прервал свое словоизвержение на достаточное время, чтобы сердечно кивнуть мне.
«Комиссар Каин.
Рад вас снова видеть.»
Я приготовился к следующему потоку формулировок, но видимо фраза не вызвала новых ассоциаций в его специфически расширенном сознании, за что я был ему глубоко благодарен.
Когда мы приблизились к небольшому скоплению людей я без особого удивления обнаружил ещё одно знакомое лицо, владелец которого подался максимально далеко от нас.
Понимая причины её молчания я подтолкнул Юргена в другую сторону, пытаясь обеспечить максимальное расстояние между ними.
«И Ракель.
Как вы это выдерживаете?» я предполагал что она будет безумной, как всегда, но домашний псайкер Эмберли казалось пребывала в столь ясном сознании, какого она достигала когда либо, и смотрела на Юргена с более глубокой ненавистью чем большинство людей.
Но большинство людей не падало в обморок или не начинало биться в конвульсиях, когда оказывались рядом с ним (4).
«Я чувствую тень,» забормотала она, и от её ровного голоса в нос, как обычно, мои зубы нервно сжались: «и она голодна.»
Она была одета во френч, который, как и большинство её одежды, казался слишком маленьким для неё, в результате выставляя на показ слишком много её богатого декольте.
Но, думаю, по её стандартам оно было практичным.
К моему удивлению она несла лазерный пистолет.
Я подумал что с оружием в руках она будет представлять большую опасность для своих товарищей чем для врага, но если Эмберли полагала что ей можно его доверить, я не собирался спорить.
«Позор нам,» сказал я сухо.
«Если бы мы знали, то могли бы захватить с собой тех мясных пирогов.»
«Кайфас.»
Эмберли взглянула на меня осуждающе.
«Не дразните псайкера.
У неё был сегодня тяжелый день.»
«У всех нас был,» сказал веселый молодой человек с непослушной челкой.
Трех других я не узнал. Двое имели вид наемных громил, вроде тех, которых Эмберли недолго использовала на Гравалаксе, а третий был закутан в одежду техножреца.
Я сердечно кивнул им, чувствуя себя гораздо счастливее после того, как был окружен вооруженными людьми.
(Кроме Ракель, конечно, но если она не будет тыкать своим пистолетом в меня или Юргена, то думаю у меня не будет больших возражений.)
«Я надеюсь услышать ваш расказ,» сказал я, «как только мы доберемся туда, куда идем.»
«А разве я не говорила вам?» спросила Эмберли бесхитростно, с Найтом, все ещё висящим у неё на плече как своеобразный, слабо дергающийся шарф.
«Мы идем в здание Арбитрес.»
Она снова усмехнулась мне.
«Я не хотела бы чтобы вы пропустили назначенную встречу.»
«Как мило с вашей стороны,» сказал я, решив больше не удивляться ничему, что она могла сказать.
«именно там вы вошли в подземный город?»
«Совершенно верно,» подтвердил молодой человек.
Какое то автоматическое оружие свисало с его плеча а патронташ охватывал грудь.
Как и Ракель, он был одет в френч, но подогнанный должным образом, и полностью застегнутый.
Он кажется назначил себя гидом Земельды, против чего она особо не возражала, учитывая его приветливое поведение соответствовало лицу, которое может и не было красивым в общепринятом смысле, но было достаточно приятным, что подчеркивалось копной светлых волос, постоянно падавших ему на глаза.
Каждый раз. когда это происходило он дергал назад головой, и этот жест был настолько автоматическим, что казалось не до конца осознавал что делает, и с первого взгляда, до того как он исчез в тени я понял что он и дал ему прозвище.
«Кстати говоря, меня зовут Пелтон, но друзья называют меня Вспышкой.»
«А как вас называют ваши враги?» спросила Земельда лукаво и Пелтон пожал плечами.
«Не имею таковых,» сказал он – «я их всех убил.»
Земельда рассмеялась, но я почувствовал как дрожь прошла по моему позвоночнику.
