дружеско[го] участия, а это так редко теперь. Мне этого не хватает. В первых письмах я послал тебе снимки Берсенева, получил ли ты их? Почему молчит Матрена Филаретовна? Привет Вам мой самый горячий. Жму крепко руку.
Твой
Р.S. Не ждите моих напоминаний — пишите.
20 марта 1935 года.
197
А. А. Жигиревой
Милая Шурочка!
Только что получил твое письмо. Не знаю, что творится с нашей почтой. Я послал тебе несколько писем послал тебе (давно уже) одну вторую часть; затем, когда узнал, что [ты ее] не получила, послал первую и вторую части вместе. И когда узнал [вновь], что [ты] не получила, послал и в третий раз первую и вторую части. Все это заказными бандеролями. Какие-то бестии на почте воруют посылаемые книги. Не перевелись еще воришки в нашей великой стране. Как блохи скачут. Я человек упрямый — пошлю в четвертый раз первую и вторую части заказной бандеролью. Неужели опята украдут?..
Ты угадала, я захворал. С 1 марта не написал ни строки.
Неполадки с нервной системой, острое малокровие, упадок сил и легкая простуда. Двадцать дней бесполезно прожито на свете. В ближайшие дни должен возвратиться уже к работе. Должен!
Написано 4 главы из 12. Хочу послать Караваевой на просмотр.
В начале апреля в горкоме ВКП(б) будет заслушан мой доклад о творческой работе у меня.
Как у тебя могли возникнуть хоть маленькие опасения за мою партийную жизнь? Пятнадцать лет назад мальчик споткнулся на бегу, сейчас же поднялся в остальные 15 лет своей жизни ни разу не качнулся ни на одну секунду в сторону. Может ли партия вспоминать этот давно забытый провал? Конечно, нет.
Если бы твое письмо писалось на день позже, я думаю, все твои сомнения развеялись бы. Смотри в «Правде» от 17 марта статью Кольцова «Мужество».
Поскольку ты моих писем не получала, то я повторяю, что самым лучшим временем для твоего приезде являются: июнь — июль — август — сентябрь,
Напиши, родная, когда мы тебя должны встречать в Сочи.
Достань журнал «Коммунистическая молодежь» за ноябрь м-ц 34 г. и прочти статью А. Александровича о книге.
Катя приехала из Москвы, не добившись ничего.
Я вступил в Жилкооператив писателей. Внес 3875 р. предварительного пая, а весь пай — 18 000 рубл. Осенью обещают квартиру.
Матушка шлет тебе искренний привет. Она сама напишет.
Сообщи о дне твоего приезда в Сочи. _П_р_и_е_з_ж_а_й_ _о_б_я_з_а_т_е_л_ь_н_о. Ждем.
Крепко жму твои руки, моя родная.
Твой
22/III — 35 г. Г. Сочи,
198
К. Д. Трофимову
Дорогой мой Константин Данилович!
Только что получил Ваше спешное письмо с договором. Не могу еще раз не сказать о том, сколько бодрости принесли мне Ваши письма. Ни одного огорчения не принесли мне они. Они помогают работать. Это настоящее партийное сотрудничество. Договор тотчас же подписал и посылаю Вам. Безусловно, согласен со всеми пунктами.
Пришлите мне копию. (Для архива.)
Через десять — двенадцать дней отпечатаю на машинке, после окончательной правки четырех первых глав романа «Рожденные бурей» (название условное), примерно четыре с половиной печатных листа. Во-первых, вы сможете сделать предварительную оценку начала новой книги, сделать свои замечания, передать их мне, если Вы найдете кое-что недостаточным, и т. п. Я получил бы эти указания во-время и смог бы выровнять.
Во-вторых, если начало книги не будет иметь, по Вашему мнению, угрожающих дефектов, то Вы смогли бы сразу взяться за его перевод, остальные главы из месяца в месяц я буду присылать, и было бы прекрасно, если бы книга еще в конце этого года вышла бы в свет.
Конечно, всеэто лишь при наличии политической и художественной ценности будущей книги, без этого не может быть и речи о ее издании. Опасность творческой неудачи для меня вполне актуальна, вот почему Ваша помощь, и своевременные сигналы мне так нужны. Конечно, я всегда искренне рад с Вами встретиться, но напряженная работа вряд ли вас отпустит.
Я неожиданно захворал, и вот уже двадцать дней, как выбит из колеи. Перегнул палку в работе и расплатился за это. Теперь начал потихоньку работать.
Об условиях личной жизни напишу специальное письмо. Буду писать обо всем.
Крепко жму руку
С коммунистическим приветом!
28 марта 1935 года.
Г. Сочи, Ореховая, 47.
199
А. Д. и М. Ф. Солдатовым
Дорогие Толя и Матрена Филаретовна!
Мне прочли Ваши письма. Прежде всего, Толюшка, ты должен помнить, что я тебя крепко считаю хорошим парнем, но дружба не мешает самокритике и даже потасовке подходящего вида. Не удивляйтесь тону моих писем, я захворал и здорово. Подробности обо всем напишет Катя. Она вообще получила полномочия от меня информировать моих друзей о ходе дел и здоровья, так как я с большим трудом диктую эти строки, если же она не выполняет своих обязанностей, то крой ее.
Я о вас никогда не забываю, но никому не пишу, верьте на честное слово. Закончил с трудом четвертую главу. В голове туман, работать не могу, да и эскулапы воспретили.
Представляешь, Толечка, какая досада, а так хотелось закончить роман, теперь опять окончание его затянется надолго. С какой радостью я послушал бы твою игру на гитаре и милое пение наших любимых песенок. Хоть ты и видишь на карточке молодежное окружение, но это было единожды, играть на гитаре — заместителя тебе нет. Висит с оборванной струной на стене. Вчера пришла Водопьянская и спела «Спой мне», да некому было подтянуть. Нет сил и голоса, потерял, да ничего, ребятки, не дрефьте, поправлюсь, Я не могу умереть, не имею права, пока не закончу мой роман, а посему надо подтянуться, распустился я очень.
Получаю много хороших писем. Стоит жить. И, назло всяким болезням, буду жить. Пока заканчиваю, ослабел маленько. Подробно напишет Катя. Александра Петровна шлет свой привет вам.
