расчеты, но теперь уже с проверкой всех его выкладок. Местные бизнесмены изо всех сил стараются привлечь сюда представителей высших сфер шоу-бизнеса, в которых они очень нуждаются.
– Но сеньор Ортего сказал…
– Я слышал, что сказал сеньор Ортего, – прервал Логан, – якобы среди артистов, с которыми они вели переговоры, наблюдался значительный интерес. Естественно. Было бы странно, скажи он что-нибудь другое. Однако мне бы хотелось прежде ознакомиться с кое-какими контрактами, чтобы во всем убедиться самому.
Джастин пренебрегла его соображениями.
– Не могу себе представить того, кто не захотел бы взяться здесь за дело. Тут установят наилучшее оборудование. Здешняя эстрада – настоящее чудо по глубине звука и не теряет при этом в интимности. А все окружающее – просто рай.
Логан поймал себя на том, что слушает лишь голос Джастин, так что ему пришлось на мгновение прерваться, вникая в смысл произнесенных ею слов. Он рассудительно сказал:
– Рай на земле обманчив.
– Вы мне советуете не вкладывать сюда деньги?
Ее глаза были карими, почти шоколадными, такой цвет никогда не передать на фотографиях. Ему хотелось спросить у Джастин, зачем она носит темные очки, но вместо этого просто ответил на ее вопрос:
– Нет, я говорил совсем не об этом. Понятно, что ваши вложения сюда выгодны для нас, фирмы «Норвуд и Аддисон», но я думаю, вам следует быть очень осмотрительной. Все это чересчур соблазнительно.
Логан чувствовал смутное беспокойство. Он долго колебался, пока не понял, в чем дело: он и сам чувствовал себя очарованным Ла-Кинтой.
– Подождем, пока не вернемся в Нью-Йорк, а там хорошенько все еще раз тщательно проверим. Просмотрим парочку контрактов, а потом и примем окончательное решение.
Джастин глядела на него в раздумье.
– Фрэнк был прав, что послал сюда со мной вас. Он бы ограничился твердыми выкладками, с чем бы я и уехала. А вы мастерски выставили передо мной все «за» и «против» вложения денег в кабаре, и я оказалась совершенно заинтригованной.
Логан вдруг почувствовал себя очень уютно в этом ресторанчике рядом с необычной женщиной абсолютно не в его вкусе. Загадочность Джастин волновала его и, как он себе признавался, уже давно вызывала у него некие смутные фантазии. Иначе зачем ему было бы покупать ее альбомы? Соглашаться на эту поездку? Он вполне мог отказаться, препоручив ее своему партнеру.
Но он не отказался. Норвуд с Аддисоном только бы выиграли, если бы Джастин вдруг решилась вкладывать средства в Ла-Кинту. Но Логан почему-то не возвращался к этому разговору, он просто любовался ее карими глазами, сияющими на бледном лице, ее непослушными пламенеющими волосами и ее… загадочностью. Все привлекало его в Джастин: одежда, косметика, весь ее откровенный стиль. Она не была красива. Она просто принадлежала к тем женщинам, которые сделали себя сами, и теперь могла отойти в сторонку, предоставляя людям домысливать остальное. В этом и была ее загадка.
– Вы сильная женщина, живущая своим умом, – сказал Логан. – Я поделюсь с вами всем, что знаю об этом деле, но окончательное решение должны принять только вы сами. Полагаю, оно будет верным.
Такое объяснение вполне удовлетворило Джастин, изо всех сил старавшуюся не плениться мужчиной, сидевшим напротив. У них совместные дела, а она еще много лет назад поклялась себе никогда не путать бизнес с личной жизнью. Однако Логан Аддисон увлек ее, и особенно сейчас, в этом интимном крошечном ресторанчике за уединенным столиком, приютившимся в дальнем уголке, вдали от редких посетителей, заскочивших сюда с пляжа в поисках чего-нибудь прохладительного.
Впервые с той минуты, как они встретились почти два года назад, Джастин видела Логана расслабившимся. Он снял свой пиджак – вот уж чего она совершенно не ожидала даже в карибском пекле. Его пропотевшая рубашка тесно облепила грудь и бицепсы, обрисовывая отличную мускулатуру, которую Джастин уже и так распознала под костюмом-тройкой. Логан играл в теннис – она обнаружила это как-то ненароком, когда он перенес их утреннюю встречу из-за партии на корте. И вот сейчас все это выставлено напоказ.
Джастин отвела взгляд и мысленно вновь одела Логана в пиджак и затянула галстук, который он в конце концов решил-таки снять.
– Еще чего-нибудь выпить? – спросил Логан. Сдвинув на лоб очки, он взъерошил свои тонкие темные волосы. Упорно стараясь не замечать их удивительной мягкости, Джастин вдруг нечаянно совершила непростительную ошибку, заглянув ему в глаза. Яркие, темно-синие, сейчас они были цвета полночного неба, залитого звездным светом.
– Нет, – быстро ответила она, – спасибо, полагаю, нам стоит подумать о возвращении в аэропорт. Мне не хотелось бы испытывать терпение пилота – я имею в виду, еще раз, – добавила она, чуть скривив губы.
– О нет, ни в коем случае, – ответил он, вернув ей улыбку.
Самолет стоял на взлетной полосе с включенным двигателем. Они задержались на мгновение у края летного поля и осмотрелись.
– Кстати, ненавижу уезжать, – проговорила Джастин. – Это весьма соблазнительное местечко, вы правы.
– Вы сюда вернетесь, – ответил Логан, взял ее за руку и направился к самолету, не отдавая себе отчета в том, почему так думает. Просто его не покидала уверенность, что так и будет, и он тоже вернется сюда вместе с ней.
В зафрахтованном для них самолете Джастин чувствовала себя как дома. Рок-звезда, она редко летала обычными рейсами. Но на этот раз у нее был компаньон – известный нью-йоркский консультант по инвестициям, человек, сделанный из совершенно другого теста, нежели она сама. Казалось, его поддерживает незыблемая опора, возведенная, вероятно, поколениями его предков. В один миг такое не сотворишь. А в Джастин Харт все было искусственное, начиная с имени. В действительности ее звали Клара
