родительского дома. Дом был последним звеном, связывавшим ее с прошлым. Они собирались все вместе переехать в Уичито. Но автокатастрофа оборвала жизни ее родителей… Она почти расхотела переезжать, но потом подумала, что новые впечатления, возможно, смягчат ее скорбь. На деньги, вырученные от продажи дома, она сняла квартирку в Уичито. К тому времени у нее уже была работа в корпорации «Макфабер», и ей, по крайней мере, не нужно было волноваться о том, как свести концы с концами. Потом ей пришла в голову идея насчет конфет. Она была счастлива, что хоть как-то смогла подсластить не очень легкую жизнь обслуживающего персонала.
— Спасибо. — Она повесила трубку и с ужасом посмотрела на свою юбку. Вряд ли эти пятна можно будет вывести…
— А, вот вы где, — в дверях появился мистер Блейк, с улыбкой смотревший на нее. — Мисс Харрис, мне нужно, чтобы вы напечатали пару писем.
— Да, сэр, — она схватила блокнот и ручку. — Мне так неудобно… Я опоздала, и потом — я разлила этот кофе… Все наперекосяк…
— Не волнуйтесь, — успокоил ее мистер Блейк. — Начнем, пожалуй.
Он продиктовал ей несколько служебных писем, касавшихся фаберовского самолета. Стенографируя, она никогда особо не вдумывалась в то, что записывает. Когда мистер Блейк употреблял технические термины, это становилось для нее полной тарабарщиной. Она вынуждена была уточнять написание некоторых слов. Мистер Блейк терпеливо диктовал их по буквам.
По слухам, Джозеф Макфабер в гневе был поистине ужасен. Но он был богат и поступал как ему заблагорассудится. По сведениям, дошедшим до Морин, большую часть своей жизни он провел, отдаваясь многочисленным опасным хобби, каждый раз рискуя головой. Ей говорили, что сейчас он был в Рио-де- Жанейро. Он отсутствовал уже почти год, приходя в себя после смерти матери. По крайней мере, так говорили. Еще длинные языки сообщали, что миссис Макфабер погибла в автокатастрофе и ее сын все еще был вне себя от горя. Он якобы вел машину, когда произошла авария, и теперь замаливает грехи.
Мистер Блейк закончил диктовать. Морин вернулась за стол, чтобы расшифровать стенограмму и отпечатать ее на машинке.
Только перед обеденным перерывом она наконец разобралась с накопившимися бумагами и собралась приступить к обработке корреспонденции. Мистер Блейк неожиданно куда-то исчез, оставив ее с грудой писем. До его возвращения Морин нечего было с ними делать.
Она решила пока пойти в столовую, взяла стакан сока и шоколадку и в одиночестве уселась за свободный столик около окна. Допивая сок, Морин увидела, как ее новый знакомый садится за соседний столик.
Она внезапно поймала себя на том, что разглядывает его. Он казался ей таким большим! Вообще-то ей не очень нравились подобные мужчины, но этот был исключением. Она вздохнула. Механик неожиданно поднял глаза. Заметив ее, он раздраженно выругался сквозь зубы. Зардевшись, Морин быстро отвернулась к окну, сама не понимая почему. Она допила сок, поднялась и, проходя мимо механика, виновато улыбнулась. Он нахмурился еще больше и опустил глаза к своему кофе. Морин стало совсем не по себе. Ей захотелось забиться куда-нибудь в угол, спрятаться, провалиться сквозь землю. Его реакция больно задела ее самолюбие. За кого он меня принимает? — думала она.
Усилием воли Морин заставила себя забыть о механике и оставшуюся часть рабочего дня занималась ответами на письма. Мистер Блейк переговорил с каким-то чиновником, после чего в задумчивости бродил по офису.
— Что-то не в порядке, сэр? — осторожно спросила Морин.
Он взглянул на нее, приглаживая остатки волос на лысеющей голове.
— Что? Нет, ничего, Морин. Просто пустяковая проблемка. Кстати, завтра утром у нас будет правительственный инспектор. Постарайтесь прийти вовремя, хорошо?
— Это связано с изменениями в дизайне самолета?
Мистер Блейк мрачно усмехнулся.
— Боюсь, что да. Возможно, у нас будут небольшие неприятности из-за заказчиков. Им не терпится получить готовый самолет.
Она покорно кивнула. Мистер Блейк вскоре ушел. Морин только к половине седьмого закончила отвечать на письма. К тому времени, когда она встала из-за пишущей машинки, большинство сотрудников покинули здание. Проходя мимо кабинета Макфабера, она услышала шум за дверью и замедлила шаг.
Кто-то говорил по телефону. Голос звучал слегка приглушенно, но он явно принадлежал человеку жесткому и властному. Может, это загадочный Джозеф Макфабер собственной персоной, подумала Морин. Видимо, он только что вернулся из Рио. Надо будет завтра спросить у Чарлин. Она поскорее прошла мимо. Не очень-то хочется, чтобы тебя заподозрили в подслушивании под дверью большого начальника.
Был прекрасный весенний вечер. Морин с наслаждением вдохнула запах молодой зелени. Стоянка была почти свободна. Только один слегка помятый красный грузовой пикап да ее маленький желтый «фольксваген».
Со вздохом она села за руль. Да, денек выдался тяжелый. Она повернула ключ зажигания. Двигатель молчал.
— Чертова телега, — простонала она. — Ну почему, почему столько неприятностей в один день?!
Морин вышла из машины, открыла капот и наклонилась, чтобы посмотреть, что же произошло с двигателем. Оказалось, кислота попала на контакты аккумулятора. Интересно, сможет она исправить положение, если посильнее стукнет по нему каблуком?
Она размышляла над этим, когда заметила механика, который стоял невдалеке и пристально глядел на нее.
— Вам не кажется, что вы действуете чересчур откровенно? — в его голосе слышалась явная ирония. — Сначала вы разливаете около меня свой кофе. Теперь ваша машина застревает рядом с моим пикапом.
Его пикапом? Нет, это все-таки судьба, подумала Морин. День и так был просто кошмарный. А тут еще этот огромный механик возомнил, что она копается в моторе только для того, чтобы привлечь его внимание. Сама виновата.
— Все в порядке, — быстро сказала она. — Я уже нашла неисправность.
— Почему бы вам просто не завести машину? — спросил он ехидно и скрестил руки на груди. — И запомните на будущее: мне все это не нравится. Женщины для меня не проблема. Будьте уверены, вы меня не интересуете. Ясно?
Морин была ошарашена этим необоснованным подозрением. Слезы побежали по ее щекам, но она их быстро смахнула. Потом выпрямилась, оцепенело глядя на механика. Потеря родителей была для Морин ужасным ударом, от которого она еще не совсем оправилась. Она просто не успела привыкнуть к людской жестокости — ведь раньше ее окружали заботой и вниманием. Такой выпад со стороны незнакомца был для нее сильнейшим потрясением.
— Вы можете думать что угодно, — тихо сказала она, — но вы ошибаетесь. Я не собираюсь вас… соблазнять. Этим утром я наскочила на вас совершенно случайно. А сейчас у меня в машине не работает зажигание. Конечно, я должна была позаботиться об этом раньше, но не было времени. Сейчас я стукну по контактам каблуком, и мотор заведется. Прошу вас, оставьте меня в покое.
Она повернулась к двигателю, дрожащими от обиды и негодования руками сняла туфлю и что есть мочи ударила по аккумулятору.
— Контакты в самом деле окислились, — медленно проговорил он, заглянув под капот. Казалось, он понял, что погорячился.
Она промолчала и даже не удостоила его взглядом. Закрыв капот, она села за руль и снова повернула ключ зажигания. На этот раз двигатель заработал.
Машина тронулась с места, Морин ежесекундно смахивала слезы. Ужасный, наглый, самоуверенный тип, думала она, изо всех сил желая высказать ему все, что о нем думает.
Морин была человеком с хорошо развитым воображением. В мечтах она могла быть кем угодно и делать что угодно. Но реальная Морин Харрис была лишь бледной тенью другой, иллюзорной. Воображаемая Морин за словом в карман не лезла и могла послать ко всем чертям хоть кого. Настоящая же была слишком мягкосердечной, чтобы спорить с людьми, и предпочитала избегать конфликтов.
