- Так они серебряные или изумрудные? - вежливо поинтересовался водитель.
- Золотые. Теперь золотые. - Зрачки девушки метались из стороны в сторону, словно она наблюдала за чьим-то полетом.
- Отлично, это просто... Nзапрещено цензуройN, - отреагировал парень.
Золотистые бабочки сопровождали Нику еще долго - она играла с ними, пробовала поймать, без устали танцевала для них и даже разговаривала и пела им. Еще, кажется, она видела пролетевших в небе полупрозрачного молодого человека, похожего на Дэнчика, обнмающего красивую особу с искрящимися крыльями. В воздухе сразу же запахло клубникой.
Но бабочки все равно были круче. Они были повсюду.
Так Карлова веселилась еще полночи - уже в квартире Никиты. Он мрачно восседал на полу, скрестив ноги и тупо пялясь в телек, а она летала по полупустым комнатам и ловила кайф от общения с собственными галлюцинациями. Пока уставший парень не видел, умудрилась на холодильнике нарисовать ему маркером милую парочку: девушку и парня, державшихся за руки, и нетвердыми пальцами подрисовала между ними большое сердце с усевшимся на него купидоном-хитрюгой. А потом вновь сбежала в гостиную, где, чувствуя, как учащенно бьется ее сердце, а в теле начинают появляться какие-то странные иголочки, по которым пропускают слабый электрический ток, уселась около парня и принялась усердно, покачиваясь из стороны в сторону, знакомить с каждой бабочкой.
После знакомства уснувшего и даже во сне нахмуренного Ника с тридцать шестым прекрасным золотым насекомым, светловолосая почти пришла в себя. Постепенно ее тело все больше деревенело, хорошие мысли и ультра-позитив уходили, бабочки одна за другой растворились. Медленными толчками пришло осознание кошмара, в котором она оказалась.
Следующие 3 или 4 часа Нике было откровенно плохо: девушка побледнела, ее слегка трясло и тошнило. Она продолжала нетрезво воспринимать реальность, а дыхание и сердцебиение ее стали еще более частыми. К тому же она стала плакать: невероятная воздушная эйфория проходили, и Ника возвращалась назад, в жесткую реальность, где не было места волшебным золотым бабочкам.
Поняв это, она зарыдала во весь голос, заставив Никиту проснуться.
- Опять ты... Отменная реакция, - покачал он головой, увидев к девушку беспомощной, разбитой и усталой. Успокаивать идиотку, проглотившую коктейль, он не собирался, и просто-напросто ушел в другую комнату. Правда через час, когда за окном было уже светло, и на полу играли первые солнечные лучики, все же вернулся. Парень так и не уснул вновь, просто провалявшись на жестком диване в комнате, и слушая приглушенные всхлипы Ники. А вернулся потому, что его гостья за стеной подозрительно замолчала, заставив его занервничать - мало ли что она решила вытворить еще? Или вдруг ей там плохо сало? Загнется еще в его квартире...
Не загнулась.
- Ну? - встав в дверном проеме, спросил Никита.
- Мне плохо. - Прошептала девушка, отнимая заплаканное лицо от рук и не глядя на парня.
- Физически? От 'Карри' нет плохого отходняка, как от спидов или винта. Хотя, кому как, - философски заметил Никита.
- Душевно, - едва слышно прошептала Ника, почти пришедшая в себя. Все ее лицо было мокрым от слез, и шея тоже, и ладони. Ее продолжало трясти.
- Немудрено. Уровень серотонина уменьшился. - Со знанием дела произнес Никита и сел напротив девушки - тоже на пол. Сонный, помятый, в одних джинсах, но отчего-то уже не злой, а просто уставший.
- Иди спать. - Внимательно посмотрел он на Нику. - Хочешь ведь?
- Хочу, я не могу уснуть, - не поднимала на него глаз та. - Это... это ведь из-за коктейля случилось, который я выпила?
- Да. Ты молодец, тащишь в рот, что попало.
- А что... что за состав у этого коктейля? - испуганно произнесла девушка.
- Я не химик, я не знаю. Считай, что ты выпила жидкое экстази, разбавленное еще кое-чем. - Не стал вдаваться в подробности хозяин квартиры. Он понял следующий вопрос гостьи и добавил:
- Не бойся, не будет у тебя с первого раза зависимости, идиотка. И прекрати рыдать. Но запомни, пока ты считаешься моей девчонкой, ты не употребляешь ничего такого. - Голос Ника стал жестким. - Алкоголь, трава, любые виды наркотиков - все под запретом. Поняла меня, кукла?
- Поняла. Я не хотела, правда. - Подняла на него покрасневшие глаза девушка. - Я не думала, что выйдет так! Прости...
- Что ты сказала? - поднес ладонь к уху Кларский.
- Прости меня.
Он ничего не ответил, и пару минут они сидели молча. Потом молодому человеку надоело изучать Нику, и он, рывком встав, распахнул балконную дверь, позволив еще прохладному утреннему ветерку ворваться в комнату.
- Я, правда, не могу заснуть, - сквозь все еще катящиеся слезы произнесла светловолосая девушка.
- Я знаю. Это нормально. Иди за мной. - Никита вдруг стал почти добрым - таким, каким его знали в университете. Та же Маша Бурундукова, к примеру.
Они прошли на кухню: здесь, в отличие от всего остального дома, наблюдалось довольно много мебели, и она опять же явно была дорогой и новой: огромный двухстворчатый холодильник, самые современные микроволновая печь и посудомоечная машина, элегантный и в то же время простой сине- белый кухонный гарнитур с барной стойкой, небольшой круглый столик под стать гарнитуру и два стула с высокими спинками. К тому же здесь было очень уютно и чисто. То ли хозяин квартиры появлялся в этих комнатах очень редко, то и просто умел следить за чистотой и порядком.
'Уютно', - с удивлением подумала девушка сквозь неприятное головокружение.
- Садись. - Сказал Ник, а его взгляд упал на разрисованный холодильник. Он уставился на влюбленных девушку и парня, взирающих на него с дверок самого главного кухонного предмета мебели в любом доме, и задумчиво потер шею.
- Я тебя убью, - только и сказал он. - Ты придешь в себя, и я тебя убью.
- За что?? - в упор не помнила Ника, как рисовала на кухне маркером.
- За это.
- Но это не я!
- А кто, черт возьми, я? Я, по-твоему, рисую у себя в доме такие чудные картинки?
- Я не помню, чтобы я рисовала у тебя на холодильнике.
Хозяин дома поднял бровь и посмотрела на правую ладонь Ники, на которой остались следы маркера. Она поймала его взгляд, посмотрела на свою испачканную руку и виновато отвернулась, как нашкодивший щенок.
- Ты это ототрешь.
- Я не помню, чтобы я рисовала это. Я мало что помню! Но... прости. Прости. Я все приведу в порядок. Прости! - Уже в который раз извинилась перепуганная девушка, обхватив себя руками и часто дыша. Спать она, правда, очень хотела, очень хотела домой. Забыв обо всем.
- Прощу. Когда все будет чисто. Дай руку, - без перехода потребовал Никита.
- Зачем? - рефлекторно спрятала руку девушка. Мало ли что Дядя Укропу в голову придет? Сейчас как вколет что-нибудь нехорошее. Может, он из-за холодильника обозлился так?
- Затем. Руку. Быстро. Я не нянька, упрашивать тебя не буду.
Ника все же протянула вперед руку, с опаской и недоверием косясь на Кларского. А тот ничего плохого ей не сделал - всего лишь сжал пальцы на ее бледном запястье, прикрыл глаза и посчитал пульс. Он заметил, что девушка часто дышит и подумал, что, скорее всего, у нее повышенное сердцебиение - один из симптомов отходника после приема наркотиков.
Пульс, как он и ожидал, оказался повышенным, и парень, подумав немного, достал аптечку, вытащив обычный 'Корвалол'. Накапал довольно много в высокий стакан, подлил немного сока и протянул Нике.
- Пей.
- Что это?
