– А тебя это смущает?
Ожидая ответа, Хантер принялся крутить на пальце кольцо, которое никогда не снимал, – тоненький золотой перстенек с ониксом.
Ей хотелось солгать, но она не смогла.
– Да, смущает.
– А может, я считаю тебя неприкосновенной.
– Нет, тут есть что-то еще. В чем дело, Хантер?
Он смерил ее взглядом с головы до ног, потом тихонько выругался и крепко прижал к себе. Их голодные губы буквально расплющились друг о друга, он жадно проводил ладонями по ее спине, а она таяла, прижимаясь к нему, отвечая на его поцелуи с тем же пылом и нетерпением, которые, казалось, охватили и его.
Волны бились о берег, солнце палило нещадно, песок мягко подавался под ногами, и ей показалось, что, кроме них, нет больше никого во всей вселенной.
– Ты этого хочешь? – спросил Хантер, отводя прядь волос, выбившуюся ей на щеку.
«Я хочу, чтобы ты любил меня!» – отчаянно крикнуло что-то в душе Миранды.
– Да, – сказала она вслух.
– И этого? – он поцеловал ее еще раз и, забравшись рукой ей под блузку, нащупал грудь.
– Д-да...
Твердые мужские пальцы скользнули по соску. У Миранды перехватило дыхание, внутри появилась уже знакомая, рвущаяся наружу боль.
– Еще? – отрывисто спросил он.
– Да... нет. О-о-о-о...
Прислонившись к машине, Хантер притянул ее к себе вплотную. Сквозь шорты она почувствовала, как туго натянулся и выпятился шов на его джинсах, а его руки – эти грубые, горячие руки, – казалось, были повсюду.
– Это может стать опасным, – предупредил Хантер, на мгновение отстранившись.
– Для тебя?
– Для тебя.
– Вот оно что... – Миранда поцеловала его с жадным и голодным нетерпением девственницы, готовящейся к первой серьезной попытке испытать все.
– Наступит момент, когда я не смогу остановиться.
– Ну так не останавливайся. Никогда...
– Ох, Ранда! – Хантер снова поцеловал ее, а потом внезапно оттолкнул. – Нет, – пробормотал он, обращаясь скорее к самому себе. – Нет, нет, нет! Это нехорошо.
– Что ты такое говоришь? Почему нехорошо?
– Неужели ты не понимаешь? – Он покачал головой и в отчаянии провел пальцами по волосам, словно собираясь с мыслями. – Мы с тобой... нас разделяет целый мир, Миранда. И мы ничего, ровным счетом ничего не можем с этим поделать.
– Я не понимаю, – упрямо повторила она.
– Поймешь, – грустно вздохнул Хантер.
Миранда не смирилась с отказом. Они поссорились, но потом она опять позвонила, не обращая внимания на то, что ведет себя, как глупые девчонки, которых всегда презирала, – девчонки, гоняющиеся за мальчиками. И это сработало! Хантер согласился встречаться с ней, но только при условии, что все останется в секрете.
– Я не хочу разгребать то дерьмо, что обрушится нам на головы, если твой старик узнает, – сказал он. – Пусть зарабатывает себе инфаркт из-за Таггерта и твоей сестры, но я хочу, чтобы мое имя даже не упоминалось, ладно?
– Почему?
– Ну... слишком уж все это сложно. Поверь, я знаю, что говорю.
И она поверила. Она дала слово. Никто не знал, что они встречаются, их свидания проходили вдали от посторонних глаз и были окружены романтикой тайны.
Ведя машину к заброшенному коттеджу на самом краю земельных владений отца, Миранда надеялась, что они наконец займутся любовью. Раньше они несколько раз подходили к самой грани, но Хантер всегда удерживал ее, и она научилась доверять ему всем сердцем. Но на этот раз ночь выдалась такая звездная. Миранда надеялась, что он не выдержит, а ей самой не хотелось думать о последствиях. Ей было все равно.
Она повернула на заросшую аллею, ведущую к коттеджу, под колесами захрустели сухие стебли бурьяна. Высокая трава заглядывала в окна «Камаро», раскачиваясь на ветру, а старые, одичавшие розы, переплетаясь плетями с кустами ежевики, наполняли воздух нежным ароматом.
Коттеджем давно уже никто не пользовался. Он был построен раньше господского дома, где-то в самом начале века, и о нем давно забыли. Побеги плюща обвивали перила крыльца, из трубы на крыше выпало несколько кирпичей, но внутри всегда было тепло и сухо.
За окном мелькали отсветы огня. Хантер ждал ее.
