— Камень Черного Короля должен быть разрушен. — Боль стала просто невыносимой, когда он снял золотую цепь с шеи и вручил амулет Гэйлону.
Торжество промелькнуло в глазах Рыжего Короля, но он даже не пошевелился.
— Ты чувствуешь его? Орим присутствует сейчас?
Дэви покачал головой:
— Я не ощущаю его с тех пор, как отправился в страну Сновидений. Он всегда исчезает, когда чувствует опасность.
— Хорошо, — задумчиво пробормотал Гэйлон. — Мы поймаем его позже, и тогда вдвоем мы уничтожим Орима… и сделаем Камень твоим целиком.
— Это возможно? — спросил герцог, не решаясь поверить.
— Когда-то это было возможно, это нелегко, но мы можем попробовать.
Выпусти талисман и успокойся. Не думай сейчас об этом. — Гэйлон похлопал Дэви по плечу: — Отдыхай и ешь. Ты должен собраться с силами. А я тем временем займусь своей «Книгой Камней».
Раф Д'Гулар не имел привычки вставать раньше полудня. Чистый и зябкий утренний воздух столицы не особенно привлекал его, но для сегодняшнего дня он сделал исключение — поддавшись слуху. Один из дворцовых конюхов рассказал конюху Д'Гуларов о том, что Сандаал Д'Лелан каждый первый день недели имеет обыкновение ходить в известную кондитерскую Бенджери, что на улице Сластей. Поэтому-то Раф и поднялся сегодня так рано в надежде встретиться с леди Сандаал.
Как часто говаривали, Занкос никогда не спал, но в эти утренние часы он был наиболее спокойным и безлюдным. Хотя на улицах встречались уже торговцы, рабочие и даже лорды в измятых вечерних нарядах, многие из которых еще и не ложились со вчерашнего вечера.
Сверху раздалось хриплое покашливание, и Д'Гулар увернулся как раз вовремя, чтобы не попасть под содержимое ночного горшка, оросившего плиты мостовой. Он завернул за угол и оказался посреди высоких домов улицы Модисток. В одном из дворов посередине возвышался огромный дымящийся чан с краской, в котором варились ткани и мотки пряжи, несколько работников изредка помешивали в нем длинными шестами. Плиты мостовой по всей улице были самых невообразимых цветов.
Аромат свежевыпеченного печенья ударил Рафу в нос, когда он свернул в узкий, мощеный переулок. Перед выходом он не успел позавтракать, встав даже раньше своего отца. Старик и его когорта будут заняты сегодня допоздна на Частном Совете у королевы. Разумеется, что Эовин Д'Ар тоже будет там, чтобы помочь дочери Роффо преодолеть непредвиденные трудности. Но Раф был убежден, что Джессмин отлично смогла бы справиться с этим сама.
Эта мысль понравилась Рафу. О, как бы он желал быть там, чтобы еще раз увидеть своего отца, униженного ее величеством. Однако ему это было запрещено. Лишь главы домов могли присутствовать на Частном Совете. Но частная встреча с Сандаал обещала гораздо больше удовольствия, и Раф надеялся извлечь из нее гораздо больше секретных сведений, касающихся дел его отца.
Раф решился идти один, без брата. Хэррен, заметив внезапный интерес Рафа к Килу, счел нужным снова разъединить их. Бедняга Кил был уже два дня заперт в комнатах, и Раф ощутил прилив негодования на зверское обращение отца с его сводным братом. Это всегда было так, но с некоторых пор Раф начал чувствовать обиду за брата, чего не было прежде.
Кондитерская лавка находилась в дальнем конце переулка. Подходя, он видел, как несколько покупателей вошли в нее, тогда как некоторые выходили оттуда нагруженные пакетами, в окружении шумливых детей. На востоке медленно всходило солнце, своими ясными лучами обещая жаркий день. Раф вошел в прохладное помещение магазина, обвеваемое огромным вентилятором, который приводили в движение несколько мальчиков-рабов.
Леденцы и засахаренные фрукты соблазнительными горками высились на полках. Более дорогие сладости — шоколад, сахарная карамель и помадка — стояли в стеклянных прозрачных коробочках в глубине магазина. Кил обожал сладости, и Раф подозвал к себе продавца. Забыв даже на мгновение о Сандаал, Раф среди всего этого великолепия выбирал любимые лакомства брата, но — всего понемножку. Леденцы всегда служили наградой медлительному и тяжеловесному увальню, хотя это пагубно отражалось на его здоровье.
Хозяин лавки, старший из Бенджери, с волосами цвета сахарной пудры с его леденцов, добродушно и терпеливо выслушал сбивчивый заказ Д'Гулара. Лучшие конфеты, засахаренные орехи и шоколад были его искренним подношением миру.
Не успел Раф расплатиться за покупки, как в лавку наконец-то вошла Сандаал, небрежно помахивая плетеной корзинкой в левой руке и со своей обычной загадочной улыбкой на губах. Ее густые черные волосы были заплетены во множество кос, затейливо уложенных вокруг головки, открывая длинную стройную шею и нежные плечи. Раф беззастенчиво разглядывал ее, пока она не обратила на него внимания.
— Доброе утро, — приветствовал он ее с поклоном.
Сандаал подняла на него глаза:
— Неужели? Откуда вы знаете, лорд Д'Гулар, если это — первое, которое вы видите?
— Хотел бы я знать, кто согласится взять вас замуж с таким приданым, как ваше тонкое остроумие? — парировал Раф.
Она лишь молча отвернулась от него.
— Постойте, миледи, — тихо позвал он и бросился вслед за ней.
— У меня нет времени на разговоры с вами, Раф, — произнесла она, не останавливаясь.
Но ее ледяной тон, казалось, не охладил его пыла.
— Это очень вкусно, — пробормотал он, опуская коробочку апельсиновых леденцов в ее корзинку.
Сандаал вытряхнула ее:
— Уходите, милорд!
— Ты обижаешь меня, Сандаал. Вспомни, как мы детьми вместе играли в
Катае. Помнишь, как Арлин катал нас на лошади по пляжу?
Он заметил, что этими словами причинил ей боль. Тень скользнула по ее лицу и тут же исчезла. Раф даже заколебался, стоила ли сомнительная цель насолить отцу потери этой старинной дружбы? Больше всего на свете он любил Сандаал, но говорил ей об этом лишь в шутку, боясь резкого отказа.
— Я не хочу разговаривать с тобой, Раф, — промолвила она со сдержанным гневом, — это только создаст лишние проблемы.
Этот ответ обидел и разозлил его.
— Все ясно — тебе неприлично показываться в обществе Д'Гулара.
Она лишь скользнула по нему гневным взглядом. Девушка выбрала коробочку сушеных бананов и пошла дальше. Раф преследовал ее, закусив губы, более чем когда-либо уверенный в своих подозрениях. Сандаал Д'Лелан была самой подходящей персоной для того, чтобы быть шпионкой Хэррена, — девушка незаурядного ума, к тому же — доверенная королевы и более чем кто-либо другой имевшая причины ненавидеть короля Виннамира. Размышляя, он разглядывал старомодное торжественное платье темно- серых и траурно-черных цветов, которое она носила. Но как заставить ее признаться в ее предательстве? Хотя…
— А знаешь, он рассказал мне все.
— Кто? — взгляд Сандаал рассеянно скользил по полкам.
— Мой отец. Он послал меня помочь тебе.
Недоумевая, девушка подняла на него темные глаза:
— Хэррен интересуется моими покупками и послал вас помочь мне? Очень мило с его стороны, но мне этого не нужно.
В отчаянии Раф схватил ее за руку и горячо зашептал ей на ухо:
— Мой отец платит тебе, чтобы ты шпионила за королевской семьей. Я хочу знать, что тебе известно о планах моего отца.
Реакция Сандаал была для него совершенно неожиданной. Одной рукой она оттолкнула его, другой нанесла сильный удар. Но не девический — ладонью, а почти мужской, грубый удар кулаком. Резкая боль обожгла его глаз и скулу, вынудив отступить и чуть не упасть на ящики у стены. Ярость в лице девушки заставила его замереть на месте.
— Мне наплевать на грязные планы твоего отца, — отчеканила она, — так же как и на твои, маленький
