середине фразы и стал настаивать на том, что он должен ехать. Когда сэр Джон с напускной заинтересованностью спросил, что он скажет в своем докладе Лестеру, Гай раздраженно подтвердил, что крепость была разрушена так быстро, насколько это было возможно. И чтобы еще раз досадить гостю на прощание, сэр Джон вызвал мастера каменщиков и попросил Гая еще раз повторить ему свои похвалы, так как в основном это была его работа и она должна быть вознаграждена. В какое-то мгновение сэр Джон пожалел о том, что сделал, — он подумал, что Гая охватит приступ неконтролируемого гнева. Но молодому человеку удалось выдавить из себя несколько слов. Больше он не дал перехитрить себя, грубо отказавшись от вежливого предложения сэра Джона пообедать, и уехал, как только вызванный им слуга оседлал лошадей.
Сэр Джон настоял на том, чтобы проводить своего гостя до ворот. В задумчивости возвращаясь обратно, он лицом к лицу столкнулся с Альфредом.
— Шалье сообщил мне, что не может найти мою жену и ее служанку, — выпалил Альфред вместо приветствия.
— Ее спрятали от этого уезжающего мула, — ответил сэр Джон без малейшего колебания, показывая жестом на ворота, из которых выезжал Гай. — Пройдемте в зал, и я вызову ее вниз. Я рад вас видеть. — Он поморщился. — Но думаю, это прежде всего зависит от того, на каких условиях вы покинули Кенилуэрт.
Альфред убрал руку с рукояти своего меча, благодарный сэру Джону за то, что он, кажется, не заметил его угрозы. Он засмеялся и пожал плечами.
— Надеюсь, вы поверите мне, но я не знаю, на каких условиях я покинул Кенилуэрт. Если вы не возражаете, я расскажу историю своего отъезда, но сначала найду Барби и сообщу ей, что все в порядке. Она очень умна и поняла, что, должно быть, я попал в беду, когда увидела, что Шалье вернулся один.
Сэр Джон с восторгом согласился, чтобы Альфред рассказал все сам, так как одинаково не любил, когда изливали радость или проливали слезы. Но этого не понадобилось. Когда они приблизились к дому, Барбара выбежала навстречу и бросилась в объятия мужа. Он прижал ее к себе и, наклонив голову, целовал ее виски, нос, губы. Сэр Джон наблюдал за ними с большим интересом, затем, почувствовав некоторую неловкость, вошел в дом. Он выбросил это из головы прежде, чем ему удалось решить, было ли ему неловко из-за столь открытого проявления любви или он сожалел о том, что его жена вряд ли когда-нибудь будет так встречать его.
Только через несколько минут они присоединились к нему. Помешкав, все еще чувствуя неловкость, он спросил, почему Барбара сначала попросила ее спрятать, а потом сама бросилась им навстречу.
Она громко рассмеялась:
— Мы с Клотильдой наблюдали то из одного, то из другого окна верхнего этажа до тех пор, пока Гай не покинул замок. Я видела, как вы проводили его до ворот, и сначала действительно подумала, что он возвращается с вами назад. Я приготовилась схватить арбалет и выстрелить через окно, но тут узнала Альфреда. — Она снова засмеялась. — Как вы могли подумать, что я могу его принять за другого человека?
Она запнулась, произнеся последние слова, и быстро перевела взгляд с сэра Джона на мужа. В эту минуту ей захотелось выстрелить в него. Его лицо выражало такое самодовольство, что ее охватили и радость, и тревога. Она показала слишком много — это сделало его счастливым, доставило огромное удовольствие ей, — и именно поэтому она должна вернуть его с небес на землю. Она подняла брови и добавила:
— Я знаю Альфреда на протяжении десяти лет: его рост, походку. Волосы у него намного темнее, чем у Гая, так что ошибиться было невозможно. — Затем она вновь посмотрела на мужа. — Намного важнее то, почему ты отослал Шалье из Кенилуэрта. Ты ошибался, думая, что, находясь там, подвергаешься опасности?
— Я не был в опасности, — ответил Альфред, улыбаясь. — Просто Саймон очень хотел побыть в моем обществе. — Затем он описал, как с ним обращались в Ке-нилуэрте, закончив свой рассказ тем, как он случайно встретился с сэром Уильямом, и о реакции Саймона, когда он рассказал ему об этом. — Итак, — закончил он, — я ударил Саймона по голове, упражняясь в единоборстве, и спокойно уехал, прежде чем он пришел в себя.
— Надеюсь, вы не убили его, — забеспокоился сэр Джон.
— О нет, он был только оглушен. Кузнец осмотрел его перед тем, как я уехал. Он нормально дышал, у него не шла кровь из носа или ушей. И я не слышал громких криков, когда отводил его лошадь в конюшню, так что, думаю, он уже выказал признаки жизни. Я уверен, что не нанес ему тяжелой травмы. Вопрос в том, почему он хотел удержать меня? Это глупо! Я ничего собой не представляю, и в Англии я никто.
— Вы — друг принца Эдуарда, — предположил сэр Джон.
— Но не настолько близкий, чтобы Эдуарда можно было заставить что-то сделать, угрожая мне. Другие, более близкие принцу люди, уже использовались таким образом, и причем безуспешно.
Они обсудили возможность того, что Саймон вел себя так по распоряжению Лестера, а также то, какое это может иметь значение в политическом отношении, но Барбаре казалось, что все, о чем они говорили, не имеет смысла. Внезапное появление Гая и то, что она знала об его упрямстве и своеволии, заставили ее подумать о другом. Саймон и Гай были очень близки. С одной стороны, они были жестокими соперниками, но в то же время всегда поддерживали друг друга. А не удерживал ли Саймон Альфреда до тех пор, пока Гай не овладеет ею?
Предположение выглядело настолько диким, что Барбара не осмелилась высказать его вслух. Мужчины решили бы, что у нее разыгралось самомнение, и посмеялись бы над ней. Но чем дольше она слушала их, тем больше укреплялась во мнении, что Лестер не замешан в этом деле и ничего о нем не знает. Либо все это было ошибкой и Саймон невиновен, либо два испорченных и беспечных молодых человека затеяли тайную игру, ставшую затем грязной.
— Я не думаю, что для сэра Джона безопасно, чтобы мы оставались здесь, — вставила Барбара при первой же паузе. Это был вежливый способ намекнуть Альфреду о том, что она боится быть пойманной в Уорике в ловушку и переданной Саймону или Гаю.
— Согласен, — ответил Альфред.
— Но куда вы направитесь? — спросил сэр Джон, стараясь скрыть свое облегчение.
— Домой, во Францию, — сразу нашелся Альфред. — У нас есть письмо Глостера с разрешением на путешествие и выезд из страны…
— Будет лучше, если мы поедем на юг, — горячо предложила Барбара, прервав Альфреда. — Мы должны сесть на корабль в Портсмуте. И, возможно, было бы разумнее, сэр Джон, если вы напишете моему отцу и Глостеру. Мне бы не хотелось, чтобы кто-то из них о нас беспокоился.
Она видела, как темные глаза Альфреда быстро взглянули на нее, но, когда он начал говорить, то смотрел прямо на сэра Джона:
— В словах Барбары есть смысл, и нам следует сейчас же упаковать вещи. Мне пришло в голову, что даже если Саймон еще слишком потрясен, чтобы действовать против меня, то, когда приедет Гай и услышит, что случилось с братом, он может попытаться вернуть меня обратно в Кенилуэрт.
— Да, это может случиться, даже если у него никогда не было намерения задержать вас там. — Сэр Джон с благодарностью ухватился за идею. — Саймон не стал бы таить на вас зла за слишком сильный удар, но Гай — ядовитый дьявол, он может настроить брата, сказав, что его обманули и нанесли оскорбление. Мне не хотелось бы показаться негостеприимным, но, думаю, вам безопаснее находиться подальше отсюда.
После этого они не стали тратить время на учтивость и начали быстро упаковываться, складывая одежду и продукты в корзины и мешки. Сэр Джон не предложил Барбаре и Альфреду остаться пообедать, хотя стол был уже накрыт, когда они выехали из ворот. Он был расположен к ним по-доброму, однако считал, что двух огромных корзин с едой более чем достаточно для них, слуг и двух путешествующих с ними охранников. Они же не стали медлить, чтобы получить как можно большее преимущество во времени, и быстро поехали по дороге вдоль реки, пока в отдалении не показался Стратфорд.
В этом месте Альфред сделал знак остановиться и подъехал сзади к Барбаре.
— Я надеюсь, у тебя есть основательные причины доверять сэру Джону.
— Почему ты об этом спрашиваешь?
— Почему? — повторил Альфред. — Ты сообщила ему о наших планах…
