— А что ты решила насчет лондонской квартиры? — спросил Стенли.
— Я заплатила за аренду до конца года, — пояснила Джина. — Пока что сдам ее и таким образом ничего не проиграю. Соглашайся, Стен!
Тот задумчиво посмотрел на Джину. Пожалуй, она права.
— Ну хорошо, — вздохнул Стенли. — Я вижу, как сильно ты желаешь поселиться здесь. Пойдем договоримся с бравым консьержем.
— Спасибо, дорогой! — бросилась ему на шею Джина. — Далеко отсюда гостиница, в которой ты снял номер? — вкрадчиво спросила она, забираясь пальцами ему под воротник.
— В получасе езды, — рассмеялся он.
Расставшись с тысячей фунтов, Стенли с ошеломленным видом спустился вслед за Джиной с крыльца. Но она не обращала внимания на его нахмуренное лицо и опушенные плечи, мысленно украшая квартиру цветами и милыми безделушками.
Всю дорогу до гостиницы Джина с трепетом предвкушала то мгновение, когда они со Стенли останутся наедине. Ей казалось, что с того дня, когда он покинул Лондон, прошло уже несколько месяцев. Правда, после поцелуя на автовокзале Стенли до сих пор еще не сделал ни одного намека на желание интимной близости и даже никак не среагировал на ее внезапный порыв в квартире на Парк-лейн.
Должно быть, он устал, бедняжка, подумала Джина, тем не менее сгорая от желания оказаться в его объятиях. Но сразу же после того, как дверь гостиничного номера закрылась за ними, Стенли прилег на кровать и прикрыл глаза рукой.
— Кто первым пойдет в душ — ты или я? — спросила Джина, слегка задетая его поведением.
Она искренне полагала, что Стенли так же сильно скучал по ней, как она по нему. Джина подсознательно ожидала взрыва эмоций, жарких объятий… Романтики захотелось, насмешливо одернула она себя. Дай парню отдохнуть! Ведь видишь же, что он устал. Но никакая логика не могла справиться с ее разочарованием.
— Иди сначала ты, дорогая, — пробормотал Стенли. — Я не возражаю против душной ванной и использованного мыла.
Джина села на край кровати и провела пальцами по его волосам.
— Мы могли бы принять душ вместе, — прошептала она. — Это решило бы все проблемы с мылом…
Еще не успев договорить, Джина увидела, что Стенли спит. У него был ужасно трогательный вид. Она стянула с него туфли и опустила темные шторы на окнах, затем сняла платье и прилегла рядом. Очевидно, почувствовав во сне ее присутствие, он повернулся на бок и положил руку ей на талию.
Джине хотелось рассказать Стенли о своих планах обустройства снятой квартиры, об их будущей совместной жизни, но вместо этого она лежала молча и прислушивалась к его тихому ровному дыханию.
Харри и Мейбл Гордон обитали в небольшом коттедже, оформленном в бело-голубом стиле веджвудского фарфора. Они жили здесь уже двадцать два года, столько, сколько длился их брак. Бартон очень уважал Гордона и всерьез воспринял три года назад его предложение открыть на паях ветеринарную клинику. Познакомились они несколько лет назад и с тех пор постоянно поддерживали связь.
Но несмотря на доброе отношение к Харри, Стенли недолюбливал его жену, которая говорила о себе, что ей тридцать восемь «с хвостиком». Она считала, что обладает тонким вкусом, но иногда надевала такие наряды, что Стенли только морщился. Самой большой загадкой для него оставалось то, как вообще Мейбл ухитряется одеваться, имея трехдюймовой длины ногти. Хотя, возможно, они были ненастоящими. Мейбл принципиально не занималась готовкой и уборкой, считая это ниже своего достоинства. Харри стоически терпел такое положение дел. Неудивительно, что жилище Гордонов пребывало в весьма запущенном состоянии.
Подойдя к двери коттеджа, Стенли усмехнулся и сказал Джине:
— Только ничему не удивляйся!
Двери открыла Мейбл. Она широко улыбнулась, впрочем, не преминув быстро пробежать взглядом по фигуре Джины, затем подставила Стенли щеку для поцелуя, после чего обняла Джину. Судя по всему, Мейбл одобрила ее внешний вид.
Высвободившись из объятий, Джина с трудом удержалась, чтобы не чихнуть от чрезмерного количества духов.
— Идемте, дорогие мои! — воскликнула Мейбл. — Мы все собрались на заднем дворике и дрожим там, ожидая вас. — Она проводила Джину и Стенли через весь дом к двери, ведущей в садик. — Как видите, у меня сегодня не нашлось времени для уборки. Как, впрочем, и вчера, и позавчера. — Интонации голоса Мейбл явно были рассчитаны на то, что собеседники поймут, как мало значения придает она домашней рутине. — Сейчас выпьете по рюмочке и вам не будет холодно, — пообещала Мейбл. — Уверена, дорогая моя, что вам здесь понравится, — обратилась она к Джине.
— Какое у вас красивое платье, — заметила та, разглядывая нежно-розовое, в стиле японского кимоно, платье с широким малиновым поясом. На ногах Мейбл были туфли того же цвета, что и пояс. Ее шею окружали четыре нитки блестящих черных бус, и точно такие же бусы украшали голову, спускаясь на лоб. Джина была поражена, но умело скрыла это.
— Я приобрела его специально для сегодняшнего вечера, — сообщила Мейбл.
— Как видите, моя жена готовилась к встрече с вами, — добродушно улыбнулся вышедший навстречу Гордон, протягивая руку Джине.
Харри Гордон мог бы служить рекламой для своего парикмахера. Его снежно-белые волосы и усы были подстрижены с идеальной аккуратностью и приятно контрастировали с загаром. Карие глаза светились умом и весельем, от уголков глаз веером расходились лучистые морщинки. Он сразу понравился Джине.
— Пойдемте, я познакомлю вас с Даном и Рози, — добавил Харри.
Джина последовала за ним, но успела заметить, как Мейбл закатила глаза в расчете на Стенли. Через минуту она поняла значение этой гримасы.
Сидя в сторонке, подальше от дыма мангала, Рози Купер кормила грудью ребенка. Ее муж сидел рядом, не отрывая глаз от сынишки. Просто сюжет для картины, пронеслось в голове Джины. Она перевела взгляд на Стенли и увидела на его лице странное выражение. Он наблюдал за Рози и ребенком, затаив дыхание.
— Ты бы принесла с собой бутылочку с детским питанием, что ли! — с досадой произнесла Мейбл за спиной Джины, обращаясь к Рози. — Она так кормит ребенка даже в супермаркете, — добавила Мейбл, словно желая поддеть молодую мать, но Джина уловила другой подтекст. Она и сама испытывала смущение, глядя, как Рози повернула ребенка и поднесла его к левой груди, оставив правую открытой взорам присутствующих. Так продолжалось все время, пока Рози устраивала малыша поудобнее. — Отвратительно! — прошипела Мейбл сквозь зубы.
Джина взглянула на мужчин. Так же, как и Дан, Харри и Стенли словно завороженные смотрели на тяжелую налитую грудь с широким темно-коричневым соском.
Оторвав наконец взгляд от жены, Дан тепло пожал руку Джине. Это был высокий и очень худой человек, о котором Стенли отзывался как о талантливом хирурге. У Дана чрезвычайно чувствительные руки, говорил Стенли. Когда он осматривает животных, можно обойтись без обезболивающего.
— Добро пожаловать в нашу тесную компанию, — тихо произнес Дан.
— Ты не хочешь положить ребенка на кровать и застегнуть блузку? — обратилась тем временем Мейбл к Рози.
— Подожди минутку, — ответила та, опуская малыша на колени. — Пусть покрепче уснет.
— Познакомься с Джиной, — сухо произнесла Мейбл.
— Очень рада! — улыбнулась Рози. — Надеюсь, вы как-нибудь выберете время и заглянете ко мне на ленч? Я могу дать вам несколько чудесных рецептов. Например, от морковного пирога, выпеченного по моему рецепту, Дана за уши не оттащишь! Для сегодняшнего вечера я тоже испекла пирог, потому что Мейбл никогда не подает десерт.
— С удовольствием перейму ваши секреты, — ответила Джина, сильно покривив душой. Она не могла себе представить, что будет обмениваться рецептами выпечки с этой миленькой мамочкой.
