кастрюлькой с супом. Сильнейший спазм сотряс меня, почти выворачивая наизнанку. Сзади раздался еще один взрыв злорадного женского смеха.
- Не поможет, милочка! Это же яд мантикоры! Расслабься и получай удовольствие! Непередаваемые ощущения тебе гарантированы! Жаль что продлятся они совсем не долго...
Слезы заполнили мои глаза. Сзади раздался гневный рык и женский вскрик, полный боли. Я резко обернулась. Моя отравительница застыла, зависнув в движении, как бабочка на игле. В ее грудь глубоко вошел кинжал Стефана. В огромных изумленных глазах застыло почти всепоглощающее неверие...
Недоумение...
- Ты... убил меня? - Ее голос передавал всю гамму ее удивления. Вместо ответа, мой князь отшвырнул ее с дороги, одним махом преодолевая разделяющее нас расстояние.
- Лекаря! - Рявкнул он во всю мощь легких. - Петрас! Карах! Старкис! Эй, кто там! Лекаря и Фариара сюда! Живо!
Я проследила, как красавица, сломанной куклой оседает на подоконнике, на котором я провела все утро в объятиях любимого. Что-то настойчиво крутилось у меня в голове, мешая вплотную заняться отслеживанием самочувствия собственного организма. Оно настойчиво стучалось и вибрировало, как раз где-то между вопросом 'Почему?' и радостью 'Так тебе и надо!'. Что-то важное... Стемари... Стемари.... СТЕМАРИ!
Князь уже спешил со мной на руках куда-то, наверное в очередную магическую лабораторию, а я все не могла оторвать взгляд от первой красавицы города, прекраснейшей Стемари....
Дочери первожреца Ксероноса....
Почти невесты князя...
Из дневника Стефана:
Я так много хотел ей сказать....
Но так ни на что и не мог решиться. Слова шевелились в голове, но не шли с языка. Что сказать? Больше всего сейчас мне хотелось молить ее остаться. Сама мысль прожить вечность без нее - была невыносима, немыслима, нереальна, невозможна....
Я касался губами ее волос, не в силах решить простой, в общем-то, вопрос: как провести последний день? С ночью все понятно, но вот день.... Конечно же, большинство мужчин (как и я сам, еще недавно) дали бы один совет: срочно в постель и оставить по себе долгую и ощутимую память! Я думал об этом. Очень серьезно думал. И не решился. Кто я, чтобы, возможно, ломать ей жизнь? И дело вовсе не в том, что я никогда не увижу этого малыша. Вовсе нет. Это страшно. Но страшит не так, как мысль, что они могут оказаться там, у себя, в беде, а я не смогу прийти на помощь. Я даже не узнаю об этом....
Одной ей будет проще и легче....
Легче смириться и забыть....
Именно поэтому я не старался устраивать продолжительного 'показательного' выступления. Я просто сидел с ней у окна, целовал ее волосы, вдыхал ее аромат.... И запоминал. Запоминал, впитывал все, что возможно. Ее красоту, ее запах, ее нежность, гладкость кожи и шелковистость волос.... Все, чего я вскоре буду лишен. Ей я желал забыть, но сам мечтал помнить...
И я запоминал. Запоминал прилежнее, чем ученик мага свои уроки перед экзаменом. Я впитывал, впечатывал в свое сознание ее образ, понимая, что уже не успею заполучить ее портрет. Как же мне жить без тебя? Как можно жить без души? Можно ли ЭТО назвать жизнью? Впрочем, сейчас не время жалеть себя. Для этого мне останется вся жизнь. Кто знает, сколько мне отпущено? Потомки Стефаникаста славятся редкостной (даже для оборотней) живучестью....
Я взял с нее клятву. Клятву, что она будет счастливой. Просто чуть изменил формулировку.... Все же я - политик, воспитанный для управления государством, а она - невинное дитя, чтобы она там о себе не думала. Интересно, а возможно ли, что однажды, где-то там, в круговерти перерождений, я вновь встречу ее? И были ли мы уже вместе?
Этот вопрос отвлек меня. Служанка принесла вино и легкий завтрак, а я все думал, касаясь губами ее рук, таких нежных и хрупких рядом с моими руками: а что если мы уже были когда-то вместе? Ведь раньше границы миров были намного тоньше! А нам точно известно о круге перерождений, Мара Прекрасноокая никогда не скрывала от своих детей ход жизни. И раньше оборотни намного чаще встречали своих дайни. Еще недавно я слышал, что раньше почти каждую весну полыхали обережные круги...
Вино, что принесли, имело слишком пьянящий запах. Не припомню сорт с подобным ароматом. Мой удивленный взгляд наткнулся на злые глаза красавицы. Невестушка! Пришла доделать за отцом работу? Я выбил из рук Мари кубок.
- Поздно! - расхохоталась эта красивая стерва, - твоя глупышка уже успела сделать несколько глотков!
Ярость во мне поднялась приливной волной. Без раздумий и сожалений я вбил кинжал в ее черное сердце, жалея лишь, что не додумался позаботиться о ней заранее. Яд мантикоры. Эти два слова наполняли мое сознание болезненным отчаянием. А ведь еще несколько минут назад я считал, что несчастнее быть уже невозможно! Мара, за что?
- Лекаря! - Рявкнул я, чувствуя, как сердце трепещет и бьется где-то в горле, от ужаса пытаясь остановиться. Да что ж, у нас с ней все, не как у людей? Не одно, так другое - и все со смертельным исходом! - Петрас! Карах! Старкис! Эй, кто там! Лекаря и Фариара сюда! Живо!
Подхватив мою дайни на руки, я бегом ринулся по коридору. А прошляпивших очередного убийцу охранников я потом смогу наказать. Когда руки дойдут... Впереди меня летел шум. Народ начинал бурно реагировать и открыто нервничать, проявляя все признаки заинтересованности и озабоченности. Чярт бы их всех побрал! Столько народу, а толку - ноль! Ни постеречь, ни уберечь, ни охранять, ни лечить! Ничегошеньки не могут! Гнев душил, давил на виски. Испуганные глаза моей дайни смотрели мне прямо в сердце...
- Все будет хорошо! Девочка моя, сладкая моя, хорошая, дорогая.... - я задыхался на бегу, с трудом ориентируясь в запутанных коридорах. Память и нюх, услужливо вели меня в магическую лабораторию, к моей единственной надежде - Фариару...
+ + +
Все было совсем как в моих фантазиях. Он подхватил меня на руки. И лицо исказилось от ужаса и боли за меня. Правда лично я пока что чувствовала себя очень даже ничего. Приличненько так себя чувствовала. И, пока Стефан метался со мной на руках по крайне запутанным коридорам, я отчаянно недоумевала - а почему опять бездействовал Лунастеф?
- Все-таки, что ни говори, - вступил в рассуждения мозг, - а артефакт нам попался явно бракованный. Прям какой-то неподдающийся объяснению, шовинизм со стороны этой древности наблюдается! И чем дальше, тем больше! То он вампиров прошляпил, то маньяков, теперь вот на отравительницу никак не отреагировал. Чего тогда спрашивается, он на несчастного Алехандро набросился? Непонятненько...
Стефан бодренько тащил меня на руках. Я же занималась тем, что чутко прислушивалась к своему организму, с тревогой ожидая обещанных мне, райских ощущений. Пока что внутри не замечалось особых напрягов. Мы завернули и, буквально снеся дверь, ворвались в местную лабораторию. Сзади, за нами, активно стараясь не отставать, неслась охрана князя и местный лекарь. На эскулапе была длинная черная хламида, и он высоко поднял подол, чтобы она не мешал его скачкообразному передвижению. Это было смешно. Я хихикнула. Совсем тихонько. В горле что-то вздрогнуло и запершило. Я замерла, напрягаясь...
Мы вломились в аккуратное помещение, целомудренно выбеленное и замечательно прибранное.
