— Помогите же мне! — потребовал он.
Его товарищи откликнулись медленно и не очень охотно. Несмотря на холодный воздух склепа, лицо Гэйлона было мокрым от пота. Объединенными усилиями они наконец сдвинули взвизгнувшую крышку в сторону, и король почувствовал внутри слабый отзвук ярости Орима, но то была всего лишь бессильная ярость мертвеца.
Керил ошибся — кости короля-мага, белые и гладкие, вовсе не превратились в прах за прошедшую тысячу лет.
— Почему у него все кости переломаны? — шепотом спросил Арлин, осторожно заглядывая в каменный ящик.
Гэйлон пошатнулся и оперся на саркофаг, чтобы не упасть.
— Я помню из своих уроков истории, что простые люди боялись его темного могущества. Ломая кости, они верили, что тогда Орим не сумеет нарастить на них новую плоть.
— По всей видимости, это сработало, — заключил Керил. — Мартен?
Мартен внезапно повернулся к саркофагу спиной.
— Я видел, как там что-то шевельнулось! — глухо ответил он.
— Это просто пламя факелов колеблется и отбрасывает такие тени, — попытался успокоить его Арлин.
— Нет. Я видел какое-то движение.
— Мартен! — резко позвал Гэйлон.
Мартена словно что-то толкнуло в спину, и он, падая, ударился о стену возле входа. Удар был не сильным, но достаточным для того, чтобы слегка встряхнуть древнюю кладку. Раздался протяжный, нечеловеческий стон, а трещина на потолке стала расширяться, и от нее во все стороны побежали новые и новые трещины. На головы оцепеневшим юношам посыпались пыль и мелкие камни.
— Сир! — закричал Арлин, бросившись на Гэйлона и увлекая его на пол.
Крыша склепа обрушилась, и громкий стон перешел в глухой отдаленный гул. Порода просела, и на головы людей просыпался настоящий дождь из крупных булыжников, прогнивших деревяшек и холодной земли.
Наконец грохот затих. Гэйлон лежал ничком, утопая лицом в странном вонючем тумане, а сверху его прижимала тяжесть тела Арлина. Факелы погасли, и вокруг воцарился холодный и сырой мрак.
Южанин пошевелился.
— Вы в порядке, милорд?
— Если ты уберешь свой локоть, то я, может быть, останусь в живых, — проворчал король.
Арлин послушно отодвинулся, и Гэйлон сел на полу, путаясь в складках плаща.
— Мартен! Ринн! Керил!
Ринн и Керил немедленно отозвались, только Мартен не ответил.
— Кто-нибудь ранен? — спросил Гэйлон.
Ответом ему были громкие жалобы Керила и сдавленные проклятья Ринна. С огромным трудом король расшевелил свой Камень и осветил призрачным синим светом всю комнату, заваленную обломками и мусором.
В последний раз они видели Мартена у самого выхода из склепа, и Гэйлон стал пробираться туда через горы мусора. Арлин, запинаясь об обломки, последовал за ним.
— Вот он, сир! — внезапно сказал он, наклонившись над огромным бревном, которое теперь торчало из стены под странным углом. Гэйлон тоже наклонился и стал сбрасывать мусор с лица эрла.
— Мартен…
Прошло несколько долгих секунд, прежде чем Мартен пошевельнулся и хрипло вздохнул. Глаза его широко открылись.
— Спокойно, — прошептал ему король. — Не двигайся. Тебе прижало ногу.
Мы сейчас тебя освободим, но, боюсь, теперь я должен тебе новый плащ. Тот, который на тебе, больше никуда не годится.
Мартен облизнул губы, и глаза его наполнились болью:
— Разве ты не чувствуешь? Орим хочет твоей смерти. Он хочет, чтобы ты навсегда остался в этом подземелье вместе с ним…
— Я чувствую, граф, но все его кости сломаны. Он не имеет надо мной власти… Ни надо мной и ни над кем из нас, — Гэйлон поднял голову и увидел, что к ним присоединились Керил и Ринн, исцарапанные, но живые. — Вам придется приподнять это бревно.
Керил покачал головой:
— Его нельзя трогать. Стена едва держится. Если мы сдвинем его с места, стена и потолок обрушатся на нас.
Орим, безусловно, был где-то поблизости. Гэйлон чувствовал жестокую радость и ликование призрака. Любая смерть обрадовала бы эту хищную, влачившую жалкое существование душу, но гораздо сильнее притягивала ее пульсирующая энергия Колдовского Камня.
Гэйлон уселся на кучу мусора и снова закашлялся. На этот раз его приступ длился гораздо дольше — видимо, сказывалась усталость.
Было одно заклинание, которое он узнал, изучая «Книгу Камней». Оно могло помочь им сейчас, хотя Гэйлон ни разу им не пользовался и столкнулся с ним только однажды, когда старый посол Ксенары Фейдир попытался поймать его в свою колдовскую сеть. Тогда это был капкан, которого юному принцу Гэйлону Рейссону, еще не искушенному в колдовстве, с трудом удалось избегнуть.
Король тяжело поднялся:
— Я могу попробовать удержать стену при помощи Камня. Приготовьтесь к тому, чтобы оттащить Мартена в безопасное место, только вам придется проделывать это в темноте.
— Сир, — Арлин тронул его за плечо.
— Не отвлекайте меня, — раздраженно сказал Гэйлон, движением плеча сбрасывая его руку. — Будьте готовы.
Король встал под аркой входа, которая продолжала держаться, несмотря на происшедший обвал, так как была высечена из целой гранитной плиты. Не доверяя скрепленным цементным раствором древним камням, Гэйлон оперся спиной о массивный косяк и попытался вызвать перед глазами необходимую страницу Книги, испещренную мелкими руническими символами. Мерцание его Камня поблекло и погасло — Гэйлон пытался найти ту силу, которой он мог бы воспользоваться сейчас.
— Явись мне, голубой огонь, — пробормотал он неуверенно. — Снизойди на меня, голубая сила. Твой холодный пламень принадлежит мне.
Колдовской Камень на его руке вспыхнул интенсивным внутренним светом, и Гэйлон начертил им первую светящуюся линию на стене коридора.
— Я разбудил тебя, ты подчинись, в каждую строчку чтоб силы лились… — бормотал Гэйлон, продолжая при помощи Камня чертить на стене слабую паутину светящихся линий, закрепляя ее строками заклинания.
— Ну, давай! — он в последний раз взмахнул Камнем, заставив тонкую паутину силовых линий навалиться на перекошенную стену и сдвинуть ее вес. Он сразу почувствовал, как контроль над могучими силами ускользает от него, и закричал: — Тащите его! Живо!
Камень на его руке мигнул и погас, однако светящийся узор, сдерживавший стену, продержался еще несколько секунд. Гэйлон слышал, как его товарищи спотыкаются в темноте, как вскрикнул от боли Мартен.
Потом светящаяся сеть на стене растаяла, и невидимая в темноте стена с грохотом обвалилась. Хватило ли им времени?
Изможденный своим последним невероятным усилием, Гэйлон неожиданно почувствовал внезапное головокружение и необычайную легкость во всем теле. Перед его глазами из мрака возникло чернобородое, бледное лицо.
— Дэрин? — шепнул Гэйлон, но сразу понял что ошибся. Незнакомец был только похож на Дэрина; у него были совсем другие, наполненные ненавистью и мрачным торжеством, глаза.
Незнакомец развел в стороны руки, и Гэйлон вниз головой сорвался в объятия Орима.
