— Это правда, Богу приятны только добровольные жертвы. — Кажется, король был доволен ее смиренным ответом. Людовик, как бы следуя за взглядом Барбары, посмотрел на Альфреда.
— Ваше дело ко мне касается леди Барбары? — спросил он, хмурясь, но не меняя интонации.
— Да, сир, но не только.
— Если это призыв предпринять что-то в отношении бедствия в Англии, то я должен сказать, что не дам вам никакого ответа. Я не могу выслушивать какие-либо личные пожелания, пока не улажено дело с королем Генрихом.
— Я понимаю это, милорд, но если бы вы смогли найти несколько минут, чтобы поговорить с леди Барбарой о личном деле, мы были бы крайне благодарны.
Король внимательно посмотрел на обоих, и Барбара сказала:
— Вы являетесь моим сюзереном по поместью Круа, сэр.
— Если это связано с Круа, я увижусь с вами во время вечерней трапезы.
Барбара сделала реверанс. Альфред поклонился, и король пошел дальше, к выходу из церкви.
— Это было умно — начать с Круа, — прошептал Альфред, увлекая Барбару обратно в боковой придел. — И я рад, что ты ясно дала понять королю о нежелании становиться монахиней.
— Да, но как мне теперь объяснить, почему я не выходила замуж все эти годы? Я думаю, что если не найду до вечера лучшей причины, то скажу ему, что хотела постричься в монахини, потому что ты отказался от меня, а я не хотела выходить замуж ни за кого другого. — Она кивнула головой и улыбнулась, когда Альфред взял ее за руку, а потом добавила: — Хотя это и не совсем так.
— Это небезопасно — лгать королю Людовику, Барби, — нахмурился Альфред. — Он умнее, чем ты думаешь.
Она пожала плечами.
— Тогда назови мне более подходящую причину, которая могла бы объяснить мое внезапное прошение о замужестве. Он не сумеет заглянуть в мое сердце, а я могу подтвердить лишь то, о чем я говорила. Я не вышла замуж после смерти де Буа и приняла твое предложение, когда ты сделал его мне. — На ее лице едва не появилась восхищенная улыбка, но она сумела ее сдержать, и ее рот стал совершенно прямым и строгим. — Хотя я не думала, что ты ухватишься за мои слова.
— Я не освобождаю тебя. — Голос Альфреда был твердым, а его темные глаза казались большими и грустными.
— А я и не хочу, чтобы ты освобождал меня, — заверила его Барбара, вложив в эти слова немного больше теплоты, чем намеревалась. — У женщин гордость иного рода, нежели у мужчин. Если бы взять тебя в мужья было для меня так ужасно, я никогда не согласилась бы на это ради того, чтобы сдержать слово, которое я не собиралась давать.
— Но ты действительно согласилась, — лицо Альфреда стало не таким напряженным, и он улыбнулся, когда Барбара кивнула ему.
— И все же я пошутила, — улыбнулась она. — Я в самом деле думала об этом прошлой ночью и нашла определенные преимущества в том, чтобы выйти замуж за такого старого друга, как ты.
— Преимущества, которых ты не замечала, пока я не спросил об этом?
В его голосе нарастала уверенность, и Барбара почувствовала беспокойство. По-видимому, не так-то легко вывести из равновесия этого человека, который слишком хорошо знает женщин.
— Я никогда не думала об этом прежде, — торопливо ответила она и убрала свою руку из его руки. — Я голодна, и принцесса будет удивлена и обеспокоена, если я не появлюсь к столу вместе с другими леди.
— Именно так и произойдет, если ты не пойдешь и не разделишь завтрак с королевой Элинор. Ты ведь в состоянии рассказать ей о наших планах. Я не думаю, что она запретит свадьбу, но может предъявить претензии тебе как леди из ее окружения.
— Ладно, подумаю об этом. Если королева Элинор поймет, что я желаю тебя, она может попытаться помешать нашей свадьбе. Обычно она добра, но как раз теперь она сама так обижена и напугана, что, боюсь, готова мстить целому свету. А я — дочь союзника Лестера.
— Я скажу ей, что ты приняла мое предложение, чтобы использовать меня как защиту от непристойных предложений Гая де Монфорта.
— Этому она может поверить, — медленно согласилась Барбара. — Если более важные дела не вытеснили это из ее головы, она вспомнит, что Гай досаждал мне своим ухаживанием и раньше.
Она улыбнулась, представляя себе реакцию королевы. Когда она так изгибала губку, соблазн становился слишком велик. Альфред взял ее за подбородок и поцеловал. Она окаменела, не сопротивляясь, но откликнувшись не больше, чем. статуя. Он отступил назад, рассерженный на самого себя за то, что действует слишком быстро, и повернул голову, не заметив, что Барбара была вынуждена в поисках опоры нащупывать рукой стену позади себя. Когда он оглянулся, она, казалось, даже не пошевельнулась и лишь пристально смотрела на него безо всякого выражения.
— Хорошо, — проговорил он быстро, притворяясь, будто не огорчен тем, что она не ответила на его поцелуй. — Тетушка Элинор сейчас так удручена своим собственным горем, что, полагаю, не будет искать какие-то возражения. Если же она придумает что-то, то, конечно, я объясню ей, что, как младший сын, имею небольшую собственность, а твое поместье в Круа богатое, хорошо управляется и вполне подходит для меня. Если ты помнишь, оно было таким во времена де Буа. Этот доход составит ощутимую прибавку к моему кошельку — вот основательная причина для того, чтобы выбрать жену.
— Да, конечно, — неопределенно согласилась Барбара.
Альфред прикрыл глаза от потрясения. Он ожидал бурной реакции на свое случайное замечание о доходах и сказал это только для того, чтобы немного отомстить ей и оживить ее ледяное лицо. Но ее глаза остались совершенно бесцветными и широко открытыми.
— Барби… — начал он. А в голове его проносились мысли, одна другой ужаснее. Отец ли слишком любил ее, или какой-нибудь мужчина обидел ненароком… Но один поцелуй? В публичном месте? И все-таки она буквально оцепенела от страха.
Барбара не собиралась искать для него утешающие слова.
— Я так голодна, — заметила она, глядя сквозь него. — Пожалуй, мне пора. Не провожай меня, иди и поговори с королевой Элинор.
5.
Прощальные слова Барбары принесли Альфреду облегчение и прогнали картины ужасов из его сознания. Если она настаивала, чтобы он поговорил с королевой, значит, собиралась за него замуж, и какое значение теперь имеет, что она почувствовала, когда он ее поцеловал? Ему и так было о чем подумать. Он осознал, что гоЛос Барбары звучал слишком спокойно, и это было вызвано, по-видимому, внезапной переменой чувств, словно она потеряла представление о месте и времени, где находится.
Поцелуй другого человека? Альфред, который до сих пор не знал, что такое настоящая ревность, поскольку его первая любовь изменила ему, когда он был глупым мальчишкой, вдруг почувствовал ядовитые клыки зеленоглазого чудовища. Почему она уступила без борьбы его требованию сдержать слово и выйти за него замуж? Она не боялась нарушить слово и ясно дала понять это. Ограничился ли Гай де Монфорт просто приставаниями? Не овладел ли он ею и не услал ли ее отец во Францию, чтобы скрыть рождение ребенка?
Задав себе эти вопросы, Альфред усмехнулся. Как все нелепо! Если бы она приехала во Францию тайно вынашивать ребенка, то не была бы представлена двум королевам и не находилась бы в окружении принцессы. Кроме того, более вероятно, что Лестер одобрил бы женитьбу своего третьего сына на единственной дочери Норфолка, даже если бы его развратный сын упирался. По-видимому, в существующей политической ситуации Лестер не стал бы испытывать гордость графа Норфолка, который души не чаял в своей единственной дочери, а воспользовался бы случаем обернуть поспешную беременность дочери в выгодный козырь против отца. Если бы она ждала ребенка от Гая, Лестер не только дал бы согласие, но и настоял бы на свадьбе. И, между прочим, они с Норфолком нашли бы достаточно земли, чтобы напичкать ею утробу молодого Гая и заставить его захотеть этого брака.
Альфред быстро спустился вниз по лестнице, удивленно качая головой: все-таки любовь превращает мозги мужчины в жидкую кашу. Наиболее важным в последние минуты, проведенные с Барби, было не то, что она не откликнулась на его поцелуй — чего еще он хотел у входа в церковь?! — а то, что она настаивала, чтобы он пошел к королеве Элинор и расчистил путь к их свадьбе. Ему пришло в голову, что он
