«Единственный в мире». На третий день я ощутил во рту какое-то жжение, но выхода не было: я дал слово чести.
Прошло ещё несколько дней. Как-то утром, выходя из дому, я на пороге столкнулся лицом к лицу с изящнейшим созданием. Честное слово, мне почудилось, что передо мной ожила старинная миниатюра. Аромат её дыхания, похожий на запах жасмина, проникал во все поры моего существа. Я ещё не пришёл в себя, как услыхал:
— Доброе утро, ага!
Я понял, что это тоже одна из чудесных посланниц.
— Доброе утро, прелестная девушка! — ответил я. Бросив взгляд на воротничок моей рубашки и проведя по нему отлакированными ноготками, девушка спросила:
— Скажите, ага, чем вы стираете своё белье?
— Тысячу извинений, ханум, но разве вы прачка? Кажется, вопрос мой пришёлся ей не по вкусу. Она нахмурила брови:
— Нет, я посланница здоровья и гигиены. И я скажу вам так: если отныне вы станете стирать своё белье порошком «Сахра», то оно будет белее снега и нежнее лепестков только что распустившегося цветка.
— Но ведь, ханум…
Не слушая, она протянула мне коробку стирального порошка, вложив в этот простой жест столько непередаваемого изящества и кокетства:
— Прошу вас принять в подарок коробку порошка «Сахра». Вы ведь согласитесь дать мне слово чести, что…
— Знаю, знаю! — перебил я.— Даю слово чести, что, кроме этого стирального порошка, не буду пользоваться никаким другим. Не так ли, услада глаз моих?
Она опустила ресницы и вскинула их снова — будто захлопнули и вновь раскрыли книгу моей жизни. Взяв с меня слово чести и вручив мне порошок, она ушла.
Я вернулся в дом и сказал старой служанке:
— Нанэ[105]1, я дал слово чести, что отныне мы будем стирать белье только этим порошком. Испробуй его сейчас же.
Не прошло и двух дней после визита третьей посланницы, как опять прозвенел звонок у дверей, и нанэ, отперев, объявила:
— Там вас спрашивают.
Моему взору предстала очередная вестница. Я поздоровался, и она ответила на моё приветствие, ласково погладив при этом меня по плечу.
— Прошу прощения, ханум, вы, я полагаю, посланница чистоты, красоты, счастья и прочих чудесных явлений?
— Как ты догадался, проказник? — широко улыбнулась она. Я уже готов был пуститься в объяснения, что до её прихода
имел счастье встретиться с тремя ей подобными, но вовремя сообразил, что это может расстроить и обидеть её. (Таков человек, тысячи мыслей мелькают в голове, обгоняя одна другую…)
— Сам божественный облик ваш говорит о том, что вы или благая посланница, или ангел.
Она улыбнулась, ничего не ответив, опустила на пол к своим ногам нейлоновый мешочек и положила обе руки мне на плечи.
— Каким мылом ты умываешься, милашка?
Ну и ну! Эта куда ласковее, чем прежние! Я наслаждался этой интимностью и, мечтая лишь о том, чтобы милые руки подольше не соскальзывали с моих плеч, стоял не шевелясь, упиваясь их нежным прикосновением.
— Мылом «Улыбка».
— Ох, чтоб ему провалиться! И не жалко тебе свою мордаху? Мыть её этим мылом! Разве «Улыбка» — мыло? Да это мешанина из царской водки, извести и жировых отходов! Это мыло сушит кожу и за один месяц превращает человеческое лицо в морщинистую, шершавую образину!
Дрожь пробежала по моему телу. В прозрачных зрачках моей собеседницы я увидел отражение своего обезображенного лица. Боже! Эта женщина права. Вот уже несколько дней я чувствую, как сильно стягивает, жжёт кожу на щеках, на лбу… Оказывается, все дело в этом — да пропади оно пропадом! — мыле «Улыбка».
— Ну а теперь, ханум, вы… — растерянно начал я.
— Вот вам кусок мыла, изготовленного на заводе «Наста-ран»,— отрезала она,— чтобы вы поняли, что такое настоящее мыло. И знайте, наш завод премирует тех, кто пользуется его продукцией, машиной «кадиллак», двумя автобусами и тремя домами. А теперь дайте-ка мне слово чести, что всегда будете употреблять мыло «Роза»!
Если бы вы оказались на моем месте, смогли ли бы вы не дать этого самого слова и устоять перед всеми соблазнами, включая кусок бесплатного мыла?!
— Слушаю и повинуюсь, ханум. Даю слово чести, что, пока я жив, мылу «Роза» никогда не изменю.
Ханум вручила мне кусок мыла и ушла, предоставив мне ломать голову над сложной проблемой, как быть с тем словом чести, которое я дал вестнице красоты завода «Никем не превзойдённый». Мужчина я или не мужчина? Нельзя же ведь просто так взять и нарушить данное слово!
Чтобы сохранить свою честь, я решил при умывании намыливаться дважды: один раз «Улыбкой», другой — «Розой». Мои размышления прервала нанэ:
— Ага, вас опять спрашивают.
Сунув мыло «Роза» за печку, я вышел к ожидавшей меня представительной красивой даме. Я тотчас же догадался, кто она такая, поздоровался и спросил, что ей угодно.
— Я посланница счастья,— начала она,— и…
— Это я знаю,— поспешно вставил я, не дав ей закончить.
Ханум внимательно посмотрела мне прямо в глаза и с улыбкой, заученной, видимо, на специальных курсах, очень естественно разыграв удивление, спросила:
— Но откуда же?
— Да уж знаю. И какова же цель вашего визита?
Двумя пальцами дама взяла меня за нижнюю губу, оттянула её к подбородку, внимательно и безучастно, как стоматолог, оглядела мои зубы и с ужасом, смешанным с жалостью, воскликнула:
— Ох!
— Что такое, ханум?
— Вы когда-нибудь смотрели на себя в зеркало?
— Что вы имеете в виду?
Помолчав, словно собираясь с мыслями, она сказала:
— По правде говоря, мне жаль вас. И вам с такими зубами не стыдно улыбаться, не совестно вступать в беседу с красивой девушкой?
— То есть как? Чем вам не угодили мои зубы, ханум?
— Разве это зубы? — заливаясь громким смехом, ответила она. — Стыд и срам! Почему не чистите их, не следите за ними?
— Клянусь Аллахом, я чищу их ежедневно самой лучшей пастой,— растерянно ответил я,— пастой завода «Единственный в мире», а вы ещё…
Дама сложила губы бантиком, что должно было изображать отвращение, свела брови, словно невесть что услышала, и изрекла:
— Вах-вах! О Аллах всемогущий! Нашли дурачка… Паста «Единственного в мире»… Ради бога не говорите о ней. Да будет проклят этот завод вместе с хозяином! О несчастный! Возьми скорей эту пасту «Кутахендакс» и чисти ею свои зубы, чтобы понять, что такое зубная паста. Твои десны станут, как сталь, твой рот будет ароматным, как цветущий сад. Зубная паста «Единственного в мире»! Черт подери их всех, и пусть они рассыплются пеплом вместе со своей продукцией! Они умеют только околпачивать людей, обирать их, набивая свои карманы. Да, этим искусством они овладели вполне, но ничего другого не умеют.
