- Мы будем смотреться, как идиоты.
'К тому же я тебя побаиваюсь, ты - плохой мальчик, не нужно с тобой общаться', - подумала она про себя несколько затравленно. Петр нахмурился, сам взял ее за руку и, потянув к себе, заставил подняться. Все-таки он был достаточно сильным и точно знал, что удержать эту высокую брюнетку сможет, если ему в голову вдруг придут мысли о том, чтобы немного с ней развлечься. Насильно поцеловать, к примеру. Правда, ему вспомнилось, что в тот раз, в клубе, он поцеловать ее так и не смог. По крайней мере, без ее согласия на это.
Теперь они оказались друг напротив друга. Лида сглотнула и почему-то подумала, что и сегодня этот парень элегантно одет: светло-фисташковая рубашка, в гамму ей очки в темно-травяной пластиковой оправе, черные прямые брюки и черный удлиненный пиджак, дорогие часы на руках... И пахнет от него чем-то свежим, мягким, приятным, не похожим на эти простые и резкие многочисленные мужские одеколоны.
- Так волнует мнение людей? - задумчиво проговорил молодой человек. - Поверь, в 'Афинах' самое правильное мнение у того, кто имеет больше долларов или евро в кармане или на кредитке.
- Но...
- Собирайся. Я хочу, чтобы у нас было свидание, и у нас будет свидание. Пока что я прошу тебя очень по-хорошему: идем. - Голос Петр стал ледяным, но тут же он мило улыбнулся и погладил Лиду по щеке. Тот факт, что она смотрела на него сверху вниз, его не смущал. Она была ему интересна, едва ли не мистически притягивала и заставляла думать о себе. А этого эффекта добивались очень и очень немногие представительницы прекрасного пола. Безуспешно.
- Ты, правда, мне понравилась. - Теперь очень мягко произнес он. - И это даже странно. Одевайся, ну же? У меня была трудная неделя, тысяча проблем, и я хочу приятно провести время с той, которая почему- то запала мне в душу, милая.
- Ну, если ты настаиваешь, - Согласилась вдруг девушка, чувствуя что от его слов по сердцу разливается что-то теплое и, кажется, мурлыкающе. - Подожди, я быстро. Хочешь что-нибудь?
- Нет, спасибо. Просто собирайся и поедем. В моей машине ты была, на моем диване, - он обвел синими глазами ее фигуру, - тоже. Называла меня своим парнем. Так что тебе нечего боятся.
'Ну да, точно'
Она неожиданно улыбнулась ему. А он опять поймал волну ее искренности и заинтересованности, хотя почему-то уловил в ее глазах и испуг.
'А все-таки Дэн прав, - подумал молодой человек, когда Лидия покинула комнату, - меня действительно к ней тянет. А это очень сложно признать. Девочка, думаешь, то, что ты выше, меня испугает? Отнюдь-отнюдь. Я люблю покорять вершины. Нет, все-таки тебя надо было найти раньше'.
Лида скрылась в своей комнате и прислонилась к стене спиной. Сердцебиение у нее участилось. Этот опасный тип умудрился найти ее, заявляет своим уверенным голосом, что она ему нравится и приглашает на свидание. Его даже не смущает тот факт, что, во-первых, она выставила себя самой настоящей дурой в клубе и привязалась к нему в пьяном виде, а Женя опять же из-за нее ударил Петра по лицу. А, во-вторых, ему что, действительно безразлично, что она выше его? И выше не на 3 или 5 сантиметров, а как-то побольше.
Девушка потерла лицо руками. Зачем она согласилась? С одной стороны она все еще пребывала в славном изумлении, с другой - побаивалась отказать дружку Никиты Кларского. Кажется, он настроен серьезно. Не шутит. Если Лида сейчас скажет, что никуда не поедет, то он найдет способ заставить ее выполнить его желания.
А еще - еще ей все же, как и любой девушке, было очень приятно. Она так понравилась парню, что он даже ее адрес нашел.
'Ладно, одно свидание - это не страшно. Он поймет, что мы смотримся глупо и оставит меня в покое. Да и в 'Афинах' я никогда не была. Окей, все будет хорошо. Я со всем справлюсь'.
Она в рекордные сроки собралась: расчесалась, уложила волосы, подкрасила глаза и губы, стерла на ногтях лак и покрыла их прозрачным быстросохнущим, отыскала к своему изумлению коктейльное легкое платье почти такого же светлого фисташкового оттенка, как рубашка Петра.
'Под цвет', - подумала она, все еще слегка дрожащими пальцами ища в шкатулке кольцо с малахитом. Лида нашла кольцо, надела его, и тут ей вновь вспомнились слова гадалки:
'Фиолетовый. По этому цвету его узнаешь, девочка моя. Ох, ну и упрямая же ты, сильная, с виду холодная. Да и он не сахар. Такой же. Сойдетесь'
У Петра фиолетовая машина, да и когда они встретились, он был в фиолетовом пиджаке! Это точно, потому что она подумала, что ее ногти прямо ему под цвет!
'Ах, да, не увлекайся, Лидия тем, что тебе настойчиво предлагать будут. Зависимая ты сильно... Тебя жизнь немного поучит и все успокоится. Фиолетовый тебе поможет, если ты его не оттолкнешь'.
Этого не может быть! Он ведь тогда не дал ей выпить эту наркотическую дрянь! Едва ли не вырвал из рук. Да и характер Петр явно не из слабых, и с виду он холодный... только дыхание у него горячее. Там, в его кабинете, когда у нее все плыло перед глазами, Лида явственно ощутила, какое горячее дыхание было у этого слегка надменного, но показавшегося ей тогда милым и добрым, молодого человека. Горячее, почти что обжигающее, хоть и мимолетное.
Лида отогнала воспоминания - она в принципе их не любила, потому что они имели нехорошую тенденцию понижать ей настроение. Она еще раз подивилась словам гадалки, отогнала от себя мысль, что она права (не может быть! Никакой магии не существует, по крайней мере, на набережной их города), и что Петр - ее якобы как бы судьба.
Лидия вышла из комнаты, улыбнулась молодому человеку, в ожидании рассматривающему развешанные по стенам фото с Лидой и ее семьей, и незаметно сжала руки в кулачки - на счастье. Этот опасный Петр все-таки умел притягивать к себе.
- Отлично выглядишь, - кивнул он ей, явно ценив то, что она надела платье именно того цвета. - Очень хорошо. Теперь пошли. Сегодня вечером ты будешь моей леди.
- А ты моим джентльменом? - уточнила девушка.
- Конечно, - улыбнулся молодой человек. - Я буду очень галантным и крайне вежливым. Не забудь накинуть что-нибудь сверху, на улице прохладно.
Ей пришлось взять с собой летний легкий плащ. А вот обувь она предусмотрительно выбрала почти без каблуков. Благо, что пара таких туфель вообще у нее была.
Он по-хозяйски открыл ей дверь, пропуская вперед. Дверь в автомобиль он тоже открыл, улыбнувшись, глядя, как высокая девушка садится в его машину. Открывал и тогда, когда они прибыли к ресторану 'Афины', куда могли попасть далеко не все даже обеспеченные жители города. С тех пор он всегда и везде пропускал ее вперед. Ну, конечно, за исключением тех случаев, когда ему самому нужно было идти первым, чтобы ее защитить. Или в тех случаях, когда, следуя ресторанному этикету, шел впереди, держа ее за руку, чтобы указать путь и выбрать столик.
Через минут сорок они сидели в ресторане, около самого окна, большого и круглого, которое выходило на набережную. Поскольку Петр и Лида находились на последнем этаже самого высокого небоскреба, гордо возвышающегося в центре города, то вид им открывался превосходный. Самые разнообразные дома, складывающиеся в проспекты, улицы и переулки; парки, площади и асфальтовые вены дорог; бархатно- синяя река, плывущие по ней лодки и даже пароходы; темно-зеленые от обилия хвойных деревьев горы вдалеке, по которым скользили последние, но все еще очень яркие солнечные лучи. Дождь кончился, на время уступив место заходящему солнцу.
Предупредительный официант только что ушел от них с заказом. Сначала парень и девушка долго изучали меню: он критично, она с удивлением от цен. Однако Лиде пришлось отказаться от слов 'я буду все, что будешь ты', и выбирать блюда самой, потому что эти слова сказал Петр, внимательно глядя на свою спутницу. Правда потом, когда девушка озвучила официанту свой выбор, молодой человек сказал, что пошутил и сделал свой заказ. Лиде оставалось только сердито на него посмотреть: этот умник занятно смог заставить забыть о ценах. Правда, сердилась она лишь внешне. Внутри стало приятно-приятно от его заботы. Необычный он все же...
После официанта к паре подошел улыбчивый сомелье: импозантный мужчина лет пятидесяти в сюртуке, который подробно рассказал о винах 'Афин'. Петр изучив винную карту и выслушав мужчину,
