Дэн галантно пропустил меня вперед, заслужив одобрительный взгляд от Кларского. Я печально вздохнула, глядя на ноги любимому парню, которого собиралась так жестко подставить, и шагнула вперед.
Людей здесь было предостаточно: и детей, молодежи, и тех, кто был постарше; и вокруг них витала приятная атмосфера летнего расслабленного выходного вечера, того самого, когда можно не думать о том, что завтра учеба или работа, на которые нужно вставать чуть свет, а можно просто расслабиться, посидев за столиками вместе с друзьями или любимым человеком, или спев в караоке 'свои' песни, или выпив пива и чего-нибудь еще покрепче… Вот и знакомые лица — недалеко от нас сидит и дядька в дорогом костюме — только уже один и нервно смотрит на часы, ждут свою форфоровую красавицу, наверное…
Почти все места были заняты. Однако, стоило Смерчику появится, как сразу два из них прямо в центре кафе, перед импровизированной сценой, где красиво пела в микрофон какая-то девушка, освободились, и мы поспешили занять один из них. Я находилась в предвкушении: сейчас, прямо сейчас Никиту чуть-чуть опозорят, и его отношения с Князем будут рушиться, как карточный домик. Все это будет сейчас!! Жалко, конечно, но… план есть план.
Мы сели друг напротив друга. Пара напротив пары.
— Не самое лучшее местечко, — поморщился Никита. — Ольга, если хочешь, я могу отвести нас в другое место, тут недалеко есть…
— Все хорошо. Я люблю такие места. — Мило улыбаясь, сказала ему Князева и тряхнула волосами. Они сияющей волной были переброшены на одно плечо. Парень тут же уставился на оголенную тонкую шею. Я тоже. С намерением прокусить девахе сонную артерию, а потом сказать, что так и было.
— Здесь живая аура вольного общения, Никит. — Улыбаясь и крутя головой в разные стороны, произнесла Оля. — А в дорогих кафе часто бывает скучно. Здесь и караоке есть, здорово! Я так люблю музыку!
— Вя фак вубвуб муфыку, — прошепелявила я. Смерч услышал и поднес указательный палец к губам, предупреждая, чтобы я была тише.
— Я еще не слышал, как ты поешь.
— Может быть, услышишь сегодня, — кокетливо дотронулась до щеки парня Оля. — Я закончила музыкальную школу, и очень люблю петь.
Караоке — это конечно, здорово, я бы тоже с удовольствием бы спела, хотя музыкальную школу не посещала, все свое несчастное детство отходив в секцию по легкой атлетике, однако сейчас волновалась из-за плана нашего шального гения, который, как ни в чем не бывало, сидел и рассматривал ножки официантки. Я со всей силы треснула его по башке меню в яркой оранжевой обложке из явно поддельной кожи.
— Что? — возмутился он, с трудом отводя очи от созерцания чужих конечностей.
— Ничего, бабник. Я есть хочу, заказывай. А кафе, кстати, неплохое все же. — Сказала я 'объектам'. — У нас около дома вообще ужас какой-то, а не летние кафе. В них одни пьяные тусуются. И очень бесстрашные. У нас в прошлом месяце, ночью, в кафе, которое выглядело самым приличным в квартале, была супермега драка, с ножами и 'огнестрелом' — сразу несколько 'уазиков' примчалось. Самых буйных 'ласточкой' повязали. Едва ли не до утра все веселились… И из кафе товарищи, и жители близлежащих домов..
— А ты откуда знаешь, моя милашка? — Сердито спросил Денис.
— А я мимо проходила.
— Почему ты ходишь одна по ночам в своем дурацком районе? — нахмурился Смерчинский.
Вообще-то я возвращалась в час ночи со Дня Рождения Маринки, на машине ее папы, счастливая, в обнимку с не менее счастливой подругой, которой надарили на двадцатилетие классные подарки. В большом джипе с нами сидели Лида и еще несколько хороших подруг именинницы — все мы хотели продолжить отмечать в клубе, а меня повезли домой, чтобы я переоделась (на празднике я уделала джинсы в вине). Но 'любимому' сказала совершенно другое:
— Я девушка самостоятельная. Как кошка. Гуляю, где хочу, как хочу и с кем хочу. — Посмотрела на Ника, который явно такое поведение не ободрял, и добавила поспешно. — Пока меня не приручили.
— Я отличный дрессировщик. И не ходи больше по вечерам и ночами одна. Хорошо, Чип? — попросил, вздохнув, партнер.
— Ага…
— А где ты живешь? — Поинтересовался Никита. — Что у тебя за район такой?
Я с готовностью назвала улицу.
— А, я знаю это место! Там Дима живет неподалеку.
— Точно. — Покачала я головой. Мне было стыдно встречаться взглядом с Кларским — из-за того, что сейчас должно было произойти. У моего мальчика, глядишь, так и травма еще останется душевная! — А ты где… живешь?
— На Южной Пристани, — отозвался он, хотя я и так знала, где. Однажды даже уговорила Лиду и Марину съездить в этот район и посмотреть на дом Ника. Эх, тогда я так и не увидела его, хотя мы ждали целых два часа, и чуть не осчастливились знакомством с двумя парнями пугающего вида.
— Далековато, — отвечал Дэн. — Я живу почти около универа.
— Почему тебе всегда и во всем везет? — обиделась я на Судьбу и на ее любимца. Чтобы доехать до учебы Сморчку нужно всего-то каких-то двадцать минут!
— Потому что меня зовут Дэн Смерчинский. — По-кошачьи потянулся парень.
Так как это все же было уличное летнее кафе с большой 'текучкой' народа, чтобы сделать заказ, нужно было подойти к барной стойке, а плачивать — сразу же после получения заказа. Значит, у Аньки есть немного времени, чтобы сделать свое черное дело. Хотя, она могла бы 'поработать' раньше, чем мы зашли в кафе, но ведь Ник просто-напросто смог бы обнаружить, что у него нет денег. А тут будет элемент неожиданности!
В это уже время к сцене направился чуть шатающийся, но очень бодрый мужик лет тридцати пяти с кудрявой шевелюрой, а девушка с красивым голосом ушла. Где-то около сцены, справа от входа мелькнул красный костюм — значит, Анька здесь! Дэн, сидевший рядом со мной, тоже ее приметил. Стал еще более довольным.
— Да хоть Фома Пупырышкин. Все равно мне обидно. — Я прищурилась. Воровка так же быстро исчезла в толпе — на импровизированном танцполе ее надежно скрыли веселящиеся друзья кудрявого, который под их одобрительные выкрики перебирал список песней для исполнения.
— Девочки, вы выбрали, что желаете? — спросил минуты через две Никита. — Я за всех плачу.
Я сглотнула. Стало еще страшнее. Дэн, который сам привык платить, как за себя, так и за многочисленных друзей, тут же согласился. По ходу, он уже был в предвкушении спектакля. А у меня вообще началась нервная 'трясучка'.
— Щедро, — протянула я с тоской. Вот если бы платил Смерчинский, я бы ему назло сделала тааакой заказ, который и три меня не смогли бы проглотить. Но раз платит Никиточка, то я, пожалуй, воздержусь. Ему и так… сейчас представит встреча с писцом гигантских размеров. Я только вспомню, какая паника меня обхватила, когда Анька в шутку стащила мои деньги и телефон, так начинаю желать Ника еще больше.
— Ррраз, двааа, проверка ми… ик… крофона… Это мне нужно петь? — Раздавалось со стороны сцены. — Лалала, это… где слова, люди? Сейчас Паша отожжет… ик… с караоке!
— Не позорься, слезай! — крикнула ему женщина.
— Усе будет путем! Споем круто!
Веселится народ… Я тоже хочу, а тут сиди и грызи ногти.
Но вот Князева, как назло, вдруг поцеловала Никиту — всего лишь на мгновение коснулась своими губами уголка его губ, как моя решимость проделать 'миссию' возросла до небес. Я только что клювом (ментальным, наверное) не защелкала от злости и зависти. Да еще и отовсюду слышится нетрезвый веселый голос 'кудрявого певуна'
