Увидев, что я сморщилась, как ребенок и приготовилась реветь (вообще-то не из-за отсутствия пола, а при мысли, что умерла в расцвете лет и красоты!), богиня фыркнула, - да не реви! Вот, пожалуйста! Только без слез! Я от них уже просто зверею!
Вокруг нас появилась поляна, с вполне себе, зеленой травкой. И небо тоже. И все. Этакая бескрайность. Впрочем, по сравнению с тем, что было, мне просто грех жаловаться! Оглядевшись, я заметила еще кое-что. Вернее, кое-кого. На знакомом мне столе, лежало тело Стефана, все черных разводах.
- Ну, посмотри, полюбуйся, что натворила! - Мара подошла к внуку, и нежно коснулась рукой щеки.
- Я-то тут причем? - искренне не поняла я.
- Как, при чем? А кто обряд затянул, по самое 'не могу!'? Да он же чуть не умер, спасая тебя, бестолковую! - она вновь разгневалась не на шутку и сейчас сверкала на меня прекрасными глазищами. - Кровь она, видите ли, не пьет! Посмотрите, какая цаца! Все пьют, и хоть бы что, а ей - не нравиться! - я, глядя на ее праведный гнев, искренне заинтересовалась: а можно ли меня еще разок прибить?
- Можно! - фыркнула Всеблагая. - Для начала, ты и сейчас не слишком-то мертва. Просто я решила вам помочь маленько... - Красавица как-то чересчур жадно скользнула по нагому телу князя рукой вниз, до самых ног. - Хорош, правда? Он очень похож на своего предка... - она задумчиво смотрела на его лицо. - Я, помню, когда его встретила, даже замерла от восторга... Самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела... - она вздохнула, переводя взгляд на меня, - а уж повидала я не мало! Можешь мне поверить на слово...
Она снова тяжело вздохнула. Закрыла глаза, взяла мои руки в свои, и перевернула их вверх ладонями. Тонкие длинные пальцы принялись быстро рисовать на них какие-то вычурные символы, немного похожие на руны. Они вспыхивали огнем и словно врастали в кожу моих рук. Было не больно, но немного неприятно жгло. Символы покрыли меня лишь до локтей. Последним жестом она положила символ мне на лицо. Губы словно заполыхали, и я даже вскрикнула...
Мара распахнула свои звездные глазищи. Вот от кого, наверное, у Стефана такой удивительный взгляд! Богиня, прочитав мои мысли, лишь фыркнула, и подтолкнула меня к нему:
- Целуй, давай! Крепко! Со всей возможной любовью, что испытываешь! И губ не отрывай, пока я не скажу. Поняла? - я кивнула. Подошла к Стефану, и, по сигналу, приникла к его губам. Он выгнулся дугой под моими руками, и, к великому моему удивлению - ответил... Я моментально забыла про всё и всех, даже про богиню невдалеке, радуясь почти до слез, что он все же живой, пьянея от его губ, теряя себя, растворяясь в нем...
- Маша! МАША! - Божественный голос хлестнул по ушам, резко обрывая мою эйфорию. Я вздрогнула и очнулась, с трудом оторвавшись от родных губ. - Иди сюда, скорее....
Я подбежала к ней. Пальцы Мары держали в руках черную нить. Вид у этой нити был препротивный. И тянулась она прямо из тела Стефана!
- Сейчас ты, как бы это объяснить... В общем, говоря примитивно, активизировала вашу связь. - пояснила она. - Теперь он открыт для воздействия: я буду тянуть из него тьму, а ты сматывай! - строго повелела красавица.
И началась тяжелая работа. Тянула она быстро, но мне было видно, каких трудов ей это стоило. Руки ее тряслись. Нить резала ее прекрасные бледные пальцы, и она вздрагивала от боли каждый раз, когда тьма жадно впивалась в нее. Я же послушно мотала. Скорость все нарастала, клубок в моих руках постепенно увеличивался...
И все пытался выскользнуть из леденеющих пальцев... Он и сам был холоден, как лед. Я почти не чувствовала своих рук. Действовала на автопилоте, а богиня бодро раздавала указания:
- Не давай скапливаться нити... если она коснется чего-то еще, кроме защищенных рук, плохо нам обеим будет! Молодец.... - подбадривала она меня. - Не бойся... Пока все идет отлично. - При этом она не отрывала взгляда от изгибающегося, бьющегося, словно в агонии, на каменной плите, обнаженного мужского тела. - Только бы сердце выдержало, - шептала она напряжено. - Только выдержало бы...
От этих ее слов у меня бегали мелкие мурашки по всему телу, и я так боялась сейчас за него, что даже пальцы скрючивало. Как молитву, вместе с ней, я твердила про себя: только бы выдержало! Только бы выдержало...
При этом я видела все происходящее лишь краем глаза, не в силах отвести взгляд от дрожащей в руках нити. Проходя от пальцев Мары ко мне, она колыхалась и, словно пыталась расползтись в воздухе черным туманом.
- Не тяни! Если мы ее порвем - для него все будет кончено! - прикрикнула Прекрасноликая. - Аккуратно! Очень аккуратно... Смотри, чтобы не провисала. - Она бросила быстрый взгляд на меня, через плечо, - чувствуешь, как она дрожит? Она с радостью набросится и на тебя, и на меня. Тьме все равно кого пожирать - лишь бы пища была....
- Почему она так трясется? - пробормотала я, сосредоточенно мотая, но клубок стал уже несколько великоват для моих пальцев, все чаще норовя выскользнуть. Я все же рискнула и чуть отклонилась, бросая быстрый взгляд на тело Стефана. Узоры остались теперь лишь на ногах. Но здесь они были очень плотно нанесены. Тьма въелась в саму плоть. Маре приходилось буквально выдирать ее из тела внука...
Он, кажется, мычал от боли, но до меня все звуки, кроме голоса Мары, доходили словно сквозь вату. Со странным равнодушием я отметила про себя, что и видеть я стала намного хуже. Поморгала, но ничего не изменилось...
Все словно в дымке...
Как странно... И тело занемело. Почти не слушалось.... Ноги дрожали так, как будто я простояла на них несколько часов, руки тряслись, пальцы сводило судорогой. Мара обернулась, слегка придерживая нить, давая мне время и возможность смотать то, что она уже вытянула. Мои руки двигались теперь, как в замедленной съемке. Каждый моток вокруг большого, размером с футбольный мяч, клубка, давался мне с заметным усилием.
На какое-то время мы обе замерли, судорожно ловя воздух ртами. На лбу красавицы выступили крупные капли пота. 'Впрочем, ее идеальной красоты ничто не может испортить... - отстраненно подумала я. - Наверное, это потому, что ее красота - результат проявления внутренних достоинств, а не только внешняя оболочка....'
Ее глаза ярко вспыхнули и замерцали, словно звезды. Четко очерченные губы изогнулись в легкой улыбке. Вся она словно разом посвежела, чем вызвала у меня невольный удивленный взгляд.
- Спасибо, девочка... - она щедро одарила меня сияющей улыбкой, - теперь я поняла, за что он тебя любит... Ты умеешь дарить любовь... - От ее улыбки и мне стало немного полегче. - Продолжим? Думаю, нам следует закончить еще в этом веке...
И ее хрупкие руки вновь с неженской силой принялись вытягивать непослушную нить. Она тянула тьму из Стефана, я тянула от нее. И мотала, мотала, мотала....
Мне стало казаться, что это никогда не закончится!
Я проклята и вечно буду стоять здесь, сматывая огромный холодный клубок, как наказанные богами знаменитости Древней Греции, вроде Сизифа... Тьма жутко клубилась в моих руках, так и норовя коснуться груди и лица. Она была уже размером с хороший арбуз. На грани сознания мелькнула какая-то мысль...
- Нет! - голос богини буквально физически встряхнул меня. - Думай о чем угодно, только не о нити в твоих руках. Иначе тебе станет совсем плохо. Лучше всего думай о чем-то светлом. О любви. О солнце. О Стефане, в конце концов...
И я послушно стала думать. Рука мерно обходила большой шар. Виток, еще виток. А в голове улыбка Стефана. Стефан на кровати... Стефан на солнце... Солнце! И солнечные зайчики на кровати.... Что-то все у меня про кровать...
Стефан закричал... Столько было страдания в его голосе, что я дрогнула, судорожно сжимая пальцы, чуть не выронив клубок, но голос Мары вновь ощутимо хлестнул меня, почти как пощечина: резко и наотмашь....
- ДЕРЖИ! - пальцы вцепились в извивающуюся ледяную тьму - не оторвать.... - Только держи его! Я почти закончила! - я осторожно скосила на нее глаза, но увидела лишь смутный светящийся ореол.
