- Позвольте мне попытаться убедить вас.
- Попробуйте, - граф пожал плечами, - но предупреждаю, что вы потратите время впустую.
- Ответьте мне на один вопрос: вы согласны с суеверием насчет женщин на корабле?
- Я вообще не суеверен.
- Отлично. Тогда я продолжу. Насколько я понимаю, вас удерживают в Лондоне финансовые вопросы, связанные с наследством.
Граф хмыкнул.
- Простите, я уточню. - Мистер Джойс потеребил мочку уха и продолжил, дождавшись кивка Мэгг: - Нам стало известно - и это не секрет, - что вы распродаете все движимое и недвижимое имущество Сильверстайнов. Нас не особо интересует, в чем причина, но мы можем не только поспособствовать скорейшему завершению торгов, но и сами приобрести кое-что крупное. У меня заготовлен список того, что нас интересует. И это немалая часть ваших активов.
- Это, как я понимаю, поможет вам отправиться в путь как можно быстрее. Ведь таково ваше желание? - Мэгг увидела, что заставила Сильверстайна задуматься. Еще немного - и победа будет за ней.
- Все займет пару дней, - вставил поверенный.
- Не скрою, - задумчиво проговорил Сильверстайн, - что столь быстрое решение проблемы с наследством меня весьма порадует. Мой поверенный уверяет, будто потребуется еще не меньше недели.
- И он окажется прав, если мы не выступим покупателями весьма большого куска каравая. - Мистер Джойс протянул графу Сильверстайну несколько листков, исписанных убористым почерком. - Сегодня утром мы с мистером Уэстли согласовали все цены и сроки. Он подтвердит все наши предложения.
Сильверстайн бегло просмотрел листы.
- Это более щедрое предложение, чем все поступившие ранее. Я рассчитывал выручить меньше. - Он поднял голову и осмотрел Мэгг - гораздо более внимательно, чем раньше. Она невольно поежилась. - Вы настолько стремитесь к вашему суженому, мисс?
- Я бы сказала, что готова на все, чтобы попасть к Артуру, - решительно заявила Мэгг.
Граф откинулся на спинку кресла и отложил принесенные мистером Джойсом бумаги.
- Не стоит так горячиться, мисс Ливермор. Иногда цена может оказаться слишком высокой.
Мэгг пожала плечами.
- Это всего лишь деньги. Моя семья богата, семья моего жениха - тоже.
- И кто ваш жених?
- Лейтенант лорд Артур Мэдлок.
- Не слышал, но я редко встречаюсь с военными в Китае. А в Англии я мало общаюсь с аристократией.
- Если вы хотите побыстрее распрощаться со светским обществом и избежать еще одного «обеда на траве», вам стоит принять мое предложение.
- Путь до Макао длинный. Я могу и раскаяться в том, что согласился.
Ага, он уже торгуется. Может быть, и правы те, кто за глаза называет графа Сильверстайна «достойным сыном торговки»? О распродаже имущества уже судачили по всему Лондону. Вряд ли мистер Уэстли, поверенный графа, передавал эти слухи своему новому хозяину. Что, конечно, к лучшему. Может, знай Сильверстайн о подобных разговорах, вообще не пожелал бы видеть ни одного аристократа в радиусе мили. Но тут же Мэгг поняла, чего он опасается. Она ведь играла перед ним молоденькую кокетку, и вряд ли он решил, что она умна. Просто хорошенькая девушка, конечно, уже вышедшая из популярного брачного возраста, однако не лишенная привлекательности и капризов. Именно такой он и должен ее себе представлять. Мэгг не имела никакого желания переубеждать Сильверстайна. Он будет спокойнее, если она не станет обнаруживать свое истинное отношение к жизни. Она сыграет еще одну роль - роль смиренницы.
- Вы опасаетесь, что мое общество окажется более… назойливым, чем высший свет? Обещаю, что буду совершенно незаметной. Нужна лишь маленькая комнатка для меня и моей горничной, немного еды и воды. Я не буду навязывать никому свое общество, мне хватит и тех книг, что я захвачу с собой.
- Путешествие еще и опасно. Океан непредсказуем.
- Я полагаюсь на ваш опыт и на ваш корабль. - Мэгг показалось, что такой ответ польстил Сильверстайну.
- И все же я думаю, что ваше намерение безрассудно.
- В Макао нет леди?
- Уже есть, - пожал плечами Сильверстайн. - Но все они прибыли с мужьями, а не примчались сломя голову к жениху. Кстати, за то время, что вы будете в пути, лейтенант Мэдлок может и погибнуть в очередной стычке с армией императора Китая.
- Я готова рискнуть.
- Моя дочь очень любит своего жениха, - вздохнула леди Белинда. - А я ни в чем не могу ей отказать.
- Что ж… - Сильверстайн потер лоб, словно пытаясь отогнать какие-то мысли. - Не могу сказать, что я принимаю ваше предложение с легким сердцем, но…
- Так вы согласны? - Мэгг решила ударить по рукам прежде, чем Сильверстайн поразмыслит и найдет еще какие-нибудь возражения.
- Согласен. «Счастливица» покинет порт с приливом через три дня. Будьте на борту к этому времени - или считайте, что договор расторгнут.
Глава 9
«…Мой чудесный друг, я так не люблю прощаться.
Но иногда приходится: тихо закрывать за собой дверь, неторопливо спускаться по лестнице и выходить в дождь. На дверь Вашего дома нельзя оглядываться, что толку, если никогда не вернешься. А посмотреть в последний раз - слишком глупо. От этого можно заболеть надеждой. Это опасная болезнь, мой чудесный друг, от нее почти невозможно вылечиться. А я не люблю, когда мои чудесные друзья болеют или больна я сама. Лекарства от надежды есть, и называются они «Не оглядывайтесь на дверь Его дома». Принимать - один раз на одну любовь.
Мой чудесный друг, расставание - такая же неотъемлемая часть бытия, как и встреча. Я была глупой, я стояла и смотрела на дверь дома, возвращалась, поднималась по лестнице и стучала в дверь. Но сегодня я спускаюсь в последний раз, и вот жидкость уже булькает в пузырьке: я принимаю лекарство и запиваю его дождем.
Мой чудесный друг, я не хочу и не могу ничего у Вас отбирать - ни новую вашу жизнь, хотя жизнь не бывает новой, ни право быть таким, какой Вы есть, ни право любить или не любить меня. Лучше я отберу у себя. Я отбираю у себя возможность участвовать в Вашей жизни - Вы не звали меня туда, а значит, это мое право Вам не нужно. Я отбираю у себя право прислать Вам записку в час ночи, попросить о душевной помощи и просто посмеяться вместе с Вами. Мне вряд ли удастся убедить себя, что я слишком много о себе думаю, и отказаться от этого, - но это, мой чудесный друг, уже полностью моя проблема. Мне остается лишь надеяться, что и я была Вашим чудесным другом.
Мне хотелось бы, чтобы все было не так. Мне хотелось бы… но мои желания не всегда совпадали с Вашими, а теперь это и вовсе неважно, потому что дверь хлопнула и я, улыбаясь печально, стою под теплым дождем и не буду оглядываться, чтобы узнать: смотрите Вы в окно или нет.
Мой Чудесный Друг, мне так жаль».
Рэнсом аккуратно сложил листок и спрятал в шкатулку, где хранил самые важные бумаги.
Это письмо догнало его в Лондоне. Письмо, путешествовавшее больше трех месяцев и наконец попавшее в руки адресата. Оно пришло из Венеции, от той самой женщины, чье дыхание иногда смешивалось с его дыханием, и два сердца стучали в унисон.
