США.
5. ДВЕ ПУЛИ СУДЬБЫ
В 1953 году в марте после убийства Сталина Берия и его банда уже чувствовали себя хозяевами порабощенного советского народа. Сил у Берии было больше, чем сейчас у всех силовых министерств, вместе взятых. Приведу документ, который был передан Сталину (тов. Иванову).
Обстановка была настолько напряженной, что если бы появилась искра, могла вспыхнуть всеобщая, нет, не гражданская, а всеобщая межнациональная война на всем просторе Советского Союза. Бериевские ищейки по пятам следовали за Жуковым, Хрущевым, Булганиным и другими, кого Берия боялся и хотел уничтожить прежде всего. 26 апреля 1953 года Г.К. Жуков собирает совещание в Рязани с участием всех сотрудников специальной военно-политической контрразведки СССР и военачальни¬ ков, кому Жуков особенно доверял.
После открытия совещания и сказанных нескольких сдержанных слов Г. К. Жуков предоставил мне слово для информации всех присутствующих о политической ситуации в СССР, в мире и в США.
В спецслужбах США в этот период была настоящая неразбериха. Даллес и Эйзенхауэр бесились из-за исчезновения Хелен Бреун, которая должна была передать им согласованную с исполнителем Берией ту самую тотальную директиву США по уничтожению народов СССР. ЦРУ считало, что Хелен Бреун перевербована КГБ, и этот особо важный документ находится в руках КГБ (тех сотрудников, которые противостоят Берии) и Советского правительства. Берия метался, как зверь, запертый в клетке. По НКВД и МГБ ходили разные сплетни, раскачивая и до этого не совсем крепкую дисциплину. В открытую стало проявляться недовольство Берией и его приближенными. На этом совещании было принято решение отозвать 5000 человек СВПК, работающих за рубежом, в СССР, и 1500 человек прибавить к существующей группировке (10 000) в США. Поручалось мне лично и Александру Васильевичу взять под полный контроль работников НКВД и МГБ, внедрить в эти службы сотрудников СВПК, вести осторожную, но беспрерывную работу среди работников НКВД и НГБ. Было сообщено, что Берия является агентом английской разведки и ЦРУ одновременно, что Берия убил Сталина и готовит государственный переворот в СССР на 15 июля 1953 года (дата искажалась специально, на случай, если до Берии дойдут эти слухи).
Он успокоит себя тем, что у нас информации точной нет, а потому он нас убьет в назначенное время (1.07.53).
Г. К. Жуков взял на себя ответственность подтянуть к Москве и частично в Москву проверенные еще на фронте войсковые части. Было решено передислоцировать на час пик две танковые уральские дивизии и две дивизии Белорусского округа. В заключение Г. К. Жуков сказал:
— Товарищи офицеры! Больше таких совещаний проводиться не будет. Связь будет из уст в уста. День и час пик будет объявлен за сутки, а поэтому без лишней суеты, а главное, невидимо приступить к операции уже сейчас, немедленно! С Богом! Разъедемся по местам с интервалом в 15 минут. Почему и как Н.С. Хрущев руководил подготовкой по ликвидации Берии и бериевщины, я описываю ниже.
Сразу после первомайского парада Г. К. Жукова и меня пригласил к себе Н. С. Хрущев. Тема была все та же:
— Как идут дела по ликвидации заговора и все ли в порядке? — спросил Н. С. Хрущев.
Г. К. Жуков ему изложил все подробно, что, где и как мы решили сделать. Доложили, что Берия готовится вовсю, но идет большая пробуксовка во вверенных ему службах во Владивостоке, Куйбышеве, Саратове, Ленинграде и других городах. Мы рассказали, что провели совещание по распределению обязанностей на час пик, что из-за рубежа перебросили в СССР дополнительно 5000 человек сотрудников СВПК, и к 10 000 сотрудникам СВПК в США прибавили еще 1500 человек. Хрущев слушал внимательно, не перебивая, но спросил:
— А что, вы мне не доверяете? Это я насчет совещания.
Мы отвергли его замечание и объяснили, как было на самом деле:
— Ваш отъезд не останется незамеченным, а мы выпорхнули и вернулись, никто и ни о чем не знает.
— Хорошо, хорошо! У вас все получается, лишь бы не ошибиться.
Мы порекомендовали Никите Сергеевичу — ни с кем и ни о чем не говорить по поводу плана по перевороту Берии, ибо сразу будет все известно Берии, и без кровопролития не обойдется.
Н.С. Хрущев спросил:
— А не пора ли его арестовать и отдать под трибунал? Ведь доказательства у нас на руках.
Г. К. Жуков сказал:
— Это еще не все доказательства. Быстренко и Литовченко рассказали о том, что в хранилище у Берии (в его личном тайнике) имеются четыре объемистые папки со всеми преступлениями иностранных разведок и международного империализма, с описанием актов кровавого террора и других кровавых дел в СССР с 1917 года. Если же мы арестуем Берию, папки исчезнут, тогда будет грош нам цена! Берию можно было арестовать сразу вместе с Барамией, но это мало бы что нам дало.
После небольшой паузы Жуков попросил:
— У меня к вам, Никита Сергеевич, большая просьба: займитесь проведением разных совещаний и заседаний с присутствием Берии, говорите о селе, о строительстве жилья и нажимайте на то, что всюду не только продолжается, но и увеличивается воровство. Всюду, хотя, мол, вы, Лаврентий Павлович, знаю, много работаете в этом плане, но эффекта пока нет.
— Да и так уже это делаю. Даже Булганин стал меня упрекать в том, что, мол, всю работу перевели на заседания и совещания.
— Знаем мы Булганина, поэтому не обращайте на него никакого внимания.
Берия нервничает, бесится, и у него не сходятся концы с концами. Нас это радует, — добавил Жуков, — мы посоветовались с преданным советской Родине офицерским составом, в том числе из бериевских структур, и решили до засе¬ дания Политбюро вообще не трогать Берию. По ходу заседания Политбюро вторым вопросом поручите Брежневу кратко рассказать о заговоре воинственно- разрушительного империализма США и их приспешника Берии и пусть покажет этот материал пальцем на подпись Берии. И все. Берия сразу же сорвется с места и побе¬ жит на Лубянку в свой кабинет, а там его встретит группа капитана Белого, и все на этом закончится!
— А как же без суда? — возразил Никита Сергеевич, — это не совсем хорошо.
Г. К. Жуков твердо сказал:
— Для Берии военным трибуналом являются сотни тысяч убитых безвинных людей, советских, честных людей. Вот они нам с того света передали свой приговор, а мы дали им слово советского чекиста выполнить их просьбу. Просим вас утвердить наше решение.
— Согласен, — проговорил Н. С. Хрущев.
Мы уже почти собрались уходить, но Хрущев нас попросил остаться. Предложил за Первое мая выпить по рюмочке. После того когда мы выполнили его просьбу, Хрущев сказал:
— Вы почаще заходите. Ведь надо назначить день заседания Политбюро, чтобы Удалось то, что мы здесь решили.
Тогда вмешался я и говорю:
— Ребята наши (это я имел в виду сотрудников СВПК) назвали самой подходящей датой — 26–27 июня. Войска, которые Берия хочет ввести в Москву, задержим за 23 часа до подхода к Москве. Причину задержки они уже придумали. Все будет похоже на правду.
— Тогда давайте готовиться на 27 июня, то есть за три дня до бериевского замысла, — сказал Никита Сергеевич.
Г. К. Жуков одобрил эту дату и похвалил Н. С. Хрущева, на что Хрущев ответил:
— А как же, разве не все мы участвовали в планировании разгрома фашизма. А я, откровенно говоря, не вижу разницы между гитлеровским фашизмом и американским воинственно-разрушительным империализмом. Одна и та же цель: порабощение и уничтожение других народов. И те и другие считают себя сверхчеловеками.
