посланника.
Сандаал Д'Лелан избегала привлекать внимание к себе, поэтому она села на подоконнике, тихонько наигрывая на мандолине чарующе прекрасные мелодии. Джессмин нашла, что каждая дама обворожительна по-своему. Катине было двадцать лет, она была первенец в семье лорда Рема Д'Яла и привыкла все делать по-своему. Царственность Джессмин не пугала ее, и Кэт использовала тончайшие манипуляции, чтобы затмить в ее глазах младшую сестру. Девятнадцатилетняя Роза была болтушка и сплетница, не слишком простодушная — но зато молодая, веселая и неискушенная. Сандаал оставалась загадкой, которую королева могла бы разгадать на досуге, но очарование ее музыки уже раскрывало кое- что из глубины души юной девушки, и в ней были печаль и тьма.
К обеду подошел принц Робин с перепачканными руками и лицом. Он без обычных жалоб позволил Розе вытереть их влажной тканью. В свои четыре года он уже умел быть совершенно очаровательным, даже кокетливым в обществе хорошеньких женщин. Пока они обедали, мальчуган позабавил их болтовней о своих приключениях в дворцовом саду. Проснулась мокрая и голодная Лилит, и Роза по распоряжению Кэт встала, чтобы сменить ей пеленки, прежде чем принести принцессу к маме.
— Хочу еще яблочного сидра, — сказал Робин, слегка завидуя вниманию, которое притягивала малышка. Он поднял свою чашку.
— Пожалуйста, — поучительным тоном добавила Джессмин, пока Роза доливала ему сидр.
— Пы-жалуста, — выговорил мальчик, улыбаясь. Его веснушчатые щеки и нос слегка загорели на весеннем солнце.
Он допил сидр и внезапно забрался Катине на колени.
— Робин!..
— Все в порядке, миледи. Он меня не беспокоит. — Старшая из сестер Д'Ял обвила мальчугана руками и прижала его к себе, тот радостно хихикал.
Подносы были отставлены в сторону, и сестры начали рассказывать о Катае и Внутреннем море. Катина была блестящей рассказчицей, и Джессмин с неожиданной тоской представила людные, пестрые улицы, крики торговцев.
На середине рассказа кто-то заскребся в дверь, нарушив очарование.
Королева сказала:
— Войдите.
С поклоном вошел пожилой согнутый камергер:
— Скоро начнется аудиенция, миледи. Его сиятельство Великий посланник и его величество король ожидают вашего прибытия.
Джессмин неохотно поднялась. Ей гораздо больше нравилось ее теперешнее общество. Ее вовсе не привлекала перспектива скучного вечера. Но у нее были причины присутствовать на этой особенной аудиенции, причины, думать о которых она не хотела. Кэт снова взяла на руки ребенка.
— Я принесу вам ее попозже, когда она опять проголодается, — пообещала старшая сестра. — Не беспокойтесь. Я нянчилась с восемью братишками и сестренками. Мы все о ней позаботимся. Правда, Лилит?
Лилит что-то проворковала в ответ и фыркнула. Джесс не беспокоилась — скоро должна была прийти няня малышки. Вдобавок она уже доверяла этим девушкам, и они ей очень понравились. Сандаал со скромнейшей улыбкой предложила проводить королеву в зал аудиенции, но Джессмин отказалась. Хотя ей нравилось общество этих дам, она не хотела, чтобы они превратились в свиту, следующую за ней по пятам каждую минуту.
Камергер повел ее по тускло освещенным коридорам в зал аудиенций. Зал был освещен лучами, пробивающимися сквозь узкие окна в дальней стене.
— Ваше величество, — произнес Великий посланник скрипучим голосом, склоняясь перед ней.
Король, сидевший на троне, встал и спустился с помоста. Держа королеву за руку, он помог ей подняться по каменным ступеням и сесть на мягкий бархат. Все это казалось странным. Ни разу за все эти годы она не сидела на троне. Всем было известно, что в согласии с брачным контрактом Джессмин была соправительницей Виннамира, хотя она всегда уступала государственные заботы своему мужу, предлагая свои советы только по его просьбе.
— Дорогая моя, — прошептал Гэйлон и поцеловал ей руку, прежде чем выпустить ее пальцы.
— Разве советник не приглашен? — спросила королева.
Кроме них троих в зале никого не было.
— Лорд Д'Ар предложил сперва поговорить наедине, — ответил муж, и Джесс заметила напряженность в его словах.
Королева взглянула на Великого посланника:
— Что ж, говорите, милорд.
Эовин опять поклонился, хотя это причиняло ему боль.
— Могу я поинтересоваться сперва, как ваше величество нашли ксенарских фрейлин?
— Сегодня с утра они первым делом посетили меня, — улыбнулась Джессмин.
— И я нашла их весьма приятными. Я благодарна вам за их общество, милорд, сколько бы оно ни продлилось. Но что побудило вас, сир, привезти их с собой?
— Миледи, этого всего лишь напоминание о вашем южном наследстве. Вы должны узнать цель моего визита…
Королева сжала губы:
— Мне она известна, и я должна сказать вам откровенно, что вам не уговорить меня покинуть мужа и мое королевство. Вам нужен другой правитель.
Великий посланник тоже поджал губы:
— От вашего отца осталось много побочных сыновей и дочерей, но никто из них не годится для трона. Вы — единственная, кто выжил из дома Геррика, ваше величество. Вы — единственная, кто может вновь объединить аристократию и установить баланс между властью дворянства и купечества. — Он умолк на мгновение, чтобы расправить одежду своей морщинистой рукой. — В последние годы над Ксенарой нависла угроза гражданской войны. Мое здоровье с годами ухудшается, но я сделал все, что мог, для сохранения трона. Теперь я предлагаю вам занять место, принадлежащее вам по праву.
— Неужели вы думаете, что нас волнуют ваши проблемы? — холодно спросил Гэйлон. — С какими бы трудностями вы ни столкнулись, мы пережили гораздо худшее. Ксенара первой начала войну, а не Виннамир.
Эовин Д'Ар произнес, глядя в пол:
— Это правда, милорд. Но закончили ее вы.
Джессмин увидела, как мука исказила бледные черты короля, и почувствовала эту боль как свою собственную. Все эти смерти так долго лежали грузом на его плечах, и теперь, когда он наконец только начал жить заново, воспоминания опять вернулись преследовать его.
— Милорд, — ледяным тоном произнесла королева, — отдаете ли вы себе отчет в том, что говорите? Виннамир — мой единственный дом. Как только я родилась, меня забрали от матери, отдали на воспитание отцу моего мужа и обручили с Гэйлоном в надежде заключить мир между нашими государствами — мир, который мой отец предпочел нарушить. У меня нет обязательств перед Ксенаром, и кровные связи не имеют для меня никакого значения.
— Приношу вам свои извинения, ваше величество, но обязательства имеются. Давно ли вы просматривали ваш брачный контракт?
Гэйлон положил руку на плечо жены:
— Наша копия была уничтожена, прежде чем я отнял свою корону у Люсьена
Д'Салэнга.
— Тогда будьте любезны прочитать его сейчас, — сказал посланник, доставая свиток из широкого рукава.
Поклонившись, он подошел к ступеням помоста и вручил бумагу королю. Прежде чем взять свиток, Гэйлон долго смотрел на него. Джессмин выхватила свиток из его пальцев и развязала ленту.
Копия была сделана на ксенарском языке, вычурном и претенциозном. В обмен на юную принцессу ксенарцы получали права на владение водами и природными богатствами и возможность влияния на