– Почему бы нам всем вместе не сесть в задней комнате и не выпить чего-нибудь холодненького? Мы могли бы поговорить спокойно и рассудительно.
– Отличная идея, – кивнула Миранда. – Я высохла как мумия и так пропылилась, что меня нельзя пускать в приличное общество.
Виктор кивнул. Взяв Рейчел за руку, он повел девушек в заднюю комнату и предложил им сесть. Из шкафа он достал три бутылки сарсапарильи, открыл их и передал девушкам. Миранда с жадностью поднесла спасительную жидкость к губам.
– Ну, Мирри, что же ты задумала? Рейчел бросила на сестру мрачный взгляд.
– Она задумала что-то ужасное. Она хочет опозорить моего отца. Я не удивлюсь, если она даже попытается убить его… Она сумасшедшая! Она приходила ко мне в школу…
Миранда поставила свою бутылку, которая уже наполовину опустела, на стол. Потом она вновь поднесла ее к губам и продолжила пить. Пока Рейчел возмущалась, прохладная жидкость смывала сухость, оставленную во рту Миранды жарким ветром Вайоминга. Когда ее сестра сделала паузу, чтобы перевести дыхание, она сказала:
– Сначала я хотела убедить твоего отца, Виктор, с помощью его влияния помешать Уэстфоллу получить сюда назначение, но я слишком поздно узнала об этом.
Вулф пожал плечами.
– Назначение можно отменить.
– Но не сразу. Это назначение сената. Все устроил отец его первой жены, сенатор Батлер.
– Если ты представишь доказательства о незаконности…
– Шанс получить доказательства против Уэстфолла в такой короткий срок ничтожен. В агентстве Пинкертона даже не заподозрили его в смерти Бледсоу, а они в свое время провели довольно тщательное расследование. Человек, который поджег театр, где я выступала, сказал, что кто-то заплатил ему, чтобы он проделал это якобы в шутку. Он даже не знает, кто ему заплатил. Нет, Рейчел права. Нет абсолютно никаких доказательств.
– Значит…
– Я должна найти способ заставить его признаться.
– Он никогда не признается в том, чего не совершал, – сердито бросила Рейчел.
Миранда закрыла глаза.
– Конечно. Думаю, не признается. – Ее слова были тяжелыми и холодными как камни. Наконец она открыла глаза. – На месте форта Галлатин что-то строят.
Вулф кивнул.
– Это в честь празднования Дня независимости. Они возводят памятник кавалеристам Второго полка, погибшим на перевале Лодж-Трейл.
– Это я видела, но это еще не все. Там также возводят еще какие-то здания. По крайней мере, три. А может быть, и больше.
– В одном из них будет штаб-квартира нового регионального председателя Бюро по делам индейцев.
– И этот председатель – мой отчим. – Голос Миранды дрогнул от возмущения. Потом она язвительно произнесла: – Глубокоуважаемый Бенджамин Батлер Уэстфолл. – Она посмотрела прямо в глаза сестре. – Он определенно считает себя уважаемым человеком. Как же! И этот план он вынашивал давно.
– Какой план? – Виктор недоверчиво посмотрел на нее. – Прошло целых семнадцать лет.
– Он жаждет мести. – Миранда поставила пустую бутылку на стол. – Он хочет, чтобы каждый индеец на этой территории подчинялся ему. Если своими требованиями он выведет их из терпения и они начнут войну, он сможет вызвать войска на их подавление.
– Мой отец не будет…
– Когда возвращается твой отец? – обратилась Миранда к Виктору.
– Мой отец не сделает ничего подобного, – сердито настаивала Рейчел. – Ты не понимаешь, о чем ты говоришь.
– Через пару дней. Сейчас он в Лареми, – ответил Виктор.
– Тогда я, пожалуй, поеду. – Миранда встала, потирая усталую спину.
Рейчел вскочила с места.
– Ты не смеешь настраивать отца Виктора против моего отца! Я запрещаю тебе.
– Невозможно настроить отца Вулфа против твоего отца. – Миранда намеренно сделала ударение на предпоследнем слове. Ее голос звучал тихо, но уверенно. – Адольф Линдхауэр отправился глубокой ночью на поиски моего отца и привез его. С таким уважением он относился к моему отцу.
– Я ненавижу тебя. – Голос Рейчел дрожал от негодования.
Миранда надела шляпу и застегнула все пуговицы на своей амазонке.
– Ты думаешь этим остановить меня? Ты никогда меня не любила. – У нее было такое выражение лица, будто она никогда не улыбалась. – Если бы ты хотела остановить меня, то могла хотя бы попытаться сказать мне что-то такое, ради чего мне стоило бы жить, кроме мести.
Она резко повернулась и пошла к двери.
– Мирри, подожди. – Вулф бросился за ней и перехватил ее у двери. – Не уезжай. Уже поздно, через два
