Не переставая жаловаться на судьбу, Шрив неохотно разделил деньги и вышел. Джордж, Майк и Фредерик спрятали свои деньги в карманы и ушли. Осталась только Миранда. Скрестив ноги, она села в уголок и задумалась. Что он имел в виду – убить мужчину, чтобы жениться на его жене? Вдруг ей захотелось поскорее прочитать эту трагедию, и среди реквизита она наконец нашла нужную ей потрепанную книгу.
Миранда взяла ее в руки и открыла. Названия пьес были напечатаны на первой странице. Она без труда нашла то, что искала. «Гамлет». Девушка устроилась поудобнее и начала читать.
Шрив услышал, как в воздухе просвистел нож. Он метнулся в сторону, но не достаточно быстро. Нож вонзился в мышцу его правой руки. От острой боли у него перехватило дыхание. Но инстинкт самосохранения заставил его схватиться за ручку первой попавшейся двери. Дверь подалась под его нажимом, и он провалился в темноту.
Шрив выпрямился, закрыл за собой дверь и запер ее на ключ. Потом он прислонился к ней спиной, ощупал нож, глубоко ушедший в мякоть руки, и почувствовал, как горячая кровь струится у него между пальцами.
Он понял, что сейчас потеряет сознание. Он сделал пару шагов вперед, зашатался и прижался плечом к стене. Со стоном он сжал дрожащие пальцы на рукоятке ножа. Даже легкое давление от простого прикосновения пронзило руку болью до самых кончиков пальцев. В темноте он поднял глаза к небу. Боже! Как больно! Герой сию же минуту вытащил бы нож из раны и обратил его против своих врагов.
На палубе послышались шаги; шли по крайней мере двое.
– Я знаю, что попал в него.
– Тогда где этот негодяй?
– Вероятно, свалился вниз.
– Будем надеяться, что он не полетел за борт с нашими денежками.
– Ты всегда слишком быстро пускаешь в ход свой нож, Тальяферро.
– Ты сам хотел его наказать. Что я мог поделать, если он собрался уйти?
Второй мужчина промолчал.
– Ты иди вперед, а я вернусь назад. Он не мог далеко уйти. Главное – не дать ему сойти на берег.
Шаги стали удаляться. Шрив почувствовал, как на лбу у него выступил холодный пот. От боли он был на грани обморока. Ослабевшие ноги не держали его, и он начал сползать вниз по стене. Рука вокруг ножа горела огнем и казалось, что лезвие все глубже уходит в мышцу. Он должен вытащить нож из раны. Должен!
– Сделай вид, что это произошло с кем-то другим, – уговаривал он себя. Он вновь взялся за рукоятку. – Убеди себя в этом. Думай обо всем как о роли. Ты – герой. Раненый герой. Ты должен… – У него закружилась голова, но он резким движением вскинул ее и процедил сквозь стиснутые зубы: – Ты должен вытащить нож и идти спасать героиню.
Шрив был в таком состоянии, будто дважды сыграл сцену дуэли из «Гамлета». Одежда взмокла от пота. Рука дрожала. Давай же. Он зажмурился и взялся за рукоятку ножа.
Давай же! Он потянул нож.
Острая боль заставила его вскрикнуть, но нож не выходил из раны так легко, как бутафорская шпага. Казалось, рана сомкнулась вокруг лезвия и держала его. Шрив выругался и попытался вновь.
Он, вероятно, потерял сознание и упал на пол вниз лицом. Его разум, когда он вновь обрел способность думать, требовал вырвать инородный предмет из тела. Шрив в отчаянии вновь схватился за скользкую рукоятку. У него так дрожала рука, а боль была такой нестерпимой, что ему стало казаться, что все пройдет, стоит ему вытащить нож из раны.
Решивший во что бы то ни стало избавиться от этого ужасного предмета, он начал дергать его в разные стороны. Только окончательно обессилев от боли и слабости, Шрив наконец вытащил нож. Горячая кровь заструилась у него между пальцами вниз по руке. У него совершенно не было сил. Нож со звоном выпал у него из рук.
Прижавшись лицом к холодному полу, Шрив лежал неподвижно, чувствуя, что тело не слушается его.
– Меняй характер представления, – прошептал он сам себе, едва двигая губами. – Публика начнет нервничать, если ты не будешь двигаться.
Кровь стекала у него по локтю прямо на одежду, собираясь под ним в лужу.
– Костюм… костюм теперь будет чертовски нелегко вычистить.
Такая небольшая рана, а все выглядело так, будто его разрезали на части. Шриву показалось, что он услышал шаги за дверью, или у него так громко стучало в висках? Нет. Он слышал голоса: приглушенные, далекие. Он оттолкнулся от пола здоровой рукой, но поскользнулся в луже собственной крови. Со стоном он упал и остался лежать, как выброшенная на берег рыба.
Сейчас он полежит минутку, наберется сил, потом попробует еще раз. С этой мыслью он закрыл глаза и погрузился в забытье.
– Его здесь нет.
– Ублюдок. Когда я найду его, ему несдобровать. Никто не может безнаказанно забрать деньги у Гарри Тальяферро и скрыться.
– Может быть, он в комнатке за сценой? Дверь открылась. Свет ослепил Миранду. Заморгав глазами, она подняла голову.
– Эй, малышка, видела здесь кого-нибудь? Еще окончательно не проснувшись, она смотрела на силуэт в двери; смысл слов до нее не доходил.
– Там никого нет, кроме какого-то полоумного ребенка. – Мужчина закрыл дверь. Разговор продолжился
