Некоторые литературные агенты очень даже могут быть вампирами — то есть настоящими кровопийцами, в исконном смысле этого слова. Другие же, подобно моему британскому агенту Нине Якновой, просто питбули. Хотя она-то в своих нарядах от-кутюр, со стильной прической на голове и ослепительной улыбкой на устах больше похожа на модель с обложки журнала «Вог», чем на задиристого, амбициозного бойца, которым является по своей сути.
На следующий же день после чаепития в Кинсейл-Хаус я отправился на ближайшую к дому железнодорожную станцию Бедфорд, запрыгнул в поезд, идущий в Лондон, и до неприличия рано, в девять утра, нагрянул в офис Нины, расположенный в Блумсбери. Едва увидев выражение моего лица, ее помощник осекся и, вместо того чтобы поприветствовать меня в своей обычной грубой манере, тут же провел к ней в кабинет. Сегодня у меня не было настроения разыгрывать этого глупого ревнивца, этого «мальчика для забав». Если бы он был хоть чуточку сообразительнее, то давно бы понял, что Нина совсем не интересует меня в качестве сексуальной партнерши. Но в том-то и дело, что она держит его вовсе не за умственные способности.
— Иногда, Саймон, — досадливо скривив губки, произнесла Нина, едва завидев меня в дверях, — из тебя так и прет твоя американская натура.
— Нина, дорогая, я прекрасно понимаю, что заявился слишком рано, — растягивая слова, отозвался я и уселся на довольно безобразный модерновый (то есть неудобный) стул, который Нина специально завела для посетителей. Она не желала, чтобы кто-то подолгу засиживался и мешал ей работать.
Это была пока только третья наша личная встреча. Под ее крылышко я попал с подачи моих американских агентов, которые заверили меня, что у нее отличная репутация, а ее клиенты довольно быстро преуспевают на литературном поприще и неизменно имеют выгодные контракты. Список ее подопечных, среди которых было немало весьма популярных прозаиков, действительно впечатлял. Я с радостью пополнил эти достойные ряды, хотя иногда меня поражала манера Нины вести дела.
На столе зажурчал телефон. Нина слегка нахмурилась, посмотрела на меня и взяла трубку. Некоторое время она молча слушала, а потом с невероятным терпением в голосе произнесла:
— Да, Фреди, скажи миссис Харпер, что у меня совещание и я не могу прерваться. Да, как я уже тебе говорила. Она поймет.
Нина положила трубку и снова взглянула на меня.
— Так, Саймон, пока ни слова, — предупредила она, собрала по столу какие-то бумаги и с преувеличенной тщательностью сложила их перед собой в стопку. — Итак, ты прочитал рукопись, которую я тебе послала?
— Подожди, Нина. Я хотел обсудить с тобой кое-что более важное.
— Ах, как драматично! Ну что там еще стряслось? — Она откинулась на спинку стула и устремила на меня насмешливый взгляд.
— Сейчас узнаешь, — ответил я, не обращая внимания на ее иронию. — Дело в том, что кто-то присвоил мое имя. Точнее, имя Доринды Дарлингтон. Что будем делать?
Мое заявление не произвело на Нину никакого видимого впечатления, чего и следовало, впрочем, ожидать, — она любила изображать перед клиентами всеведение.
— Пока ничего.
— Похоже, ты ничуть не удивлена, — сказал я, сам не зная зачем.
Нина отмахнулась от меня, сверкнув перстнем с искрящимися камнями.
— Саймон, я ведь уже видела программу конференции в Кинсейл-Хаус и прекрасно знаю, кто там будет.
— Ах да! — воскликнул я с досадой. — Совсем забыл, что и Изабелла Верьян, и Джордж Остин-Хар, и Декстер Харбо тоже являются твоими клиентами.
— Вот-вот. И еще не забывай, как они преуспели, будучи моими клиентами. — У меня перед глазами вновь мелькнул перстень Нины. — Ничего не бойся, Саймон, я взяла это дело под контроль. Я также выступлю в Кинсейл-Хаусе на следующей неделе. Леди Гермиона зазывает меня уже несколько лет, и я наконец сдалась. Я приеду. Чтобы защитить и твои интересы, и интересы других своих клиентов.
Ко мне вдруг закралось ужасное подозрение, и пару секунд я взирал на Нину точно крыса, ожидающая, когда ее сожрет питон.
— Послушай-ка, дорогая моя Нина, а не ты ли случаем задействовала эту женщину?
Самый последний роман Доринды Дарлингтон должен был выйти недели через три. И хотя предыдущие книги из той же серии шли нарасхват и уровень продаж рос с каждым тиражом, Нине и этого было мало. Едва мы познакомились, она начала твердить, что можно достичь большего. Во время нашей первой встречи она даже предложила, чтобы я однажды, образно говоря, сорвал маску и публично заявил, что я являюсь той самой Дориндой. Я категорически отказался, и Нина, слава Богу, отбросила эту идею.
Мои слова вызвали смех.
— Да, дорогой Саймон, неудивительно, что тебе так удаются детективы. У тебя столь изощренное мышление, что ты думаешь, будто и другие обладают той же степенью изощренности.
— Из ваших уст, синьорина Макиавелли, это звучит как комплимент, — улыбнулся я. — Но ты не ответила на мой вопрос.
— Саймон, ну чего бы я достигла с помощью столь нелепой выдумки? — Нина надула губки. — Дурачок, ведь той рекламной акции, которую организовали Хадлстон со Стурбриджем, вполне достаточно, чтобы вознести тебя в первые строчки рейтинга бестселлеров. К тому же твоя книга и так чертовски хороша.
— И ты считаешь, что больше ничего не понадобится?
— Я ведь уже сказала, Саймон! — Нина пристукнула кулаком по стопке бумаг. — Ну, так что насчет рукописи, которую я тебе послала? Ты ее прочитал? Можешь высказать свое драгоценное мнение?
— Прочитал, Нина, прочитал. И как ты могла заставить меня тратить время на подобную чушь? — Я вынул из кармана пиджака сложенный лист бумаги. — Как зовут этого парня? Эшфорд Данн? Кто он такой?
— Саймон, ты разве не прочел письмо и прилагающиеся материалы? — нахмурилась Нина.
Я тоже нахмурился.
— В пакете с рукописью было письмо, очень коротенькое, и больше ничего.
— Ах, этот Фреди! — Нина выкатила глаза. — Так я и знала!
Да, Фреди был, конечно, бестолковым секретарем, но надеюсь, что хоть какие-то способности у него имелись.
— Ну так что, Нина, чем примечателен этот Данн? Почему я должен им восторгаться?
— Да, Саймон, жаль, что ты не просмотрел эти статьи… А сейчас у нас для этого нет времени. — Нина снова стукнула по столу. — Так вот… Слушай. Эшфорд Данн — молодой юрист из Америки, причем весьма перспективный. И он наверняка произведет фурор на рынке детективной литературы. В жанре юридического триллера. Не меньше чем Туроу или Гришэм.
— Нина, ты сама-то эту рукопись читала? Мы говорим об одном и том же человеке? Это же полнейший вздор!
— Не важно, Саймон. Его творчество, конечно, не самое лучшее из всего того, что я когда-либо читала, но он наверняка достигнет высот. Свою первую книжку он издал сам, еще будучи студентом юридического колледжа у вас в Америке, где-то на Среднем Западе, и эта книжка неплохо разошлась. Его заметил какой-то издатель и выпустил еще одну, и она чуть даже не попала в рейтинг «Нью-Йорк таймс».
— И на основании этого ты полагаешь, что ему уготовано место на небосклоне суперзвезд? — не скрывая скепсиса, поинтересовался я.
— Да, Саймон, уготовано. Я только что заключила для него крупный контракт с киношниками и плюс к этому договорилась об авансе с семью нулями за его последующие три книги. — Нина чуть ли не мурлыкала от самодовольства, сообщая мне эти новости.
— Что ж, рад за него, — произнес я без всякого энтузиазма. — Но я все равно не собираюсь ставить свое имя на его книги. Да и зачем ему моя помощь, если издатели и так уже готовы отвалить такие деньжищи?
