Телор метнул быстрый взгляд на леди, которая лукаво и многозначительно опустила глаза вниз. Она поняла намек сэра Хьюберта, как ни старался тот поделикатнее его выразить, и догадалась, что он решил отплатить ей за то явное недовольство, которое она выразила при его приближении. На улыбающемся личике леди Маргарет мелькнула усмешка – на этом ее миссия окончена, Телору самому придется решать проблему. Менестрель улыбкой ответил на ее вызов, но в глубине его сознания таилось беспокойство, которое не имело ничего общего с проблемой. Он был прав, одним не хотелось слушать песни о героических приключениях, другие не желали слышать о любви. Поскольку тем и другим обычно нравились все песни, Телор понял, что людьми владеют беспокойство и раздражение. Но он улыбнулся, поднял брови, словно собирался задать веселый, немножко поддразнивающий вопрос, ударил по струнам и запел:
Жил на свете Катэгранд,
Так странно звали рыбу.
И был он просто великан
Других таких не видел.
И ты, дружок, наверняка,
Увидев это чудо,
Так испугаешься его,
Что заревешь белугой...
Леди Маргарет смеялась, глядя на Телора, который исполнил этот куплет чрезвычайно напыщенно.
Сэр Хьюберт тоже улыбался, и кто-то за его спиной изумленно заметил, что это совсем не похоже на Телора. К ним подходило все больше людей, чтобы послушать песенку про Катэгранда, который:
...Был страшен, как смертный грех.
Предвещал он бурю.
А когда хотел он есть,
То не сомневался
Широко разинув пасть
Рыбок дожидался.
И из пасти великана
Bсем на удивление
Вырывался аромат,
Приводя в волнение.
Из глубин морских пучин,
Не ведая несчастья,
Устремлялись рыбки все
К этой страшной пасти...
и Катэгранд тотчас же проглатывал несчастных.
Это вызвало взрыв хохота, и толпа слушателей еще больше увеличилась, чтобы узнать развязку истории, рассказывающую о том, как пострадавшие из-за шторма моряки приняли эту огромную рыбу за остров, высадились на ней, развели костер и, конечно же, утонули после того, как встревоженная рыба принялась метаться из стороны в сторону и нырять, пытаясь погасить пламя.
Это мелодраматическая история была встречена с необычайным воодушевлением. Телора осыпали похвалами и комплиментами, к которым присоединились и несколько серебряных монет, богато расшитая лента, маленькое колечко и другие менее ценные безделушки. Слушатели богато одарили менестреля, который представил их вниманию абсолютно новую вещь.
Маленькое колечко, последний подарок, доставшийся Телору, принадлежал леди Маргарет, и вкладывая его в руку менестреля, она прошептала:
– О, самовлюбленный человек, ты пел о себе, имея в виду «сладкий аромат, влекущий к себе жертвы»? Завтра после охоты я буду кататься верхом.
Телор принялся раскланиваться и благодарить слушателей за внимание, казалось, он вовсе не слушал леди Маргарет, а рассовывал подарки по карманам своими проворными пальцами так же быстро, как и получал. И тотчас же стал отрицать, что эта песенка новая. Он объяснил, что слова позаимствовал у одного всеми уважаемого поэта, в то время как музыка, действительно, принадлежит ему. Эти объяснения совсем сбили с толку толпу, которая не могла опомниться после слов леди Маргарет – те, конечно, кто слышал их, – и после того, как увидели, сколько всяких подарков получил менестрель. Другая часть слушателей, узнав, что музыку к песне написал Телор, принялась осыпать его еще более щедрыми дарами. Объяснения Телора были правдивы, так как история о Катэгранде входила в древнее собрание сказок и басен о животных. Но даже если бы стихи написал он сам, Телор все равно скрыл бы свое авторство, потому что в те времена к любому произведению, лишенному истории, относились с подозрением, считая, что все новое, выходящее из головы менестреля, создано не иначе, как с помощью дьявола. Музыка же служила исключением из этого правила; хотя некоторые священники и утверждали, что вся музыка, написанная вне церкви, нечестива и порочна.
Небольшая песенка Телора слегка оживила толпу, он выполнил просьбу слушателей, и за это его осыпали подарками. Некоторые насмешливо кричали, притворяясь раздраженными, что им снова приходится слушать старого любимца, и даже леди Маргарет слегка отодвинулась от Телора, изображая на лице недовольство. Но все это было лишь результатом хорошего чувства юмора, и когда Телор принялся комично упрашивать слушателей не вынуждать его, оскорбляя одних, доставлять удовольствие другим, и пообещал, что исполнит еще одну «новую» песню, его заверили, что если кого и следует подвергнуть наказанию, то, во всяком случае, не его. Во всем виноват тот, кто попросил менестреля исполнить песню, а этот человек туговат на ухо, и, следовательно, просто не в состоянии ничего оценить, значит, если кому и не сносить
