— А иначе и быть не могло — вы слишком яркая и высокая женщина, чтобы остаться незамеченной... А теперь повернитесь ко мне спиной, и я помассирую нам плечи. Это поможет расслабиться. — Он старался говорить спокойно.
Кэтрин внимательно посмотрела в его темные глаза, и он терпеливо выдержал ее взгляд. Вот именно такого терпения и не хватало ее бывшему мужу.
— Спасибо, но мне и так уже хорошо.
— Позвольте мне сделать это, — продолжал настаивать он, — и вы увидите, насколько вам станет лучше.
Слегка усмехнувшись и качнув головой, она выполнила его просьбу. Действуя так осторожно, словно она была не живой женщиной, а хрустальной статуэткой, он медленно поднял тяжелую завесу ее волос и положил руки ей на плечи. Чтобы помочь ему, Кэтрин сама убрала волосы, перекинув их через правое плечо.
Как только Колин начал массаж, она напряглась и затаила дыхание. Заметив это, он перестал массировать и наклонился к ее уху:
— Доверьтесь мне, ничего с вами не будет. Представьте, что это ваша калифорнийская подруга.
В очередной раз он мысленно послал к черту Слоуна Манчестера и поклялся как можно скорее избавить от страха его бывшую жену.
А Кэтрин вдруг вспомнились первые дни ее супружеской жизни. Слоун тоже начинал с осторожных ласк, но потом его словно прорывало, и в нем просыпался дикий зверь. В такие моменты он ругал ее последними словами и стремился причинить боль. Это воспоминание оказалось столь сильным, что она задрожала и поежилась.
— Кэтрин! Все хорошо, но вы чертовски напряжены. Сколько раз повторять, что ничего с вами не случится! — пробормотал он, продолжая осторожно массировать ей плечи и основание шеи. Стоило ему приложить чуть больше усилий, как Кэтрин принималась глубоко вздыхать. И все же его старания не пропали даром — постепенно она начала расслабляться и избавляться от страха. Закрыв глаза, Кэтрин целиком сосредоточилась на своих ощущениях.
— Я доверяю вам, Колин, — прошептала она не столько для него, сколько для себя. — Надеюсь, вы не заставите меня пожалеть об этом. Честно говоря, я даже не помню, когда в последний раз доверяла мужчине.
Услышав, что она что-то говорит, Колин наклонился и уловил последнюю фразу, от которой у него екнуло сердце. Как же ему хотелось заключить ее в объятия и самым нежным тоном, на который он только способен, заверить, что она находится в полной безопасности! Однако он не посмел этого сделать. Она отдала себя под его защиту — и он не имеет права предлагать ей ничего большего, пока она находится в его доме!
Кэтрин оглянулась через плечо, и его вновь охватило волнение. В этих зеленых глазах таилось типично женское любопытство, а в уголках губ застыла легкая усмешка.
— Вы говорили, что не женаты, но ведь у вас наверняка есть какая-то женщина?
Глядя ей прямо в глаза, полуприкрытые густыми темно-рыжими ресницами, Колин отрицательно покачал головой. Только теперь он вдруг понял, что она не стала их красить. Да, она густо накрасила брови, наложила на лицо толстый слой тональною крема, но ресницы почему-то не тронула, оставив их такими, какие они были от природы. Ему захотелось взять носовой платок и стереть с нее весь нелепый грим, однако он вновь не посмел этого, чтобы не пугать ее по пустякам.
— С тех пор как умерла моя жена Дана, я больше ни с кем не встречаюсь.
— А давно это случилось?
— Два года, пять месяцев и десять дней тому назад.
Она резко обернулась.
— Вы ее очень любили?
— Да, любил.
— Извините меня.
Она снова отвернулась, а он продолжил массаж, предварительно разделив ее волосы пополам и перекинув одну прядь через левое, а другую через правое плечо. При этом обнажились ее шея и мягкие рыжеватые завитки волос. Ему страстно хотелось погладить открытые места пальцами, чтобы ощутить теплоту атласной кожи, но вместо этого он продолжал массировать ее плечи, делая это прямо через грубый свитер. А у нее, наверное, прекрасная фигура...
— На что вы собираетесь содержать своего ребенка?
— Я изучала бухгалтерию, а когда жила в Луизиане, даже ходила на специальные курсы. Со временем надеюсь получить диплом. Спасибо. Это было замечательно. — Она тепло улыбнулась Колину.
Кэтрин сняла обувь и с наслаждением протянула ноги к огню. Глядя на ее круглый живот, Колин снова вспомнил о том, что она должна родить на следующей неделе.
— Вы сказали, что были у врачей. Они ничего не говорили вам о ребенке, который должен родиться?
— Последний доктор уверял, что он будет весить не менее трех килограммов.
— Вы не производите впечатление женщины, которая готова к родам.
— А откуда вы знаете, как они должны выглядеть?
— Я не только общался с беременными женщинами, но два раза даже принимал роды.
— Какое счастье! — воскликнула она, одаряя его такой ослепительной улыбкой, что у него неистово забилось сердце. — Значит, если мой ребенок вдруг решит поторопиться с появлением на свет, я окажусь в хороших руках!
— Тут нечему радоваться. Оба раза я ужасно боялся.
— Расскажите!
— Первый раз это произошло во время наводнения, когда не было возможности добраться до больницы, второй раз — прямо в машине, на пути туда. Тогда, в благодарность за мои акушерские усилия, мальчика назвали Колином.
— А в первый раз?
— Родилась девочка.
Кэтрин засмеялась, а Колин мысленно пожелал ей не расставаться с этой ослепительной улыбкой на протяжении всего вечера. Сев на пол у ее ног, он обхватил колени руками и повернулся к огню спиной, чтобы иметь возможность следить за выражением ее лица.
— У вас замерзли ноги? Я могу подбросить поленьев.
— Спасибо, но уже и так достаточно тепло.
— А что, если вы позвоните в редакции ваших луизианских газет и расскажете им о человеке, который собирается баллотироваться в губернаторы?
Я уже пыталась это сделать, — сразу перестав улыбаться, заявила Кэтрин. — Но мой муж полностью контролирует местную прессу. У него повсюду друзья.
— Да не может у него сидеть по другу в каждой луизианской газете! Давайте попробуем?
— Мне тошно рассказывать всем о том, что вытворял со мной мой муж. У меня нет доказательств, да я и не хочу лишний раз злить Слоуна, — она передернула плечами. — Он пойдет на все, чтобы отнять у меня ребенка, потому что это единственный способ заставить меня вернуться.
У Колина так зловеще сузились глаза, что Кэтрин невольно задрожала. Как же она забыла, что находится в обществе человека, привыкшего сражаться за то, что он считает справедливым!
— Так вы думаете, он представляет опасность для вашего малыша?
— Уверена. С помощью своих денег Слоун сможет отнять все. Его девиз — «цель оправдывает средства». Он жесток, амбициозен, самолюбив. Расчетливый бизнесмен или умный лидер, но без сердца. Кстати, в этом он — точная копия своего отца.
— Значит, его отец не будет против похищения ребенка?
— Наоборот! Тайсон Манчестер наверняка решит, что они смогут сделать для малыша гораздо больше меня. Конечно, рано или поздно я найду своего ребенка, но могут пройти годы! И вообще, я не хочу мешать избирательной кампании своего мужа. Мне нужно только одно — убежать от него как можно дальше и сохранить малыша у себя.
