— Вы здесь хозяин. Что хотите, то и делайте. Он растерянно замер посреди комнаты. Может, отложить все разговоры до утра? Леа неподвижно лежала в постели, не обращая на Реднора ни малейшего внимания. В ней все уже перекипело — и страх, и злость, и гнев. Она не чувствовала ничего.
— У тебя здесь есть огонь?
— Кремень и огниво рядом с кроватью.
— Можно мне присесть?
— Как тебе будет угодно…
— Леа, то, что ты сказала мне, правда?
— Да. Я беременна, причем ребенок твой. Хочешь ты верить или не хочешь — мне до этого дела нет.
Реднор поднял руку, словно защищаясь от удара.
— Я знаю, что это мой ребенок. Я никогда не сомневался… Я… сколько месяцев?
— Два.
— А почему ты ничего раньше не сказала?
Леа вспомнила все свои мучения, ревность, сомнения. Теперь ему будет больно, а она никогда не забывала о том, что он рядом…
— Не хотела обмануть твои надежды.
— Понятно. И когда?
— В конце марта — начале апреля.
— Ой, так скоро?
Тревога в его голосе заставила Леа посмотреть на мужа. Она уселась в постели.
— Что-нибудь не так? — спросила она, а потом холодно добавила: — Может, это время для вас неудобно, милорд, но я ничем не могу вам помочь.
— Да разве я такое говорил? — обиженно пробормотал он. — А я с отцом только что расстался, — добавил он, сам не зная зачем.
— Он опять наговорил кучу гадостей? — недовольно спросила она. Ее совсем не интересовало, о чем Кейн разговаривал с Гонтом. В ней все еще говорила обида, что муж оказался таким бестолковым.
— Нет, он был очень ласков… Такого раньше никогда не было.
— Но ты все же чем-то расстроен? — изображать равнодушие Леа больше не могла.
— Нет, я… — Да разве можно сказать то, что у него на уме?! — Все пустяки. Вот королева выпустит Честера, и мы сразу поедем домой. Надо бы посмотреть, как там идут дела… Леа, не бойся меня… — вдруг сказал он и поспешно отвернулся. — У тебя много поводов, чтобы бояться меня, но не надо!
Он был не прав, но такой уж у него дурной характер. Она и сама понимала, что сделала Реднору больно. Леа нежно коснулась его плеча.
— Родной мой, что же ты невесел? Ты говоришь, что помирился с отцом, что на твоих землях скоро воцарится мир. И я надеялась, что принесла тебе радостные вести… Почему ты грустный? Ты, должно быть, до сих пор не веришь мне…
— Леа, нет! Просто я сказал тебе такие дурные и обидные слова! — Он поднес ее руку к губам и поцеловал.
— Милый, — прошептала она, — можно, я помогу тебе? Все это не так страшно.
— Ты не боишься? Ты же твердила, что тебе страшно, а я все никак не мог понять, о чем речь. Я ведь ничего не замечал… Не могу поверить…
— Разве ты не хотел, чтобы так и было?
— Да что ты! Ты же знаешь, как я хочу… хотел… сына. Но я подумал, что цена за него может быть слишком высока… О Господи, мне так страшно!
Леа несколько мгновений молчала, а потом тихо рассмеялась. Вся ее ревность, все страхи отныне остались позади. С радостным криком она вскочила с постели и бросилась к мужу в объятия.
— А вот мне не страшно! Когда-то мне было страшно, но теперь нет! Любимый мой, ничего не бойся. Все будет хорошо!
Примечания
1
Cain — Кейн, английский аналог имени Каин. Имеет также переносное значение — братоубийца.
2
Кастелян — смотритель, комендант замка.
3
Здесь — управляющий имением.
4
Саржа (от лат. serious «шелковый») — хлопчатобумажная или шелковая ткань.
5
Гонт, Гонт! Право принадлежит мне! (фр.)
