меня несколько удивило, что Эбигейл так суетится по поводу пьесы, которую она хочет видеть в постановке. Что-то здесь явно происходит, и я рассчитываю на тебя. Ты в деталях расскажешь мне, что произойдет завтра у викария. У меня назначена встреча на это время, так что я не смогу присутствовать на заседании.
Заверив Джейн, что я с удовольствием буду держать ее в курсе дела, я не спеша отправился домой. Хотя времени было уже шесть часов вечера, солнце все еще высоко стояло в небе. Ох уж это лето в Англии!
Я открыл калитку и прошел по тропинке к парадному входу. Моему парадному входу! Ну надо же, моему парадному входу. Я все еще не мог поверить в то, что это мой коттедж, и в то, что я действительно в Англии. Я протянул руку и коснулся пальцами шероховатой кладки из темно-красного кирпича. Я видел подобную кладку по всему побережью восточной Англии, где в строительстве очень сильно было влияние фламандской школы. На летней жаре кирпич нагрелся и отдавал тепло.
«Коттедж», честно говоря, было неправильное название для данного строения, поскольку когда-то здесь жили семьи двух работяг. Где-то в конце XIX века два домика пристроили друг к другу, и получилась вполне роскошная деревенская резиденция для весьма небедного джентльмена викторианской эпохи. В то же время сзади пристроили кухню и кладовую для продуктов, а крышу покрыли дорогой черепицей. Пока Тристан владел этим особняком (а я никогда не спрашивал его, как долго он им владел), он провел водопровод и сменил проводку. Дом, конечно, потерял что-то от своего шарма викторианского особняка, зато стал комфортным для проживания.
Пока я шарил по карманам в поисках ключа, я обвел взглядом двор. Определенно нужно найти кого- нибудь, чтобы следил за землей. После сада Джейн Хардвик мне становилось стыдно за свой.
Я прошел в темную прихожую и сразу включил свет. Повесив шляпу на вешалку у входа, я поднялся наверх, в ванную. Пора было принимать лекарство, и я не любил пропускать свою дозу. Последствия могли быть очень, очень неприятными.
Я проглотил две таблетки, запив их водой, и посмотрел на свое отражение в зеркале (уж простите, что развенчал еще один миф о нас, вампирах). Если бы я сейчас улыбнулся, то увидел бы свои клыки. Думаю, они придают мне распущенный и щегольской вид. Вообще-то я не тщеславный человек, но вынужден признать, что неплохо выгляжу. Благодаря темным волосам, темным глазам и темной, коротко остриженной бородке мой облик кажется весьма интригующим. И еще один плюс быть вампиром — мне не приходится думать о лишнем весе. Хоть я пью и ем, но так мало, что даже не сравнить с теми порциями, которые я поглощал, когда был человеком.
Зайдя в спальню, я скинул с себя надоевшее тряпье, что я надел для чайной вечеринки, и натянул удобную потрепанную футболку и спортивные штаны. Мне предстояло потрудиться сегодня ночью, и я хотел, чтобы ничто не мешало мне сидеть перед компьютером.
Внизу, в комнате, которую я определил под кабинет, я, не обращая внимания на неразобранную кипу бумаг и стопки файлов, включил свет, компьютер и прочую оргтехнику и плюхнулся на стул перед монитором. Нужно дописать последнюю главу длиннющего опуса Дафны Дипвуд. В последний раз, когда я оставил главных героев «Страсти в Перу», их собирались скинуть со скалы плохие парни, и мне нужно было решить, как они выпутаются из этого затруднительного положения. Мои преданные читатели, благодаря которым три предыдущие книги стали бестселлерами, несомненно, ждут от меня чего-нибудь эдакого… нетривиального и умопомрачительного.
Светский мир знает меня как доктора Саймона Керби-Джонса, историка и уважаемого биографа. Я могу обеспечить себе достойную жизнь (уж простите за иронию), занимаясь историей, но я зарабатываю сумасшедшие деньги, пописывая исторические любовные романы под псевдонимом Дафны Дипвуд и совсем уж скандальную эротику для женщин под псевдонимом Доринды Дарлингтон. Псевдонимы мне нравятся больше, чем скучное имя Саймон. Кстати, кто такой этот Саймон Джонс, что родился тридцать пять лет назад в небольшом городишке штата Миссисипи, надо еще разобраться. Но это уже совсем другая история.
В какой-то момент мне наскучили мои герои «Страсти в Перу». Лизетта все время громко визжала, а Торн, вместо того чтобы спасать их обоих от головорезов из банды Золотой тропы, все время прилизывал свои волосы. Персонажи иногда так утомляют. Я хотел было позволить им упасть со скалы в болото к аллигаторам и покончить со всем этим, но знал, что читатели ждут от меня большего. Да и я сам от себя, честно говоря, тоже. Интриги Снаппертон-Мамсли немного подождут, надо сосредоточиться на работе.
Где-то незадолго до рассвета я выключил компьютер, вполне довольный концовкой «Страсти в Перу». Она получилась именно такой, как я и хотел. Попозже утром можно отправлять рукопись моему агенту в Лондон и расслабиться ненадолго, прежде чем окунуться в мир Доринды Дарлингтон. Я выключил свет в комнате и подошел к окну, чтобы посмотреть на спящую деревушку.
Луна сияла манящим серебром, освещая тропинку перед домом. Все замерло. Как я любил эту тишину английской глубинки. Здесь я мог посвятить себя литературе и деревенской незатейливой жизни, если сам того пожелаю.
Краем глаза я заметил какое-то движение в кустах за дорогой. Приглядевшись, я увидел, что это человек. Кто бы это мог быть в такой-то ранний час?
Человек замер на мгновение перед домом рядом с коттеджем Джейн Хардвик, затем открыл калитку и проскользнул внутрь. Заинтригованный, я продолжал смотреть, пока человек этот, пройдя через сад, не скрылся за углом дома. Затем он снова появился в поле зрения, перебрался через забор Джейн Хардвик и снова исчез за углом другого дома. Я совершенно запутался. Может, это деревенский полицейский? Следит, чтобы все было в порядке.
Затем человек появился снова и направился на этот раз к моим собственным воротам, и я наконец смог разглядеть, кто же это. С чего это вдруг Эбигейл Уинтертон крадется по деревне в такую рань?
Глава 3
Потребовалось умереть, чтобы стать ранней пташкой. Ирония, что и говорить, но такова уж жизнь вампира. Когда я был смертным, то больше всего на свете я ненавидел вставать раньше десяти часов. Теперь же мне нужно так мало времени на сон, чтобы подзарядиться энергией и прыгать, точно заводной заяц в набившей оскомину телерекламе, что я встаю на рассвете. А все эти чудо-таблетки.
У меня роскошный душ. Коттедж Тристана — а точнее, уже мой — с виду походил на репродукцию к романам Джейн Остин, но внутри все было по последнему слову техники. Уж Тристан, будучи совершенно избалованным типом, позаботился об этом. Горячая вода освежила меня. Я знаю, вы разочаровались, узнав, что вампиры делают такие ужасно банальные вещи, как личная гигиена, но мы действительно немного потеем.
Я вытерся полотенцем и оделся, после чего спустился вниз и поставил на огонь воду для утреннего чая. Пока я ждал, решил включить компьютер и распечатать последнюю главу «Страсти в Перу». Почтамт начинал работу в девять, и я хотел быть там к открытию, чтобы избавиться от рукописи, доверив ее в надежные руки Королевской почты.
Я сидел и попивал чаек, пока принтер страницу за страницей выплевывал мою бессмертную прозу. Пожалуй, я из тех писателей, которые могут применить этот термин к своему творчеству на весомых основаниях. Благодаря скорости принтера необходимые страницы были у меня уже через каких-то двадцать минут. Я присовокупил последнюю главу к основной части рукописи, быстренько распечатал титульный лист и сложил все в коробку.
Так, где же оберточная бумага? Я оглядел комнату, пытаясь понять, в какой из коробок лежит то, что мне нужно. Уж простите, что снова вас разочаровываю, но рентгеновского зрения у меня нет. Так что мне придется открывать коробки по очереди и рыться в содержимом, чтобы найти нужную вещь. Тут я решил, что найти мне нужно в первую очередь кого-нибудь, кто навел бы здесь порядок. Потому как сам я этого делать не хотел.
Наконец я все приготовил и даже управился до девяти. Я высунул голову на улицу. На небе ясно, день будет жарким. Я снял с полки шляпу, надел солнцезащитные очки и вышел, сунув посылку под мышку. Хотя
