Эбби застыла. Она напрягла зрение, внимательно всматриваясь в ночной мрак, окружающий дом. Как раз в тот миг, когда она убеждала себя, что послышавшаяся ей подчеркнуто медлительная речь просто иллюзия, фантом, порожденные ее собственным воображением, говоривший вышел из темноты на свет, проникавший сквозь окно гостиной.
Кейн.
Сердце Эбби беспорядочно забилось, ее ноги были мягче свежеприготовленного Дороти джема. Лицо Кейна выглядело измученным, он похудел, одежда была запыленной и испачканной, видно, от долгого путешествия. И хотя для Эбби он был всегда одинаково желанен, она не могла не подумать, что это так похоже на Кейна — начать рычать вместо вежливого приветствия.
— Джентльмен предупредил бы о своем присутствии, вместо того чтобы подобным образом шпионить за нами! — сурово заявила она.
Кейн покачал головой и улыбнулся отнюдь не доброй улыбкой.
— Сколько раз я должен повторять тебе, дорогая, что я совсем не джентльмен.
Господи, как он умеет приводить ее в бешенство!
— Я не твоя дорогая и буду тебе благодарна, если ты раз и навсегда перестанешь меня так называть!
Кейн кивнул в ту сторону, куда уехал другой мужчина.
— Мне любопытно, дорогая, это был Бак Расселл?
Произнося это, он поднимался по ступенькам веранды. Эбби почуяла в его поведении что-то жестокое и опасное, что-то, что вызвало у нее желание повернуться и бежать без оглядки. Но тем не менее она осталась на месте, тревожно и опасливо поглядывая на Кейна.
— Что ты хочешь знать о Баке Расселле? Откуда тебе известно, кто он?
— Мой конь сбросил подкову как раз на окраине города. Кузнец просто разрывался на части, когда узнал, что я направляюсь на ранчо, и горел желанием выложить мне некоторые весьма интересные слухи.
Эбби исподволь рассматривала Кейна. Его подчеркнуто спокойный тон резко контрастировал с выражением его глаз.
— Кузнец сказал, что ты и Бак Расселл очень сблизились за последнее время. Ходят даже слухи о возможности скорой свадьбы.
Эбби с трудом удержалась от негодующего восклицания. Неужели Бак сам распространяет эти слухи? Да, похоже, это его рук дело, самонадеянный болван!
— Ну? — спросил Кейн. — Он уже сделал тебе официальное предложение и назначил день свадьбы?
Эбби закипела от гнева. Что Кейн о себе воображает, чтобы после внезапного исчезновения вдруг неожиданно вновь появиться в ее жизни — задавать вопросы, требовать ответы, будто имеет полное право на это!
— Я не понимаю, какое тебе до всего этого дело? — с явным недовольством спросила Эбби.
— Я сделаю это своим делом, — процедил Кейн сквозь зубы.
— Пожалуйста, не надо! — Эбби круто повернулась и вошла в дом.
Кейн последовал за ней. Услышав его шаги позади , себя, Эбби круто развернулась и окинула Кейна достаточно красноречивым, уничтожающим взглядом.
Кейн поморщился. Он и без того уже чувствовал себя оскорбленным. Они остановились в гостиной.
Кейну потребовалась вся его сила воли, чтобы удержаться и не коснуться Эбби. На щеке у него дрогнул мускул.
— Черт возьми, Эбби, да скажи мне наконец! Он просил тебя выйти за него замуж?
Слишком поздно Эбби поняла, что затянувшееся молчание выдало ее. Господи, как она ненавидит удовлетворение, появившееся в глазах Кейна!
— Хотя пока еще не просил, это совсем не означает, что не попросит. Я на самом деле ожидаю, что Бак теперь в любой день может сделать мне предложение. А когда он его сделает, — яростно бросила она Кейну, — можешь быть уверен, что не ты будешь первым, кто об этом узнает. Я уже в который раз говорю тебе, Кейн, что вольна в своих поступках и они тебя не касаются! Это мое личное дело.
— А что, если я сделаю это и своим делом?
Пока он говорил, его голодный взгляд скользил по лицу Эбби. Она тоже сильно похудела, на ее щеках появились впадины. Даже при тусклом освещении видно, какая она бледная, а ее глаза стали совсем огромными и еще более голубыми, чем обычно. Неужели причиной всего этого послужило беспокойство о нем?
От такой мысли сердце у Кейна екнуло в груди.
В следующее мгновение на него посыпался град упреков.
— Я не могу понять, почему бы тебе хотелось сделать это, Кейн. Ты ведь уже сделал свой выбор в ту ночь, когда уехал отсюда, даже не простившись со мной, ничего не объяснив… Ну а теперь мне все равно.
Уезжай. Оставайся. Делай все, что хочешь. Только убирайся из моей жизни!
Кейн молчал очень долго. Он только пристально, с глубокой болью смотрел на Эбби.
— Я не могу это сделать, Эбби.
Она нервно рассмеялась.
— О нет, прекрасно можешь. Ты уже доказал, что тебе не стоит никаких усилий без оглядки уйти от меня. В конце концов я слышала это из твоих собственных уст — ты никчемный человек. Почему я ожидала от тебя чего-то большего, выше моего понимания.
Полагаю, что я просто дура из дур, каких редко найдешь на свете!
— Нет. Ты совсем не дура, Эбби. Но ты будешь ею, если выйдешь замуж за Бака Расселла.
И без того бледное лицо ее совсем побелело.
— Что ты знаешь об этом?
— Все, что мне нужно знать. Ты сама сказала. То, что ты наполовину владеешь Даймондбэком, делает тебя богатой женщиной и довольно привлекательным товаром на рынке невест, я бы сказал. Похоже, тебе не придется беспокоиться о том, что за тобой не ухаживают, дорогая.
Даже если ты отвергнешь Бака, думаю, после него найдется десяток других, ожидающих своей очереди.
Эбби уже просто задыхалась от злости. Кейн слишком много себе позволяет, утверждая, что ни один мужчина не захочет на ней жениться ради нее самой.
Не долго думая она влепила ему звонкую пощечину.
Сама ошеломленная своей яростью, Эбби прижала к губам дрожащую руку.
— Черт тебя побери! — воскликнула она срывающимся голосом. — Как бы то ни было, черт тебя побери, Кейн! Так почему же ты вернулся? Почему не остался в стороне?
— Я должен был вернуться, — еле слышно проговорил он. — Мы были… вместе не один раз, Эбби.
Неужели ты не понимаешь, что могут быть… определенные последствия?
— Последствия? — непонимающе прошептала Эбби, медленно опуская руку.
— Ребенок, Эбби! Ребенок! — раздраженно объяснил Кейн.
— О! — Эбби отвернулась, ее лицо из бледного превратилось в пунцовое. — Тебе не стоит беспокоиться, — заявила Эбби каким-то не своим, высоким, напряженным голосом. — И что же в таком случае ты собираешься предпринять? Сделать из меня честную женщину?
Теперь краска проступила и сквозь бронзу его кожи.
— А что, если так? — Чувство вины жгло его.
Было время, когда он действительно хотел уйти. До той последней удивительной ночи у него было намерение покинуть Эбби и никогда не возвращаться. Возможно, он смог бы так поступить, если бы не признание Эбби в любви к нему.
Но он не может беспрестанно лгать себе. Эбби разбудила у Кейна долго дремавшую потребность стать порядочным человеком, таким же, как любой другой. Ему захотелось иметь дом, семью, пустить прочные корни — все то, о чем он никогда раньше не смел и мечтать… Теперь это представляется ему главным в жизни, ни о чем другом он не может думать.
