– Я могла бы стать для вас полезной. Я читала, что вы собираетесь заняться политикой. Если вы поможете мне узнать правду, это облагородит ваш имидж.
Одри улыбнулась Нелсону, как будто они были союзниками.
– Пресса и телевидение будут прославлять ваше доброе сердце и любовь к истине. Это не помешает при голосовании. Поверьте, журналисты выжмут из этой истории все. Только представьте себе заголовки в газетах: «Нелсон Дэнверс находит похищенную двадцать лет назад сестру!» Или: «Кандидат в губернаторы ценит правду превыше всего!» Нелсон смотрел на нее настороженно.
– Кроме того, – продолжала искушать Одри, – если действительно окажется, что я Ланден, от меня будет зависеть финансирование вашей политической карьеры. Вы, наверное, хотели бы получить возможность свободно распоряжаться своей долей наследства.
Одри внимательно следила за реакцией Нелсона, пытаясь понять, почему в его присутствии ее настроение так решительно менялось, верх брала то женская стервозность, то доброта.
– Знаете, Одри, – сказал Нелсон, глядя на нее так, словно не верил в ее реальность. – Я пришел сюда, чтобы договориться с вами, а не для того, чтобы выслушивать угрозы.
– Рада, что вы затронули эту тему, я тоже не люблю, когда мне угрожают.
Девушка открыла сумочку и достала анонимные записки. Взглянув на них, Нелсон открыл рот от удивления, но быстро опомнился и протянул руку, но Одри не позволила ему дотронуться до бумаг.
– Посмотрите, что мне подбросили в номер, только не трогайте их руками. Может быть, в полиции захотят проверить отпечатки пальцев.
Одри держала перед ним развернутые записки, чтобы он мог прочесть их. Нелсон побледнел.
– Но от кого они?
– Я не знаю. Видите, они же не подписаны.
– Но как вы их получили? По почте? Их кто-то принес? – Нелсон волновался, уголок его рта дергался.
– Одна лежала утром под дверью. А другая лежала на бюро, когда я сегодня вечером вернулась в номер. Не так много людей знают, что я живу здесь, Нелсон, но вы, очевидно, знали и, полагаю, остальные члены семьи тоже. Думаю, тот тип, который следит за мной, докладывает вам обо всем, и вы все знаете, когда меня не бывает в номере.
Одри убрала волосы назад и посмотрела Нелсону прямо в глаза.
– Передайте всем членам семьи: это не сработает. Вы можете послать мне тысячу записок с угрозами, но я не отступлю. Меня всегда считали упрямой, и не зря. – Она придвинулась к нему совсем близко. – Мое главное правило: чем больше на меня давят, тем сильнее я становлюсь. А это, – Одри потрясла в воздухе записками, – пустая трата времени.
– Я понятия не имею, откуда взялись эти записки, – сказал Нелсон растерянно.
– Нет? Странно, я могла бы высказать вполне достоверную гипотезу. Уверена, что вы тоже.
Одри положила записки на стол перед Нелсоном.
– Передайте братьям и сестре мои слова: пусть они бросят это дело. Я и так была готова идти к газетчикам, а это, – она указала на записки, – самый верный путь толкнуть меня к дверям редакции «Орегонца». Я знаю несколько репортеров, которые сделают из этого материала конфетку, и десяток авторов, которые готовы пожертвовать правой рукой, только чтобы иметь возможность немного всколыхнуть город. Они будут счастливы развлечь подписчиков новыми подробностями из жизни семьи Дэнверс.
Одри допила ром и спросила:
– Что вы об этом думаете?
– Я думаю, – сказал Нелсон, и его голос был неожиданно спокоен, – что вы такая же мошенница, как другие.
– А я думаю, что кто-то из семьи сильно испугался. – Она постучала длинным ногтем по запискам. – По- настоящему испугался.
– Вы даже не знаете, что их автор – член семьи.
– Кто же еще?
Одри сложила записки и убрала их в сумочку. Ей не нравилось изображать стерву, но у нее не было выбора. Кто-то в семье решил, что пора начинать грязную игру. Может быть, Нелсон? Она этого не думала, но ведь Одри так мало знала о нем. На самом деле ей было жаль Нелсона, который старательно носил строгие костюмы днем и кожаную куртку вечером и посещал свою скучную работу просто потому, что это было частью игры, затеянной много лет назад его отцом. Она подозревала, что, хотя Уитт Дэнверс давно лежал в могиле, Нелсон все еще пытался ему доказать, что чего-то стоит.
– Вы хотели бы узнать что-нибудь еще? – спросила Одри.
– Почему бы вам просто не оставить нас в покое?
– Я не могу.
Поскольку разговор пошел по кругу, Одри встала.
– Знаете, это могло бы не быть войной.
– Не могло бы. – Нелсон смотрел на нее пустыми мертвыми глазами. Ей захотелось убежать, но Одри не двинулась с места. – Если вы знаете хоть что-нибудь о нашей семье, вы должны понять, что иначе не могло быть.
– По крайней мере, мы поняли друг друга. Она махнула рукой в сторону бара.
