Кроме этого, у меня до сих пор не было четкого представления что делать когда мы приедем, и я должен сказать, что это к лучшему.
Если бы я осознал что они надеются найти, будьте уверенны, я бы был еще сильнее взволнован, чем до этого.
По крайней мере я знал, что я могу безоговорочно доверять Юргену, и я решил прилипнуть к нему близко как мог, несмотря на очевидное неудобство.
Он принял необходимость оставить свою любимую игрушку, мелта вряд ли была той вещью, которую мог принести комиссарский помощник на рутинную инспекцию, но он был явно не доволен таким положением вещей, без сомнения предвидя возможные проблемы.
(За это, учитывая как все происходило с тех пор как мы попали на эту Императором-проклятую шутку природы, я вряд ли мог его винить).
Потеряв утешение в виде такого грозного орудия ему оставалось только тяжело плюхнуться на сиденье, положить свой лазган на колени и начать одержимо проверять функционирование каждого компонента, бормоча подходящие литании из Книги Вооружения.
По крайней мере это спасало его от обычной тошноты морской болезни, так что я поблагодарил Императора за такую милость и старался рассмотреть владения Гаварронианцев, когда Понтиус широко кружил вокруг, готовясь приземлится на площадку главного строения СПО.
Первый взгляд оставлял впечатление аккуратности, ярко контрастирующей с другими плато, над которыми я пролетал с тех пор как прибыл на Периремунду, обычное представлявшими собой беспорядочное нагромождение жилищ или бесконтрольную природа, захватившую каждый дюйм для жизни.
Широкие, прямые дороги пересекали ухоженные поля, на которых каждый сорняк или полевой цветок, который посмел высунуть ростки из почвы был безжалостно уничтожен, как еретик, окруженный преградой, каждый угол которой был идеально правильно построен.
Город, которые мы пролетали был выдержан со строгой геометрической точностью, его улицы формировали идеальную сетку, естественно ведущую к широкой площади в центре которой величественно взлетал ввысь храм Императора при поддержке неумеренных контрфорсов, стен с бойницами и излишних скульптур.
«Он как игрушечный», – сказала Земельда, с ноткой неодобрения, без сомнения сравнивая его с точки зрения смущенного жителя Принципии Монс, и я согласно кивнул.
Неустанное совершенствование всего, несомненно демонстрировало преданность Ему на Земле в каждой маленькой детали повседневной жизни, поразило меня как стерильная, чуждая суматохе человеческой психики гладкая функциональность септа Тау. (5)
Она наклонила шею, чтоб что-то лучше рассмотреть вдалеке.
«Это то, куда мы направляемся?».
«Нет».
Эмберли покачала головой.
«Это женский монастырь.
А мы спускаемся на посадочную площадку СПО».
Я не смог удержаться и бросил взгляд в направлении, куда они смотрели.
Орден Белой Розы, похоже не был ограничен обетом нищеты.
Монастырь выглядел как деревенская усадьба какого-нибудь провинциального аристократа на аграрном мире, длинные белые здания возвышались не более чем на три этажа формируя сложную серию четырехугольников в которых играли фонтаны и цветы нежно кивали на ветру.
Другой, больший квадрат очевидно имел более утилитарное назначение, Сестры в силовых доспехах тренировались или практиковали технику боя с аккуратностью, которая заставила бы сержанта Лерми (6) неохотно одобрительно кивнуть, или залезали в глянцево-черный Рино, украшенный такой иконографией, что больше выглядел как самоходная часовня, чем боевая машина.
Количество деталей, которые я мог различить поражали, учитывая что наша цель должна была находится в паре километров отсюда и я почувствовал знакомое покалывание под перчатками.
«Разве мы не слишком близко к их воздушному пространству?» – спросил я и Эмберли кивнула.
«Близко», – согласилась она, скорее заинтригованная, чем взволнованная этим открытием и спросила по воксу кокпит.
«Понтиус, что происходит?»
«Инквизитор?» – наш пилот был искренне сбит с толку вопросом.
«Я следую координатам от местного транспортного контролера.
Вы хотите отменить наше приближение?».
«Нет, пока нет».
Эмберли глубокомысленно кивнула, как будто только что подтвердила какую-то свою догадку.
«Давай продолжим и посмотрим что случится».
Она посмотрела на меня и усмехнулась.
«Я думаю, он только что сделал свою первую ошибку», – сказала она, с ощутимым удовлетворением в голосе.
«Вы видимо его явно напугали».
«Кого? – спросил я. – Метиуса?».
Эмберли опять кивнула.
«Его вероятно тоже», – согласилась она.
Старое, глубоко неприятное чувство, что мне не все сказали стало расти во мне снова, но не было смысла показывать свою обеспокоенность, так что я просто посмотрел в сторону, где сидел Юрген.
Он видимо наконец-то был удовлетворен состоянием своего лазгана, и вставил на место энергоячейку с окончательностью, которая порадовала нас обоих.
«Мы наконец-то приближаемся, мэем», – через секунду уведомил по воксу Понтиус, и я снова выглянул наружу, стараясь сориентироваться.
Широкие, недавно подстриженные газоны, окружающие монастырь внезапно исчезли вместе со всем остальным, за исключением панорамы пустыни, невозможно далекой внизу, и я внезапно осознал что они граничат с краем плато.
В отличии от космопорта на Хоарфелл, там не было ограды для предотвращения неосторожного, оплошного шага неудачного пешехода в бездну, и не в первый раз я подумал что если бы у Сестер было на пару бусин меньше на четках (7).
У меня как раз было время, чтоб заметить краткую, яркую вспышку в нижних облаках на юго-западе, похожую на невообразимо огромную молнию, перед тем, как гладкая зеленая трава вернулась под днище, но уже гораздо ближе.
Мы низко пролетали над рощей фруктовых деревьев, ветви которых лениво шевелились, от ветра нашего полета, проскользнула пара красных черепичных крыш, которые повторяли мотивы аквиллы и геральдической лилии контрастными оттенками.
«Мы почти прилетели», – сказал нам Понтиус, перед тем как полностью погасить скорость, и знакомое чувство падения в желудке, в совокупности со слышимым замешательством Юргена сказало мне, что мы падаем вертикально на посадочную площадку.
Белые стены стали подниматься перед нашими глазами, окружая нас со всех сторон, и через секунду слабый бум эхом прошелся по фюзеляжу, когда наши посадочные опоры коснулись поверхности земли.
Понтиус заглушил двигатели.
«Хорошо, – сказала Эмберли, решительно вставая. – пойдем и выясним что тут к чему».
Я кивнул, удовлетворенно.
«Юрген», – сказал я и подождал пока мой помощник займет свое обычное место у меня за плечом, перед тем как просмаковать момент моей маленькой самоуверенности.
Я поднял руку придерживая Эмберли от выхода первой из пассажирского отсека.
«Продолжайте, капрал», – инструктировал я.
«Комиссар».
Она оживленно отсалютовала, входя в свою роль с едва заметным изумлением, и сформировала
