году репортер «Нью-Йорк уорлд», проведя час в притоне «У доктора», встретил там за это время и бывшего богатого торговца из Балтимора, и отпрыска известной бостонской семьи, выпускника Гарварда, и человека по кличке Ученый, утверждавшего, что он окончил Йельский университет. Ученый не попрошайничал; он пользовался своей грамотностью и сочинял жалостливые обращения для профессиональных нищих за одну порцию выпивки или небольшую сумму денег. За две порции он писал стихотворение. Один из его шедевров, который с большим успехом использовали попрошайки, притворявшиеся слепыми, звучал так:
Бар «У доктора» любили также нищие, которые попрошайничали, притворяясь калеками, и хозяин притона Барли Бохан предусмотрительно выделил им отдельный стеллаж, где хранились костыли и трости, пока их владельцы тратили свой заработок на виски, ром и жидкую камфору. Одним из наиболее преуспевающих попрошаек был старый Том Фриззел, известный в Бауэри человек, к которому звание короля нищих перешло от Джима Фаррела, сошедшего с ума от пьянства и умершего в палате для алкоголиков в больнице Бельвью. Старый Том обычно сидел за столом, откуда видны были портреты 14 президентов США, висевшие над барной стойкой. Том говорил, что вид президентов всегда придавал ему смелости и благодаря этому в течение 20 лет он никогда не оставался без денег на кровать, то есть без монеты в 5 или 10 центов, на которые снимал себе койку на ночь.
Вдоль дальней стены бара «У доктора» стояло два длинных стола. Это была «гостиничная» часть заведения; спальные места на столах и под ними продавались за 5 центов. Но самый темный угол под столом всегда оставался за Джеком Демпси, древним попрошайкой, который отрабатывал за жилье мытьем стаканов и разбрасыванием опилок по полу. Демпси был, наверное, самым нищим в Бауэри. Он гордился тем, что у него нет нижнего белья и носков в течение пяти лет – это было в 1910 году – и что в течение восьми лет он ни разу не спал на кровати. У него было пристрастие к камфоре и кокаину, и, получая стакан виски, он всегда добавлял в него от восьми до пятнадцати капель жидкой камфоры, и, пока выпитое истощало его тело, он погружал себе в руку иглу шприца, заполненного кокаином. Демпси сидел на игле, что считалось аристократическим среди наркоманов. Ниже по рангу находились «нюхачи» – те, кто вдыхал наркотик через нос, и еще ниже – «мороженщики», которые жевали кристаллы кокаина, морфия или героина. «Мороженщики» получали более быстрый результат, но презирались за жадность; считалось, что они теряют много восхитительных предварительных ощущений.
«Свалка», расположенная в доме № 9 в Бауэри и управляемая Джимми Ли и Слимом Рейнолдсом, была любимым прибежищем нищих в течение многих лет, и именно там были разработаны многие из их планов. Гоут Хинч и Уайти Салливан, которые в конечном итоге искупили свои грехи на электрическом стуле, были среди известных клиентов «Свалки»; о первом говорят, что это он разработал технологию глотания смеси, которая временно делала его больным и вызывала сочувствие у людей на улицах. Иногда Гоут жевал зловонное мыло, что позволяло ему воспроизводить устрашающие симптомы, которые неизменно приносили ливень монет. Так же как и другие притоны, «Свалка» тоже предлагала жилье, но Рейнолдс и Ли были более изобретательны в размещении своих постояльцев. В пол в 7 футах от тыльной стены были ввинчены короткие железные подпорки, а к стене прикреплен железный каркас. От каркаса к подпоркам была натянута сеть из толстых канатов, и, когда бродяга терял сознание от наркотика, виски или камфоры, его просто бросали на сеть.
Частые полицейские рейды в течение нескольких лет, непосредственно предшествовавших Первой мировой войне, привели к постепенному исчезновению как большинства притонов Бауэри, так и самих нищих Бауэри. Конечно, еще остались в небольшом количестве и те и другие, но теперь выпивки за 5 центов здесь больше не купишь. Сейчас цены там не меньше 15 центов за кварту. Одним из последних нищих является Хоаки, утверждающий, что он выпускник Гейдельбергского университета, и с гордостью показывающий шрамы на лице, якобы полученные на дуэли в Германии. Зимой и летом Хоаки ходит в длинном тяжелом пальто, перетянутом струной под подбородком и перепоясанном толстым шнуром. Он дребезжит и позвякивает на ходу, потому что под пальто у него на поясе висят кастрюля, оловянная кружка, фляга с выпивкой, ложка, вилка, нож и всевозможные объедки, добытые им в основном среди мусора. С помощью всего этого Хоаки готовит себе еду под пристанью на Ист-Ривер, где его никто не видит.
Глава 15
ПОСЛЕДНЯЯ ВОЙНА ГАНГСТЕРОВ
1
Когда Болван Луи внезапно положил конец земной карьере Кида Твиста посреди толпы зевак Кони-Айленда, три крупнейшие банды из тех, на которые распалась бывшая банда Монаха Истмена, возглавили Большой Джек Зелиг, Джек Сирокко и Чик Трикер. Но из них только Зелиг сохранил за собой славу бандитского вожака, поскольку Трикер и Сирокко в первую очередь были владельцами салунов, а руководство бандой всегда стояло для них на втором месте. Сирокко, вид которого внушал почти такой же ужас, как внешность Монаха Истмена, всегда ходил в клетчатой кепке, надвинутой на глаза, редко бывал бритым и держал процветающий кабак в Бауэри, ставший любимым местом гангстеров после того, как были закрыты некоторые заведения Чайнатауна. Салун Трикера на Парк-роу был закрыт по требованию «комитета четырнадцати» в 1910 году, но за год до того, как реформаторы покусились на его кабак, Трикер купил у Пижона Дэна кафе «Олень» на западе Двадцать восьмой улицы возле Бродвея, переименовал его в кафе «Мэриленд» и вскоре превратил в один из самых известных притонов в окрестностях. Гангстеры Трикера, всего около 30 головорезов, занимались кражами, торговлей наркотиками и избиениями – в общем, вели себя в соответствии с законами преступного мира. Трикер поддерживал связь с нижней частью Ист-Сайда, имея свой интерес в кабаке Джека Пиоджи, на Дойерс-стрит, что рядом с «кровавым углом». Через год или чуть позже Трикер стал владельцем «Гадючника», вонючего притона на Бауэри, 241.
Несчастья часто случались в кафе «Мэриленд» за те несколько лет, что оно просуществовало. В конце 1909 года там были убиты 3 человека в ссоре между бандитами Трикера из-за женщины, а примерно через год главарь банды сделал серьезную ошибку, посмеявшись над «гоферами». Возможно, Трикер недооценил силу и жестокость страшных хозяев Вест-Сайда или поверил тому, что «гоферы» заняты кровопролитной медждоусобицей; как бы то ни было, он не стал мешать одному из своих головорезов, когда тот забрел в «Адскую кухню», завоевал там впечатлительное сердце Гусыни Иды и с триумфом привел ее на Двадцать восьмую улицу, где она была официально признана королевой «Мэриленда». Гусыня Ида, известная красавица преступного мира, была предметом вожделения многих «гоферов», и ее предательство породило множество слухов. «Гоферы» возмущенно потребовали немедленно вернуть ее в «Адскую кухню», но она отказалась покидать своего нового любовника. Тогда они послали к Чику Трикеру эмиссара, угрожая забрать девушку силой. Трикер отказался вмешиваться в это дело, и представитель Вест-Сайда вернулся восвояси в крайнем раздражении. В «Адской кухне» тут же началась подготовка к войне. Но ближайшие несколько недель ничего не происходило, гангстеры Трикера, тоже основательно подготовившиеся к нападению, ослабили бдительность, и гарнизон «Мэриленда» значительно уменьшился. Однажды октябрьской ночью, когда выпал первый снег, четверо лучших бойцов «гоферов», один из которых в свое время пользовался благосклонностью Гусыни Иды, зашли в кафе, как обычные посетители. Они заказали пиво, а с полдюжины гангстеров Трикера нервно наблюдали за ними из-за столов, удивляясь подобной наглости; они до такой степени были шокированы, что даже не напали на дерзких незваных гостей. Молчание нарушила Гусыня Ида.
– Однако! – возмутилась она. – Ну вы и нахалы!
«Гоферы» не обращали на нее внимания. Они спокойно попивали пиво, и, когда кружки опустели, один из них сказал:
– Ну ладно, давай, что ли!
Они развернулись, и восемь револьверов вылетели из их карманов. Не успели ошеломленные бандиты Чика Трикера вытащить свои стволы, как град пуль обрушился на столы со стороны бара. Двое барменов, не являющихся людьми Трикера, сразу же упали на пол, а пятеро из шести гангстеров Трикера получили тяжелые ранения. Шестой, молодой Локинвар, который и увел Гусыню Иду из «Адской кухни», отбросил свое оружие и быстро заполз под широкие юбки своей возлюбленной. «Гоферы» не стали стрелять в него. Они спокойно стояли с револьверами в руках, ожидая действий от Гусыни Иды. И эта леди повела себя
