вознаградить Дали за арест, и Кид Твист положил глаз на казино на Саффолк-стрит, принадлежавшее Бутылочнику, кличка которого давала исчерпывающую характеристику владельцу, члену «банды Пяти Точек». Бутылочник был плохим бойцом, но зато гениальным мошенником, и его игорный дом стал одним из самых процветающих в Ист-Сайде. Пол Келли гарантировал ему защиту взамен регулярных отчислений на нужды банды.
Однажды жарким летним вечером Твист и Дали встретились с Бутылочником и заявили ему, что отныне Дали будет его партнером по бизнесу и все доходы будут делиться между ними поровну. Бутылочник запротестовал, но ему пришлось согласиться с этим условием, в противном случае ему грозила смерть, и он знал, что убьют его задолго до того, как Пол Келли пришлет своих людей на помощь. Несколько недель Бутылочник и Кид Дали делили доходы казино между собой, а затем Кид Твист заявил Бутылочнику, что его доля от игорного бизнеса будет отдана Нэйлеру, который оказал главарю банды небольшую услугу и заслуживает вознаграждения. Бутылочнику дали понять, что ему придется искать новую кормушку, но, осмелев от отчаяния, тот забаррикадировался в доме и поклялся, что будет защищать свое казино. Кид Дали немедленно осадил здание, но, пока он ходил туда-сюда, размахивая револьвером и злобно вызывая Бутылочника выйти и умереть, вмешалась полиция; на следующий день Дали оштрафовали на 5 долларов за нарушение спокойствия. Такой же штраф был наложен и на Бутылочника за то, что он послужил причиной этого нарушения.
Гангстеры серьезно задумались о Бутылочнике, и было решено, что только кровь смоет оскорбление и неповиновение, проявленное по отношению к банде и власти ее главаря. Но полиция была осведомлена обо всех обстоятельствах дела, и поэтому и Кид Твист, и Кид Дали понимали, что присутствовать при убийстве Бутылочника было бы крайне опасно. Тогда Кид Твист послал в Бруклин за Ваком Льюисом, он же Циклон Луи, профессиональным силачом, который иногда появлялся на Кони-Айленде и поражал туристов, сгибая железные прутья и оборачивая их вокруг рук. Луи Циклон согласился убить Бутылочника во имя старой дружбы, было назначено время убийства. Когда оно должно было произойти, Кид Твист находился в полицейском участке на улице Деланси, споря с дежурным полицейским, чтобы тот освободил гангстера, который специально для этого угодил под арест, а Кид Дали сидел в ресторане на улице Хьюстон и ругался с владельцем. Пока эти двое обеспечивали себе алиби, мужчина в шляпе, натянутой на глаза, зашел в казино, подошел к Бутылочнику и дважды выстрелил ему в сердце в присутствии 20 человек; когда же появились полицейские, там был только мертвый Бутылочник. Через несколько дней, когда игорный дом вновь открылся, владельцами его были уже Кид Дали и Нэйлер. Кид Дали громко оплакивал смерть своего партнера и даже повесил траурный креп на дверь игорного дома.
Пока Кид Твист устраивал дела, касающиеся Бутылочника, а другими словами – утверждал свое положение в качестве преемника Монаха Истмена, рок определял судьбу Пола Келли и в конечном счете выбрал Бритву Рили и Битка Эллисона своим орудием, которым следовало низвергнуть короля Пяти Точек. Эллисон впервые появился в гангстерских кругах Нью-Йорка в качестве вышибалы в кабаке Фата Флина на Бонд-стрит, где и получил свое прозвище. Позже он перебрался в кабак на улице Кристи и привлек к себе всеобщее внимание, когда избил полицейского до потери сознания бутылкой пива, а затем и прикончил его. Причина неприязни, которая со временем появилась между Келли и Эллисоном, точно неизвестна, хотя некоторые детективы предполагают, что Келли когда-то отказался взять Эллисона на почетную должность вышибалы в «Нью-Брайтоне», которая стала вакантной после того, как Джек Мак-Манус получил по голове куском свинцовой трубы. Но какова бы ни была причина, уничтожение Пола Келли стало навязчивой идеей Битка Эллисона. Рили Бритва питал к главарю такое же чувство ненависти, как и Биток, за то, что когда-то Келли лично вышвырнул его из «Нью-Брайтона», чего Рили так никогда ему не простил.
Отличительной чертой «гоферов», свойственной и Рили, было то, что они в любое время были готовы взяться за работу по разрушению или деморализации другой банды. И вот в результате как-то зимним вечером Эллисон и Рили, оба полупьяные, сидели за столом в кабаке у Ниггера Майка Солтера на Пелл- стрит и обсуждали, как бы осуществить налет на «Нью-Брайтон». Чем больше они пили, тем привлекательней становилась эта идея, так как они предполагали, что такое дерзкое предприятие даст им шанс не только убить Пола Келли, но и прославиться. Где-то за полчаса до полуночи они покинули кабак Ниггера Майка и пошли сквозь мягко падающий снег вдоль по Бауэри к Грейт-Джонс-стрит, а затем в «Нью-Брайтон», где собиралась бандитская элита.
Когда Эллисон и Бритва Рили вломились в кабак, Пол Келли сидел за столом в глубине зала и разговаривал с Биллом Харрингтоном, Хоганом и любовницей Харрингтона, которая была известна под именами Золотая Кора и Блондинка Кора. Секунду ворвавшиеся постояли в дверном проеме, а затем, сжав револьверы в руках, стали ломиться к танцплощадке; музыка резко прекратилась, а танцующие разбежались кто куда, так как намерение убить явственно читалось в тяжелых взглядах бандитов и подчеркивалось холодным блеском их оружия. Когда они подошли к Полу Келли на 20 футов, Харрингтон предостерегающе вскрикнул, в ответ на что Бритва Рили повернулся и прострелил ему голову. Пуля из револьвера Эллисона прошла через рукав пиджака Пола Келли; гангстер нырнул под стол, выскочил с другой стороны с револьверами в обеих руках и из обоих стволов открыл огонь по Рили и Эллисону. Кто-то выключил свет, и около пяти минут выстрелы гремели в темноте; гангстеры же, не участвовавшие в сражении, и их дамы улепетывали из «Нью-Брайтона» через двери и окна. Только спустя полчаса появились полицейские. В кабаке, где совсем недавно царило веселье, теперь не было никого, лишь мертвое тело Харрингтона лежало на полу. Ни Рили, ни Эллисон не пострадали, а вот в Пола Келли попали три пули. Друзья вытащили его на улицу и поспешили на север, в Гарлем. Там он месяц лежал в одиночестве, пока в действие приводились политические механизмы обеспечения его безопасности. Потом Келли сдался полиции, но его так и не вызвали в суд, поскольку его оправдания о самозащите были приняты.
Рили Бритва сбежал в «Адскую кухню» и умер там от пневмонии до того, как полиция нашла его, а Биток Эллисон уехал в Балтимор. Его поймали только в 1911 году, когда он рискнул появиться в Нью-Йорке, и сразу же признали виновным, приговорив его к восьми годам лишения свободы с отбыванием срока в тюрьме Синг-Синг, но задолго до окончания срока он превратился в развалину как в физическом, так и психическом плане. После налета Рили и Эллисона «Нью-Брайтон» был закрыт, вместо этого, оправившись от ран, Пол Келли открыл другой кабак, назвав его «Маленький Неаполь». Однако его продолжали преследовать неудачи, и новое предприятие пришлось не по душе реформаторам и было закрыто в 1906 году. С тех пор численность «банды Пяти Точек» постепенно сокращалась, и влияние Келли потихоньку шло на спад, хоть он и сохранял власть над самыми лучшими головорезами и меткими стрелками преступного мира еще несколько лет; все, кто находился в его подчинении, готовы были сделать что угодно, лишь бы заслужить его благосклонность. Не последним в своих амбициях был Луи Пиоджи, также известный под именем Болван Луи, вступивший в «банду Пяти Точек» в 1906 году; в то время он был щеголеватым молодым человеком, слишком щуплым для своих 17 лет, а два года спустя он стал важной фигурой, потому что именно ему выпало отомстить за несчастного Бутылочника и завершить развал бывшей банды Монаха Истмена.
В привычку главарей банд и их более-менее значительного окружения вошло употребление алкогольных напитков и танцы в увеселительных заведениях Кони-Айленда, затем они возвратились в кабаки Бауэри и Чайнатауна. Вечером 14 мая 1908 года Кид Твист и Луи решили посетить остров, не зная, что встретятся там. Болван Луи какое-то время погулял по улице, а затем пошел на танцы, где работала очаровательная танцовщица Кэрролл Тэрри, хотя она и давала ему уже понять, что предпочитает более колоритного Кида Твиста. Луи потанцевал с ней и после настоятельных просьб убедил Кэрролл пообещать, что та вернется с ним в Манхэттен после ночной работы. Через полчаса Кид Твист и Циклон Луи зашли в танцевальный зал и сели за столик; вскоре к их компании присоединилась Кэрролл Тэрри. Они пили пиво, и тут подошел Болван Луи. Он заглянул внутрь, увидел их и выскочил в гневе, пылая ревностью, так как знал: теперь девушка не пойдет с ним, потому что пришел Кид Твист. Он забрел в салун на Серф-авеню и принялся пить неразбавленное виски так быстро, как только мог пропускать его через горло. Но не просидел он там даже нескольких минут, как в салун зашли Кид Твист и Циклон Луи. Они подсели к нему, не обращая внимания на сердитый взгляд Болвана Луи из-под нахмуренных бровей.
– Я только что видел Кэрролл, Луи, – сообщил Твист, усмехаясь. – И она сказала, что ты самый никудышный верзила, которого она когда-либо знала.
Болвана Луи аж передернуло, но он промолчал.
