— Да, — кивнул Грейс. — Но качество записи оставалось неважным. И потом, тогда камеры еще не были объединены в общую сеть, как сейчас.
— Какие же есть предположения? Почему Туфельщик вдруг залег на дно? — спросил Майкл Форман.
— Мы не знаем. Эксперт по составлению профиля преступника, доктор Праудфут, считает, что Туфельщик мог переехать в другой район или за границу. А может, он сел в тюрьму за какое-то более мелкое правонарушение. Или умер… Кроме того, он мог найти себе постоянную спутницу жизни, которая удовлетворяла бы его потребности.
— Если тогда и сейчас действует один и тот же маньяк, почему он затих на целых двенадцать лет, а потом опять взялся за старое? — спросила Белла Мой. — К тому же и почерк у него слегка изменился.
— Праудфут не придает особого значения разнице в почерке между девяносто седьмым годом и нашими днями. Гораздо более важным он считает сходные черты. По его мнению, Туфельщик мог снова взяться за старое по нескольким причинам. Например, решил, что прошло достаточно времени, и просто вернулся в наши края. А может быть, спутница, которая удовлетворяла его все двенадцать лет, умерла, бросила его и так далее. Или закончился его тюремный срок, и он вышел на свободу.
— За мелкие преступления на двенадцать лет не сажают, — заметил Гленн Брэнсон.
— Это легко установить, — ответил Грейс, поворачиваясь к Эллен Зоратти. — Эллен, есть ли в других регионах страны случаи изнасилования с похожим почерком? Или преступники, отсидевшие двенадцать лет и недавно вышедшие на свободу?
— На Туфельщика не похож никто, кроме одного типа из Лестера по имени Джеймс Ллойд. Он насиловал женщин, а потом забирал их туфли. Его осудили пожизненно. Я проверила все эпизоды с его участием и все его передвижения и вычеркнула его из списка подозреваемых. Совершенно точно установлено: в то время, когда Туфельщик совершал преступления в Брайтоне, Ллойд находился в Лестере. Сейчас он в тюрьме — мне прислали официальное подтверждение. — Эллен посмотрела в свой блокнот. — Я составила список всех, кто совершал преступления на сексуальной почве, сел в тюрьму не ранее января 1998 года и был выпущен на свободу незадолго до последнего Нового года.
— Спасибо, Эллен, вы нам очень помогли, — сказал Грейс и обратился к остальным собравшимся: — Установлено, что многие сексуальные маньяки начинают с менее тяжких преступлений. Они появляются в общественных местах в непристойном виде, ведут непристойные разговоры, прижимаются к женщинам в переполненном автобусе, мастурбируют на публике. В общем, все в таком роде. Вполне возможно, что тот, кого мы ищем, в достаточно юном возрасте привлекался к ответственности за мелкие правонарушения вроде тех, о которых я говорил. Эллен пробьет такие случаи по базам — как местной, так и центральной. Нас интересует период до первых эпизодов с участием Туфельщика в девяносто седьмом году и, если можно так выразиться, во время затишья. Возможно, кого-то оштрафовали за кражу дамских туфель или совершение непристойных действий с участием обуви. Кроме того, необходимо опросить всех проституток и владельцев борделей о клиентах, которые проявляют нездоровый интерес к ногам и обуви. О клиентах- фетишистах.
Грейс обратился к Гленну Брэнсону:
— Сержанту Брэнсону я поручил пересмотреть давнишний профиль Туфельщика, составленный доктором Праудфутом. Что ты можешь нам сообщить, Гленн?
— Интересное чтиво, просто дух захватывает! — Гленн взял со стола увесистую папку. — Двести восемьдесят две страницы поведенческого анализа! Я успел лишь пролистать отчет, потому что шеф поручил мне изучать его только сегодня утром, но уже обнаружил кое-что очень интересное. Пять известных нам эпизодов напрямую связаны с Туфельщиком, но доктор Праудфут считает, что эпизодов было гораздо больше, просто жертвы не обращались в полицию. — Брэнсон помолчал. — Вот что в самом деле любопытно: в девяносто седьмом году, в первый раз, о котором нам известно, Туфельщик изнасиловал женщину в Гранд-отеле, после вечеринки по случаю Хеллоуина. Он хитростью заманил жертву в номер. Вам это ничего не напоминает?
Все затихли. Гранд-отель буквально в двух шагах от «Метрополя»!
— И более того, — продолжал Брэнсон. — Номер в Гранде был снят на имя женщины — некоей Марши Моррис. Она заплатила наличными, и найти ее так и не удалось.
Грейс потрясенно молчал. Переваривал услышанное. Номер в «Метрополе», в котором нашли изнасилованную Николу Тейлор в канун Нового года, был, по словам управляющего, снят на имя женщины. Ее тоже звали Марша Моррис! Она заплатила наличными. Адрес, который она дала при регистрации, оказался ложным…
— Кто-то сейчас здорово потешается над нами, — сказал Ник Николл.
— И что все это значит? — осведомилась Эмма Джейн Бутвуд. — Сейчас орудует тот же самый тип или подражатель с извращенным чувством юмора?
— Эти сведения получили огласку? — спросил Майкл Форман.
Грейс покачал головой:
— Нет. Про Маршу Моррис не известно никому.
— Даже «Аргусу»?
— Особенно «Аргусу». — Грейс кивнул Брэнсону, чтобы тот продолжал.
— Дальше еще интереснее, — заявил сержант. — Вторую жертву изнасиловали у нее дома, на Хоув-Парк-роуд, ровно через две недели после первого эпизода.
— Богатенький квартал, — заметил Майкл Форман.
— Очень, — кивнул Грейс.
Брэнсон продолжал:
— Когда она приехала домой, сигнализация была включена. Она отключила ее, поднялась к себе в спальню, и тут на нее набросился насильник — выскочил из платяного шкафа.
— Совсем как с Рокси Пирс вчера ночью, — сказал Грейс. — Судя по тому, что нам пока известно.
Все долго молчали.
После паузы Брэнсон продолжил:
— Третью жертву Туфельщик изнасиловал на набережной, рядом с Дворцовым пирсом. Четвертую — на автостоянке на Черчилл-сквер. На пятую, и последнюю, — если предположения шефа правильны — он напал, когда та шла домой в канун Рождества после совместной пьянки с подругами.
Белла Мой подняла руку:
— Значит, Гленн, ты считаешь, что в течение недели нам нужно обращать особое внимание на автостоянки?
— Не торопись, Белла, — сказал Грейс. — Мы не позволим ему так далеко зайти!
Его улыбка излучала уверенность. Правда, в глубине души он такой уверенности не испытывал.
1998
38
— Эта штука работает? — спросил он.
— Ну да, конечно, работает. Иначе я бы не стал ее продавать! — Владелец магазина подержанных вещей на Льюис-роуд так глянул на мозгляка в коричневой спецовке, словно тот оскорбил его в лучших чувствах. — У меня здесь все работает, приятель, понял? Если хочешь барахло, могу направить тебя в другую точку, совсем рядом. А я торгую только качественным товаром. У меня все работает.
— Да уж, лучше пусть работает. — Он посмотрел на белый настольный морозильник, втиснутый
