в этот несчастный мир; Тёрн что-то крикнул Призывающему, но даже богатырский голос дхусса не смог перекрыть воя и рёва поднявшегося урагана. Тёрн пригнулся, закрывая собой неподвижную Гончую.
А потоки белого огня уже текли вниз по резному столбу невиданными снежными змеями, словно кровь из многочисленных ран. Потоки встречались внизу, сливались, вот уже появилось небольшое озерцо, над ним поднялась дуга странной радуги – семь оттенков серого; получилось нечто вроде небольших врат, и когда голос Призывающего взлетел до немыслимой высоты, так что Тёрну даже пришлось зажать уши, – в этих вратах появились смутные, размытые очертания высокой фигуры.
Фигура отдалённо напоминала человеческую, то есть имела две руки, две ноги и голову. На этом, однако, сходство заканчивалось. Во-первых, ростом это создание было добрых семь с половиной футов, возвышаясь, словно боевая башня. Во-вторых, сзади у существа имелся весьма солидных размеров хвост; в-третьих, голову венчала самая настоящая корона острых рогов; в-четвёртых, тело пришельца от макушки до самых пяток покрывала блестящая, словно облитая водой, чёрная чешуя; в-пятых, его глаза пылали ничуть не слабее давешнего огня в черепах; в-шестых…
Тёрн невольно шагнул назад.
– Демон! – вырвалось у него.
Таэнги орали и скакали в полном и безумном восторге.
Белое пламя быстро угасало, свежий ветер разгонял сгустившиеся во время обряда облака. Яркое весёлое солнце снова озарило деревенскую площадь, тотемный столб с белыми черепами, вновь мёртвыми и на первый взгляд такими безобидными.
Вот только черночешуйчатый демон был тут. Огромный, нелепый, он ворочал рогатой башкой, хвост, очень похожий на драконий, раздражённо мотался туда-сюда. Вокруг чресел демон носил некое подобие широкой и короткой юбки-килта. Небесно-голубую ткань украшали искусно вышитые золотистые цветы, пчёлы и птицы, а в нескольких местах килт выпачкало красным.
Ладони, запястья и бока чудовища покрывали разноцветные потёки, по преимуществу багряные, охристые, янтарные и кобальтовые. В правой лапе демон сжимал нечто, очень напоминавшее тонкую рисовальную кисть.
На площади наступила тишина, такая, что слышно было, как звенят плоскокрыльцы над ближним прудом. Призывающий, тяжело дыша, безмолвно пялился на появившегося демона и хватался за сердце. Он, похоже, не зря носил своё звание и потому понял всё сразу.
Остальные же таэнги как раз не поняли ровным счётом ничего. Толпа разразилась кровожадными воплями.
Демон глухо взревел, воинственно взмахнул когтистой лапой – торчащие когти сделали бы честь любому сказочному дракону – и сделал шаг к неподвижному Тёрну.
– Ты! – проревело чудовище на вполне понятном всеобщем арго. – Ты, презренный, да вылезет весь твой мех и да покроешься ты болячками! Это ты прервал мои занятия?! Но как такое возможно, ведь я же…
– О достопочтенный, твои занятия прервал не я, – Тёрн слегка поклонился демону, словно равному. – Ты появился здесь в основном благодаря стараниям сего таэнга, образца доблести и мудрости, – дхусс изящным жестом указал на скорчившегося Призывающего.
– Он?! – взвыл демон. Махнул лапой снова, заметил, наконец, зажатую в ней кисточку и прорычал неразборчивое проклятье: – Сожру! На куски разорву! Пор…
– Повину-у-уйся, о тварь из бездны! – высоким, вибрирующим, каким-то плавающим голосом взвыл Призывающий. Его оцепенение быстро прошло. – Вот – яство твоё! Вот – лакомая, сочная плоть, богатая тёплой кровью! Она – для тебя! Дроби кости, рви мясо, ломай рёбра, не трогая лишь череп! Повинуйся моему слову!
– Да что… – взвыл обезумевший демон, яростно бросил кисть, сделал шаг к Призывающему – и словно налетел на невидимую преграду.
Демона отшвырнуло назад с такой силой, что его ноги, оканчивавшиеся здоровенными плоскими ступнями, разъ-ехались, когти прочертили ряды глубоких борозд. Чешуйчатый гость еле-еле удержался, в последний момент упершись хвостом.
– Да что же это?.. – к ярости демона теперь примешивалось недоумение. Зубастая пасть раскрылась, со здоровенных клыков капала дымящаяся слюна.
– Он призвал тебя, достопочтенный. Ты не можешь причинить ему вреда, – спокойно произнёс Тёрн.
– Ка-ак? – взревел демон. – Я даже не могу его разорвать на мелкие кусочки?
– Боюсь, что нет, – развёл руками Тёрн.
Демон растерянно замигал. Широкие чешуйчатые веки смежались с хлопком, словно кто-то аплодировал небывалому представлению.
– Убей его, тварь! – визжал меж тем Призывающий.
Демон болезненно поморщился. Мимика на жуткого вида морде тем не менее была вполне человеческой.
– Он странным образом может командовать мной, – удивлённо проговорил демон, обращаясь к дхуссу. – Он… он вызывает во мне отвратительные и постыдные желания… будит всё самое тёмное, то, от чего я так стремился избавиться… Незнакомец! Этот плешивый мешок с костями приказывает мне убить тебя… и эту женщину у твоих ног. Убить и… э… употребить в пищу. Послушай, эй, ну сделай же что-нибудь!
Тёрн молча поднял посох и шагнул к Призывающему. Таэнги, похоже, только этого и ждали – или уже успели оправиться от неожиданности. Их вождь прокричал команду – в Тёрна, демона и лежащую Гончую полетело целое облако камней, дротиков, метательных копий-сулиц и коротких стрел.
Дхусс, вновь схвативший на руки Стайни, уклонился от одного копья, другого, третьего.
Камни мелькали рядом с головой Тёрна, ударялись о броню, две стрелы сломались о костяные наплечники, но одна всё-таки засела в боку.
Лицо дхусса передёрнулось, однако он не проронил ни звука.
– Не сметь! Не сметь! Пусть демон пожрёт плоть этих нечестивцев, слуг Некрополиса! – вопил Призывающий. – Пусть на него падёт гнев Мастеров Смерти! Только тогда их черепа станут настоящими оберегами!
– Покончи с этими двумя мерзавцами, незнакомец, а я позабочусь об остальных! – рявкнул демон, бросаясь прямо на плотные ряды таэнгов.
– Ты не сделаешь им зла, тварь Бездны! – взвыл за спиной демона Призывающий.
И точно – каждый следующий шаг давался черночешуйчатому пришельцу со всё большим и большим трудом. Демон словно продирался сквозь напор встречного ветра, упрямо нагибая рогатую голову и прикрываясь широким плечом. От блестящей агатовой брони одна за другой отскакивали лёгкие стрелки таэнгов, пущенные из пращей камни бессильно отлетали, не причиняя демону никакого вреда. Но даже его силы не хватило – опутавшее пришельца заклинание неумолимо толкало его назад.
Наконец демон не выдержал. Его волокло прочь, словно невидимым канатом.
Тёрн же, однако, оставался недвижим. Его бездействие сбило с толку карликов, они пусть на краткое время, но словно потеряли его из виду, усиленно осыпая стрелами, дротиками и камнями демона, такого жуткого и страшного с виду.
А чудовище тем временем отчаянно сопротивлялось, ревело и хлестало во все стороны хвостом; когти оставляли в пыли глубокие борозды, и зрелище это, похоже, совершенно зачаровало таэнгов.
Дхусс сделал лишь одно движение – короткое, рассчитанное и экономное. Не выхватил из-за пазухи какой-нибудь огненный меч, а всего лишь бросил камешек. Обычный невзрачный камешек, но в полёте у него внезапно по-явились восемь паучьих лапок, голова с парой фасеточных глаз и внушительные крючковатые челюсти. Панцирь на спине новосозданного паука раскрылся, затрещали прозрачные крылья, существо летело прямо вперёд, как и положено брошенному камню.
И опустилось прямо на руку беснующегося жреца таэнгов.
Челюсти щёлкнули.
Призывающий завопил, наверное, ещё раньше. Подскочил ещё выше, чем раньше, почти что выше головы, замахал, отчаянно затряс рукой – но каменные челюсти летучего паука и не думали разжиматься.
