место, которое я выбрал было достаточно далеко от главного скопления роя, и это давало ему существенный шанс улететь до того как разум улья опознает в нем новую угрозу и решит познакомится с ним.
Я использовал полномочия своей конторы и находился в летной кабине во время всего полета, что имело два преимущества: избегать Суллу и эффектов, которые полет оказывал на физиологию Юргена.
Благодаря этому у меня был панорамный вид на плато, к которому мы спешили на помощь и я мог составить замечательно точную картину происходящего.
Как, я думаю, я уже упоминал раньше, наш пилот, хотя и был простым гражданским, поступил на службу Империуму вместе с шаттлом, и вероятно был достаточно сообразителен, что выучить базовые навыки выживания.
Я не могу утверждать, что ветераны флота не были бы намного круче, но он все сделал в лучшем виде, ведя нас ниже уровня плато и выскочив над краем в самый последний момент.
Я должен признать, что я немного вздрогнул, когда обширные пики скал маячили все ближе и ближе в окне, и когда меня вжало в сидение внезапной волной ускорения, когда он задрал нос и перевалил нас через край элегантной параболой.
Последствия эффектов этого маневра несомненно оставили свой отпечаток на нежном желудке моего помощника, я тихо благодарил Императора, что я не был рядом с ним, когда он выражал свое мнение об этом. Я взглянул вниз, мы скользили над верхушками деревьев джунглей таких пышных, как будто мы были на Катачане (2).
Хотя мое первое впечатление от этой обильной листвы, насколько хватало глаз, не задержалось.
Несколько искусственных строений ломали гладкое течение растительности, разбросанные, отдаленные деревни, без сомнения, населенные выносливыми людьми. Они пасли и заботились о зауроподах, которые кормились неистощимыми запасами, случайные дороги, разрезали линии деревьев и подлеска. Но по большей части, плодородная флора обладал бесспорным превалированием.
К моему удивлению, похоже что Сулла совсем не преувеличивала действительность.
В некоторых местах шоссе, проходящее через джунгли, уже было подернута порослью, и я начал думать, что в нормальных обстоятельствах, поддерживать их чистыми было постоянной хозяйственной заботой.
Одна из таких блокировок похоже была окружена сервиторами, прорубающими и сжигающими вторгшуюся растительность с прямолинейным усредим, блаженно не знающие о том, что мир вокруг них безвозвратно изменился. Их усилия по поддержанию порядка были бесполезны.
Затем, через секунду ландшафт полностью изменился.
Огромная рваная рана была пробита через ковер растительности, голая земля, где прошел тиранидский рой через зеленые джунгли, формировала прямолинейный путь с того места откуда они вскарабкались из пропасти, прямо в центр города.
Разбросанные останки гигантских костей показывали места, где стадо зауроподов было слишком медлительным, что убежать неустанного продвижения тиранидов, и когда мы уже подъезжали к нашему месту назначения я увидел еще нескольких невезучих бегемотов, поверженных волной орды.
Несмотря на свои огромные размеры, почти с шаттл, они были свалены за секунды, и поглощены безжалостной массой когтей и зубов.
Множество тварей умирало под их массивными ногами или порванные челюстями, которые могли перекусить Леман Русса, но огромное число гаунтов, которые окружили их предрешили конец, и гигантские существа исчезали полностью, почти мгновенно, становясь спазматически дергающейся кучей хитина, которая начинала быстро исчезать.
«Кости Императора».
Лицо пилота стало пепельным.
«Вы раньше видели такое?».
«Слишком часто», – ответил я, в поисках подходящей площадки для посадки.
Помня о своем долге поддерживать мораль, и главным образом свой собственный рассудок от ужасающей картины, свидетелями которой мы стали, я приободряющие улыбнулся ему.
«Но у нас пушки больше, чем у этих ящериц».
«Я догадываюсь».
Похоже это не убедило пилота, как и меня, но я вернул свое внимание к полету, который по сути был единственным о чем стоило волноваться.
Я принялся изучать подступающий город более тщательно, делая мысленные заметки о всех горячих точках и стараясь составить полную картину сражения по его защите.
Тираниды явно атаковали Коннандойл единой массой, взяв отдаленные окрестности со своей атакующей стороны не останавливаемым цунами холодной злобы.
Гарнизон СПО отвечал, возведя защитную линию на краю внешней зоны поселения, давая, несомненно напуганным гражданским, кто жил там, время улизнуть в центр города, где они, в конечном счете, были бы сожраны в более здоровой обстановке.
Кажется было мало перспектив эвакуировать выживших в обозримом будущем, насколько я мог судить, весь возможный воздушный транспорт был полностью задействован в доставке сюда солдат.
Тем не менее линия некоторое время продержалась, перед тем как выживших местных солдат СПО сожрали на пути ко второй линии обороны, которая была быстро установлена первым же прибывшим пополнением СПО с ближайшего плато.
К тому времени когда мы прибыли, тот же мрачный танец повторялся снова, выжившие местные отряды с ближайшей полудюжины плато объединились за третьим или четвертым периметром, который теперь охватывал едва ли две трети осажденного поселения (3).
Исходя из отрывочных местных вокс передач, большинство местных гражданских выживших сбилось в стадо в местной церкви, по-видимому в надежде, что Император присмотрит за ними лучше, так как остальные были слишком заняты, я сконцентрировал свое внимание на зоне, примерно равноудаленной от церкви и защитной линии в поисках подходящего места посадки.
(Если тираниды пройдут по их головам к храму с единственным намерением, которое Юрген определял как «сожрать все, что есть», у нас появится шанс зайти к ним во фланг, я надеюсь).
Увидев площадь бюрократов, я указал на нее пилоту и покинул летную палубу, чтоб забрать Юргена и влезть на борт нашей Саламандры.
До меня с опозданием дошло, что когда мы последними поднялись в шаттл и наш мелкая, разведывательная машина оказалась на верхушки рампы, эффективно заблокировала выход всем остальным, и я уверен, что вы оцените, это было далеко от идеального положения дел с моей точки зрения.
Тем не менее, с эти уже нельзя было ничего сделать, да и в конце концов я сделал все от меня зависящее, чтоб высадиться как можно дальше от тиранидов, так что я решил сделать хорошую мину при плохой игре.
И сделав все что мог, Юрген кинул нас вниз по металлическому наклону, как крыса несущаяся по трубам канализации, пока я вцепился в цапфу установленного тяжелого болтера, который я всегда просил установить на своей личной машине, как маленькую страховку, стараясь создать впечатление, что я возглавил наступление и был готов ко всему (4).
Командная Химера Суллы последовала за нами, позади нее стали формироваться транспорт с солдатами, накапливаясь на открытом пространстве, которое было уложено сложным узором разноцветной плитки до того как двигатели шаттла и следы нашего транспорта превратили все это в месиво.
«Четвертый взвод со мной».
Голос Суллы прохрустел в моей комм-бусине, несколько рациональный, как и всегда при размещении ее пехотинцев, и на секунду я задумался, может быть мне прокатиться в ее командной химере.
Если бы я так сделал, у меня было бы преимущество в вокс и ауспекс системах на борту, чтоб я мог следить отливами и течениями сражения, и увеличить свои шансы остаться в живых.
Так же я был бы окружен бронированными плитами, Саламандра была открыта с верху и этим неприятно уступала при сравнении.
