компенсирует.
– Не волнуйся, Одри. – Зак поцеловал ее в лоб, поддерживая сильными руками. – Все будет хорошо, – сказал он, словно убеждая сам себя. Она задрожала и сильнее прижалась к его широкой груди. – Все будет хорошо.
Издалека донесся резкий звук сирены. Зак закрыл глаза и продолжал обнимать Одри, как будто боялся, что она может исчезнуть.
Одри отпустили из больницы в ту же ночь, но после этого ей пришлось отвечать на вопросы в управлении шерифа округа Клакамас. Так как мотель находился за пределами города, происшествие должно было расследоваться в округе.
За двухчасовым допросом последовала часовая беседа по телефону с детективами из Портленда Селией Стинсон и Недом Фиском. Все подозревали либо кого-то из семьи Дэнверс, либо одного из маньяков, возбуждающихся от газетных публикаций.
Одри старательно отвечала на вопросы, она даже пыталась улыбаться в ответ на шутки и проглотила немного черного кофе, но к тому времени, как Зак накинул ей на плечи одеяло и посадил в джип, она смертельно устала. В голове стучал отбойный молоток, а все тело болело. Наконец они отправились обратно в мотель, но, подъезжая к нему, Зак выругался сквозь зубы. Она посмотрела в окно и заметила, что, несмотря на полицейское заграждение, у ее номера дежурит команда с телевидения, готовая к съемкам.
– Отлично, – пробормотал Зак.
Вместо того чтобы остановиться и отдать ее на растерзание репортерам, он резко развернулся и направил джип на восток, постепенно поднимаясь к горам, одетым в снежные шапки, позолоченные первыми лучами солнца.
– Куда мы едем? – спросила Одри, хотя на самом деле ей было это безразлично.
– Ко мне домой.
Джип упорно карабкался в горы. Снежные вершины Каскадных гор придвинулись совсем близко.
– Не знала, что у тебя есть дом. На лице Зака появилось жесткое выражение.
– Мы едем на ранчо.
– В Бенд? – сказала она и покачала головой. Движение сразу же отозвалось острой болью. – Но я не могу туда ехать.
– Почему?
– Это слишком далеко. У меня назначены встречи в Портленде. Интервью, переговоры с юристами...
– Все это может подождать, – твердо заявил он.
– Нет, Зак, я действительно не могу.
– Тебя сегодня чуть не убили! – закричал Зак, выплескивая накопившиеся эмоции. – Может быть, ты готова не обращать на это внимания, но я не готов. Тот, кто посылал тебе эти записки с угрозами, обнаглел. Если бы он ударил тебя чуть посильнее, мы бы с тобой сейчас уже не разговаривали.
Одри не сдавалась:
– Но я не могу...
– Можешь. Ты ждала почти двадцать лет, и ничего с тобой не случится, если ты подождешь еще несколько дней. Не спорь, Одри. Тебе нужно время, чтобы прийти в себя.
Она хотела возразить, сказать, что никому не позволит руководить своей жизнью, но неожиданно не нашла нужных слов. И она была испугана. Больше, чем когда-либо в жизни.
– Но совсем недолго. Он улыбнулся.
– Я не собираюсь брать тебя в заложницы, если ты это имеешь в виду. – Зак словно читал ее мысли.
– Именно это, – упрямо сказала Одри.– А моя машина...
– Я пошлю кого-нибудь за нашими вещами. Попрошу захватить и этот сундук с железяками, который ты упрямо зовешь автомобилем. Конечно, на нем можно будет ездить только после того, как его проверит механик.
– Она в порядке, – возразила Одри.
– Она на последнем издыхании.
– Прошу тебя, мне нужна моя «Нова».
– Ее тебе привезут через пару дней. Кстати, на ранчо полно транспорта: автомобили, грузовики и даже трактор, если все остальное тебя не устроит.
– Очень смешно.
Одри тронула его доброта, но она хотела бы знать, искренне ли он заботится о ней или выполняет задачу, возложенную на него семьей.
– Знаешь, ты совсем не должен все это делать.
– Позволь мне это решать самому, – нахмурился Зак.
Он не добавил, что боится за ее жизнь и больше не оставит ее одну. Он чувствовал себя виноватым в том, что пренебрег своим инстинктом, когда точно знал, что не должен ни на секунду выпускать ее из виду.
