Вишневый Садик — потому что он нашел эту мерзкую противную девчонку-карманницу по кличке Аладдин.
Случилось это знаменательное событие как раз на все том же благотворительном вечере 'Ночь жизни', когда молодой человек, в душе ругая собственного отца-режиссера, заставившего его прийти на это скучнейшее мероприятие, отходил от Никиты Кларского и Ники. Саша, как и просила Ольга, слегка поприставал к Никам в квадрате, вынудив Ника сказать, что Карлова — его девушка, и с чувством удовлетворения направился к барной стойке, чтобы опрокинуть пару-другую бокалов старого-доброго пива или хотя бы вискаря. Однако на полпути к заветному месту его вновь перехватил Павел Аскольдович и заставил поздороваться с какими-то высокопоставленными гостями вечера. Если бы не стоящая рядом Ангелина Карловна, Черри бы плюнул на отца и ушел бы восвояси, но мачехе грубить не мог, поэтому остался и почти вежливо кивал в ответ знакомым отца, представляющим творческую интеллигенцию северной столицы, заглянувшую сюда на яркий огонек.
Вскоре к отцу подошла целая компания местных депутатов Законодательного Собрания, возглавляемых их председателем, и Черри пришлось здороваться еще и с ними. Председатель Законодательного Собрания, лысый, как коленка, мужик со смешными лопоухими ушами и взглядом затаившегося в кустах буйвола, был не один. Его сопровождали жена, две дочери и племянница. Если первые три особы женского пола никаких эмоций у Саши не вызвали, то последняя весьма и весьма заинтересовала. Миниатюрная пепельная блондинка с огромными зелеными глазами и бледно-розовыми пухлыми губками, кажущимися на светлой бархатной коже настоящим цветком, очень нежным, цветущим прямо на снегу, очень и очень понравилась Черри, и он даже улыбнулся ей — милашки парню вообще всегда поднимали настроение, особенно если у них были хорошие ножки. У этой блондиночки они как раз и были очень хорошими — девушка была облачена в черное, короткое, но простое вечернее платье с небольшим декольте и с чуть более открытой спиной. Хотя наряд и был незамысловатым, он словно подчеркивал ее грациозную и гибкую фигуру, а единственно украшение — тонкая цепочка с розовым кулоном делали изгиб ее шеи еще более изящным. В общем, Александр впечатлился. И впечатлился нехило.
'Надо бы обработать девочку. Мордашка знакомая. И кого она мне напоминает? Какую-то звездочку?', — с этими мыслями Черри начал атаку.
— Как тебя зовут? — подмигнул он девушке, пока старшее поколение общалось между собой, а две дочери председателя с восторгом глядели на эпатажного молодого человека.
— Аня, — просто, без кокетства, ответила та, и в ее зеленых глазах мелькнула удивленная искра узнавания, а потом и смех, но парень этого не заметил, продолжая разглядывать ее очаровательные ножки.
— Аня? Анечка, значит? — взгляд поднимался все выше и выше. — А я — Александр. Приятно познакомиться.
— Приятно.
— Нравится здесь? Как атмосфера?
— Кажется, нравится. Я жду открытия. Дядя сказал, что Даниил Юрьевич приготовил что-то интересное.
— Ну, Анечка, если он носит фамилию Смерчинский, значит, может. Не хочешь ли чего-нибудь выпить? — спросил он удивительно-вежливым для себя тоном.
— Хочу, — улыбнулась Аня.
— Отлично! Чего? Смело говори мне, что ты хочешь, и я принесу тебе это. Хотя, ты должна хотеть амброзию, — сообщила девушке воодушевленный Черри. — Знаешь, почему?
— Нет. Почему?
— Потому что это напиток богов, а ты похожа на маленькую богиню, — сделал он красивый комплемент блондинке, а она только потупила взор, что невероятно его умилило. Хоть Саша и знал ее всего лишь несколько минут, а ему хотелось уже взять и прижать к себе эту очень хорошенькую и явно покладистую девочку.
— Ну что вы, Александр, какая я богиня, — сказала девушка со вздохом. Ее кузины с недовольством косились в их сторону. То, что Черри заигрывает с ней, а не с ними, их явно задевало, и девушки зло перешептывались между собой.
— Ну, Анюта, что вы хотите кроме амброзии? — продолжал играть роль хорошего парня Черри. — Может быть, розового вина? Сопроводить вас в бар?
— Я даже не знаю, — заколебалась Аня, поправляя пепельные локоны.
— Куда ты хочешь пойти? — спросила вдруг ее жена председателя Собрания. — Никуда не ходи, оставайся рядом с нами.
— Хорошо, тетя, — почти смиренно отвечала девушка и печально посмотрела на Черри большими зелеными глазами. Тот тоже опечалился. А особенно грустно ему стало, когда степенный политик, взятый под руку своей грозной супругой, покинул родителей Черри и вместе со своими дочерями и племянницей переместился в другой конец зала.
— Это кто? — тут же спросил он у Павла Аскольдовича. — Что за мега блонди?
— Выражайся чуть более культурно, друг мой. А если ты имеешь в виду ту юную светловласую особу, то могу лишь сказать, что она — племянница Ивана Игоревича, дочь его почившего лет двадцать назад, брата. Воспитывается с детства с его дочками. Милая девушка, не правда ли? Только жаль, Иван Игоревич редко выводит ее в свет. Весьма редко.
— Да она у них типа Золушки, — вмешалась Ангелина Карловна, услышав разговор. — Вот сколько раз я уже слышала — женушка Ивана Игоревича, эта мегера, девчонку просто терпеть не может, терпит из-за мужа. И дочки ее тоже. Поэтому и в свет выводят ее редко, а зря! Девочка очень красивая, яркая. Сашенька, она ведь тебе понравилась? Понравилась. В общем, классика жанра, дорогие мои. Золушка, мачеха и две злобные сестры.
У Черри поднялась одна из его переломленных бровей. Красавица Анечка действительно походила на Золушку. Он кое-что обдумал и уже хотел уже пуститься сладом за ней, как в это время в ресторане начали происходить не самые располагающие к знакомству вещи — а именно, захват банды Пристанских и всеобщей суматохи, после которой Саша вообще потерял из виду свой прекрасную новую знакомую и ее семью. И нашел Аню только через пару часов, когда продолжившийся благотворительный вечер почти подошел к концу.
Саша вышел покурить на один из балконов ресторанного комплекса, довольный тем, что отец разрешил ему завтра устроить вечеринку дома — взамен того, что Черри хорошо вел себя на вечере. И уже там, прикурив от зажигалки в виде обнаженной фигуры девушки и с удовольствием вдыхая крепкий сигаретный дым, вдруг заметила неподалеку знакомую фигурку с копной светлых волос, облаченную в черное коротенькое платье. Аня стояла около перил, сложив на них оба локтя, и курила, изящно зажав в двух пальчиках длинную тонкую женскую сигарету.
— Анечка, а вот я вас и нашел, — тут же оказался он около девушки. Та удивленно на него взглянула и поспешно затушила сигарету.
— Я рада, — отозвалась она, с огромным кошачьим любопытством глядя на молодого человека, который опять мучительно принялся вспоминать, на кого блондинка похожа.
— Как у вас настроение? Не испугал захват бандитов?
— Нет. Мне было его жаль, — ответила девушка.
— Кого? — не понял Черри.
— Того парня, которого ранили. Кажется, — она вздохнула. — Кажется, он был самым главным.
— То есть ты тоже была именно в том зале и все видела? — удивился Александра. — Может быть, кстати, перейдем на 'ты'?
— Давай, конечно. Да, мы находись в том же зале, куда ворвался спецназ. — Кивнула Аня. — И это было страшно.
— Но почему тебе жалко бандита? — Черри улыбнулся, подумав, что Анечка эта — очень добрая девочка. А бастион добрых девочек падает куда быстрее, чем бастион стервочек.
— Потому что… мне подумалось — если бы я знала этого бандита близко, я поняла бы, что он — неплохой человек. Вернее, плохой, но интересный. Ладно, не нужно об этом думать.
