Господи, не хочу ничего о нем знать. Пожалуйста, пусть он меня не увидит.
- Не говори, что я здесь была и все узнала, - испуганно прокричала я и почувствовала себя настоящим кроликом, за которым объявили охоты господа тигры. - Фил, прошу тебя, не говори, что я знаю насчет его игры! Хочешь, - вдруг вспомнился мне печальный опыт Алины, - я на колени встану?
Гитарист такой перспективы испугался.
- Нет, что ты, Катенька! - воинственно отозвался парень. - Я не скажу! Я думаю, это будет справедливо. Пусть будет, как ты хочешь. Тогда пошли быстрее, тебе нужно покинуть студию до тех пор, пока Кей и Рэн не выйдут из лифта. А ведь они уже в здании, но он меня не узнал, продолжал раздавать какие-то ценные указания по поводу мониторов на сцене. Мне иногда вообще кажется, что парень работает больше всех остальных здесь.
Точно. Остальные играют в запретные игры.
И мы едва успели. Потому, как только мы забежали за угол коридора, покинув студию, двери лифта почти бесшумно распахнулись, и я услышала шаги и голос Кея и смех Рэна.
- Мне пора, ты найдешь дорогу? - шепнул мне Фил. Я кивнула.
- Не отчаивайся, Катя. Ты сможешь обрести то, к чему стремишься.
Я снова кивнула. Кролик, отчаянно прижимающий уши к голове, станет тигром. Я отойду от этого и отомщу Кейтону, а оптом сотру его из памяти.
Филипп забавно сжал оба кулака, словно говоря мне: 'Вперед, Катька!' и, еще раз внимательно на меня посмотрев, вышел к одногруппникам.
- Ты что там лазаешь? - тут же насмешливо сказал ему брат, забыв поприветствовать.
- Гуляю, - как можно более равнодушно ответил Фил. - Жду тебя, опоздавший.
- Это ты раньше приперся, малыш, - тут же отреагировал его близнец. - Я тебе сто раз это говорил.
- Не дыши на меня перегаром! - тут же потребовал Филипп.
- Не дыфи на меня пефегавом, - передразнил его, по обыкновению, братишка, - а чем на тебя дышать? Твоим любимым одеколоном? Прости, я еще не опустился до той степени, когда хлебают одеколоны.
- Здорово, - услышала я спокойный голос Кея, решившего поздороваться с гитаристом в отличие от Рэна. Сердце мое непроизвольно сжалось. Он тут, он рядом. Что же ты сделал со мной, Кейтон?
Кейтон - два козла в одном.
Ты разодрал мое сердце на две равные половинки и забрал клей. Как же мне теперь соединить их воедино? И почему из-за тебя на моем сердце должен быть шрам?
- Кей, мне нужен Келла. Где он, не подскажешь? - тут же спросил Фил. - Он мои новые медиаторы куда-то дел.
- Подскажу, - усмехнулся он, - он уехал на пару дней со своей королевой.
Ах, да, они на своем теплоходе, играют в игру 'кто кого обманет' и одновременно в 'выиграть наследство тети Эльзы'.
- А твоя королева? Играешь? - вдруг спросил Рэн. - Водишь девочку за прелестный носик?
- Пошлите уже, - ту же занервничал Филипп - и я понимала его. Он знает, что я все слышу. Благородный... Я думала, что Арин тоже благородный.
Ага, как влюбленный вампир из книжки.
- А что моя королева? - удивился блондин. Их голоса слышались хуже и хуже - парни уходили.
- Она все еще любит маленького мальчика Антошика? - радостно спросил старший близнец. Вот еще один сын козла. Тебе-то какая разница?
- Любит, - серьезно отозвался солист 'На краю'. - Она любит глупого стремного Антона. Яркий и крутой я ей не в кассу. - Особенно выделил он местоимение 'я' в этой фразе.
- Можно подумать, Антон - это не ты! - засмеялся пришедший с Кеем близнец. - Может быть, тебе стоит провести с девочкой ночку? Свечи, цветы, белоснежные простыни - романтика и все такое. Малышки ее типажика на это ведутся. Тогда Кей не будет в пролете.
- Может быть, - в голосе солиста 'На краю' появилось предостережение, словно он не хотел продолжать эту тему.
- Девочки же любят, когда ты с ними играешь в романтику, а? - засмеялся Рэн.
- Любят.
Любят. Девочки всегда кого-то любят.
Мне, совершенно не в тему, захотелось обнять Антона, потому что мое тело вспомнило, что оно чувствовало, когда он был рядом. Только моя обида, стремление прятаться и выжидать, а также почти священная злость оказались намного, намного сильнее этого чувства, и почти тут же затушили его. Во мне полыхал целый пожар, сжирая все светлые мысли относительно какой-то там никчемной любви и прочего вранья.
Обнять? Неее, прошло то время, когда я хотела тебя обнять, малыш. Если только обнять, а потом задушить голыми руками, мерзкого удода! Да как он смел мне врать! Я - не игрушка. Я - живой человек.
Томас, наверное, был не прав с тем, что нет только плохого и только хорошего. Кей - только плохое. Да какое там синее и красное - в нем мирно сосуществует лишь два оттенка черного: самый черный и чернее ночи!
- Она милашка - я люблю таких, - продолжал разглагольствовать Рэн, но я почти не слышала парня. - Я ж не зря говорил, что она хорошая девочка. Скромная и наивная - а такие самые лучшие ученицы в...
- Давайте, сменим тему, - вмешался в разговор голос Фила - ну просто не парень, а золото. Я так и не узнала, про какую учебу говорит его близнец. Хотя, догадывалась.
- Давай, ты заткнешься? - с ходу предложил ему брат.
- Давай, ты научишься обходиться без жаргонизмов? - напыщенно спросил второй близнец.
- А давай без давай? Кстати, ты пил таблетки, которые.....
Их голоса почти стихли, но я еще минут десять стояла в коридоре, прислонившись спиной к стене, чувствуя ее холод и хороня своих бабочек.
Отчего-то обиднее всего было за них, чем за себя - они оказались никому не нужны.
Отлетались, бедняжки.
Бабочек нет. Умерли, сломали крылья, задохнулись в пыльной пустынной буре. А ведь я подозревала, что моя новая любовь будет ничем не лучше прежней.
По-моему, она оказалась намного хуже.
Огонь, смешиваясь с обжигающим песком пустыни, во мне продолжал бушевать - слова Кея и его друга лишь раззадорили пламя, сделали ярче и выше, только цвет огня вдруг поменялся с красно- оранжевого на прохладно-синий. Ледяной огонь, вот что терзало мое сердце сейчас и требовало мести, в противном случае грозя разлететься на тысячи осколков и ранить душу еще сильнее. Нет, не ранить, даже изуродовать.
Томас обрадовался бы, узнав, какие метафоры и аллегории я использую, чтобы выразить простые человеческие чувства: обиду, страх, злость, ненависть, страдания, растерянность, сломанные мечты, болезненную любовь. И никуда от этого не деться, ведь разлюбить по приказу невозможно. Иные любят годами разных мерзавцев, и страдают, страдают...
Я не хочу страдать одна!
Филипп говорил, что Кей не умеет прощать. А я хочу забыть, как это делается.
Я не знаю, что ты чувствуешь ко мне, проклятый Кей - Антон Тропинин, но я постараюсь, чтобы и ты страдал, неблагодарная скотина. Ты решил поиграть со мной? Устроить проверку моих чувств? А не заигрался ли ты? Даже у меня есть гордость. И пусть я сейчас не выскочила из-за угла с криками и с ядовитой улыбочкой, только это не значит, что я простила тебя или забыла обиду. Я не импульсивна - я вдумчива. И теперь владею информацией. И теперь я обведу тебя вокруг пальца.
Я больно, почти до крови укусила себя за руку.
Я смогу тебя сделать, мерзкий Принц-Музыки-И-Девичьих-Сердец. Да кто тебе дал право надо мной издеваться? Почему ты сразу не признался о том, что ты действительно один человек - в тот дурацкий день
