Покупатель опять посмотрел на миссис Уолпол:
— Собаку, конечно, пристрелите?
— Да что вы, мы ее так любим!
Хозяин переглянулся с покупателем и рассудительно заметил:
— Но, слушайте, держать собаку, если та душит цыплят, просто нельзя.
— Все равно ей кто-нибудь ка-ак всадит пулю — и поминай как звали, — поддержал его покупатель, и мужчины загоготали.
— Неужели нет средства отучить ее?
— Конечно есть. Пристрелить — и все дела! — ответил покупатель.
— Привяжите ей на шею дохлого цыпленка, авось поможет, — посоветовал мистер Киттредж.
— Точно-точно, пробовал так один, — вспомнил покупатель.
— Помогло? — с надеждой спросила миссис Уолпол.
Мужчина лишь руками развел.
— Вот тебе и на! А у отца моего… — облокотившись на прилавок, начал хозяин, большой любитель поболтать, — тоже пес был. И повадился яйца куриные жрать, заберется в курятник, все яйца прогрызет и вылакает. Так и шло, половина — ему, половина — нам.
— Худо, когда собака яйца лопает, — вмешался покупатель;
— Хуже некуда! — кивнул хозяин, и миссис Уолпол вдруг тоже закивала. — В конце концов отец не вытерпел — еще бы, половины яиц как не бывало! Взял раз яйцо и положил за плиту. Дня через три оно хорошенько протухло и завоняло по-страшному. Мне тогда лет двенадцать было; так вот, отец позвал пса и велел мне держать его, а сам раскрыл ему пасть да и затолкал яйцо, тепленькое, вонючее. А потом пасть псу закрыл и держал: тому ни туда, ни сюда — только и оставалось, что проглотить. — Вспомнив эту сцену, хозяин затрясся от смеха.
— Небось яиц больше не трогал? — заметил покупатель.
— И близко не подходил, — отчеканил хозяин. — Положи перед ним яйцо — как черт от ладана побежит.
— А с вами он после этого как? От вас тоже бегал? — спросила миссис Уолпол. Оба посмотрели на нее.
— Как это? — переспросил хозяин.
— Ну, подходил к вам, ластился?
— Гм, — хозяин призадумался. — Нет, — наконец решил он, — пес и раньше дичился. Да и пес-то был так себе.
— Коли хотите отвадить, попробуйте — есть еще один способ… — вдруг обратился покупатель к миссис Уолпол.
— Какой?
— Он наклонился вперед, размахивая руками:
— Отвести собаку в курятник, запереть с наседкой и цыплятами. Наседка ее проучит — собака про цыплят раз и навсегда забудет.
Хозяин захихикал, а миссис Уолпол недоуменно смотрела то на одного, то на другого. Покупатель, не улыбаясь, вперил в нее желтые, кошачьи глаза.
— Почему? — недоверчиво спросила она.
— Глаза ей курица выцарапает, — коротко пояснил хозяин. — Собака не то что душить — видеть цыплят не будет.
Миссис Уолпол стало нехорошо. Повернув голову и вымученно улыбаясь — не дай Бог, подумают, что неучтива, — она поспешила прочь от прилавка, к выходу, а мужчины продолжили беседу. Минуту спустя миссис Уолпол была уже на свежем воздухе. Пойду домой, полежу немного, а за покупками потом схожу, решила она.
Но какое там отдыхать: кухня не убрана, посуда грязная. Пока прибралась — пора опять готовить, собирать на стол. Она в раздумье стояла у буфета, как вдруг в дверях промелькнула тень. Дамка вернулась. Миссис Уолпол осторожно наблюдала за собакой. Та вошла тихо, с невинным видом, словно все утро резвилась где-нибудь на лужайке с другими собаками; но лапы запачканы кровью, и воду лакает с жадностью. Миссис Уолпол хотела закричать, побить собаку — ведь из-за нее, из-за ее проснувшейся кровожадности теперь столько мучений, из-за нее, с виду тихони, в дом прокралось зло. Но она лишь потерянно смотрела на собаку, которая бесшумно прошла на свое место у плиты. Миссис Уолпол вдруг отвернулась, взяла с полки первые попавшиеся банки и понесла к столу.
Дамка мирно сидела у плиты, а когда шумно ввалились пришедшие из школы дети, вскочила и запрыгала вокруг них, встречая, как хозяйка гостей. Джуди, трепля Дамку за уши, крикнула:
— Мам, а знаешь, что Дамка натворила? Дамка, ты дрянь, и тебя пристрелят!
Миссис Уолпол снова почувствовала дурноту и торопливо поставила тарелку на стол.
— Джуди! — прикрикнула она на дочь.
— Мам, ну ведь она дрянь, и ее пристрелят!
Дети не понимают, что такое смерть, для них все — игра. Спокойно, спокойно, сказала она себе и позвала ровным голосом:
— Садитесь есть.
— Ну, мама, так ведь! — упорствовала Джуди, а Джек подхватил:
— Дамка — дрянь! Дамка — дрянь!
Они шумно сели, развернули салфетки и, не глядя в тарелки, набросились на еду, без умолку болтая.
— А жнаешь, ма, што шкажал мишчеж Шепад? — проговорил Джек с набитым ртом.
— Да нет, не знает, давай расскажем! — тут же встряла Джуди.
Добряк мистер Шепард — сосед Уолполов — дарил детям монетки, а мальчишек брал на рыбалку.
— Он сказал, что Дамку пристрелят, — сообщил Джек.
— Про шипы, про шипы расскажи! — заерзала Джуди.
— Сейчас. Слушай, мам, он сказал, что надо купить ошейник…
— Строгий ошейник! — уточнила Джуди.
— Да, — продолжал Джек, — а потом взять большие, толстые гвозди и вставить в ошейник.
— Со всех сторон, — снова уточнила Джуди. — Дай я расскажу! Вставить со всех сторон, чтоб изнутри кололись.
— Но ошейник не затягивать. Джуди, теперь я! Не затягивать, а просто надеть Дамке на шею.
— И-и р-раз! — Джуди схватила себя за горло. — Х-х-х-р-р!
— Не так! — вмешался Джек. — Не сразу, дура! Сначала взять длинную-предлинную веревку…
— Очень-очень длинную, — добавила Джуди.
— …и привязать к ошейнику, а потом надеть его на Дамку.
Джек наклонился к сидевшей рядом Дамке:
— Поняла? Наденем на тебя ошейник с острыми-острыми шипами, — и поцеловал собаку между ушей, а та преданно смотрела на него.
— Потом отведем ее к цыплятам, — продолжала Джуди, — и как она их заметит — отпустим.
— Ага, пусть погонится за ними, — подхватил Джек. — А вот потом! Потом, когда догонит, как потя-я- янем за веревку и-и…
— …и р-раз! — Джуди снова схватила себя за горло. — Х-хрр!
— И шипы отрежут Дамке голову! — торжествующе закончил Джек, и они с Джуди засмеялись, а Дамка, глядя на них, выдохнула, будто тоже смеялась.
Мать смотрела на хохочущих детей, на их крепкие руки и загорелые лица, на собаку с окровавленными лапами, смеющуюся вместе с ними. Миссис Уолпол подошла к порогу и выглянула на улицу: зеленеют спокойные холмы вдалеке, мягко шелестят листья на яблоне, тронутые полуденным ветерком…
— И отрежут тебе голову! — донесся из кухни голос Джека.
Стоял тихий погожий день. Все вокруг, обласканное солнцем, купалось в его лучах — и безмятежное небо, и дымчатая гряда холмов. Миссис Уолпол закрыла глаза и вдруг почувствовала, как грубые руки тянут ее вниз и острые шипы впиваются в горло…
