– Проблема возвращения домой мэтра Кройона, – деликатно напомнил дхусс.
– Ах да, да, мэтр Кройон, – казалось, алхимик с трудом возвращается на грешную землю. – Сделать это можно, милейший Тёрн. Трудно, но – не невозможно. Ожидаючи вас, я произвёл кое-какие разыскания. Безвозвратность таэнгских наговоров тебе, бесспорно, известна?
Тёрн помедлил, затем всё-таки кивнул.
– Прежде чем расстаться, вы, уважаемый мэтр, говорили, что способны открыть врата…
– Именно так, – неожиданно легко и охотно согласился Ксарбирус. – Говорил. Но, произведя вышеупомянутые разыскания, пришёл к выводу, что пообещал несколько опрометчиво. Нет-нет, не стоит гневаться и наливаться тёмной кровью! – тут же зачастил он, выставляя ладони. – Я отнюдь не пытаюсь расторгнуть сделку или как-то уклониться от выполнения обещанного. Дело в том, что мэтр Кройон – отборный, редкостный экземпляр, да простится мне эта невольная непочтительность. Произведя вычисления, я убедился, что здесь не смогу ни открыть портал удовлетворительной пропускной способности, ни удержать его достаточно долгое время. Здесь, подчёркиваю это.
– Но где и когда, мэтр? – сдержался дхусс.
– Где и когда? В храме Феникса. Как только мы там окажемся, – алхимик гордо скрестил руки на груди, наслаждаясь произведённым эффектом.
– В храме Феникса? Как только мы там окажемся?
– Именно. Но не печалься и не тревожься – я отправлюсь вместе с вами. Со мной весь отряд будет в безопасности, – напыщенно закончил Ксарбирус. – Несмотря на всю мою занятость, прошу заметить. И несмотря на тревожные вести с востока.
– Какие вести? – вырвалось у Тёрна.
– Я только что получил достоверные известия о вспыхнувшей между Долье и Меодором войне, – травник воззрился на дхусса, явно желая увидеть, какой эффект произвели его слова.
– Меодор и Долье? Чего им делить, особенно с нависающим над обоими Некрополисом?
– Дхусс-странник демонстрирует неплохие познания в политической географии, – едко заметил Ксарбирус.
Тёрн пожал плечами:
– Особых познаний тут и не требуется. Достаточно разок взглянуть на карту…
– Очевидно, висящую в каждом придорожном трактире…
Дхусс некоторое время молчал, не сводя с алхимика внимательного взгляда.
– Думаю, что к нашим делам свара между Меодором и Долье имеет мало отношения, достопочтенный мэтр. Я же, в свою очередь, благодарен за щедрое и великодушное предложение. Далеко не каждый посвящённый решился бы вот так отложить все прочие дела.
– О да. Вам всем следует гордиться – я, мэтр Ксарбирус, доктор медицины, доктор алхимии, дипломированный пользователь Высокого Аркана, истинно посвящённый сокровенных тайн, самолично отправляюсь с вашим отрядом, ибо слово моё – крепче камня! – повторившись, алхимик гордо надулся. Тема с картой и политической географией его как будто бы уже и не интересовала.
– Высокая честь, – поклонился Тёрн, и нельзя было сказать, с иронией он произнёс это или нет.
– Четыре Камня Магии мы возьмём с собой. Остальное у меня уже собрано. Для поклажи возьму Пого, это мой маленький тягун. Если же наберётся слишком много, то, думаю, ваш черночешуйчатый друг не откажется помочь бедному животному – для его же, демона, возвращения домой!
– Мы выступаем немедленно, достопочтенный?
– А чего терять время? – задорно откликнулся Ксарбирус. – Дорога дальняя и не из лёгких.
– А вам, мэтр, известно местоположение храма Феникса?
– Только приблизительно, дорогой мой дхусс, только приблизительно. Я давно собираю старые карты, времён расцвета власти Семи Зверей. Тогда, как известно, имелось множество храмов. Звери не любили городов, их последователи возводили святилища в диких и удалённых местах. С тех пор многое забылось, многое разрушено, ещё больше поглотили пески, болота, моря и леса. Люди забыли тайные тропы, посвящённые больше не выходят на мраморные балконы, и в дни полнолуний не свершаются великие мистерии. Так что нам предстоит лезть в самые что ни на есть дебри – много дней пути на юг, вверх по течению Делэра, мимо вольной крепости Этар и ещё дальше, к верховьям Сеттона, почти к самому Эстерскому хребту. Ринн-А-Элин, домен аэлвов, равно как и Кессер троллей, мы оставим по левую руку. Где-то там, в предгорных ущельях, и стоял храм. Точного его местонахождения я не знаю – древние карты неточны, – но, подобравшись поближе, мы сможем пустить в ход заклятье поиска. Если выйдем немедленно, до захода солнца успеем добраться до моей любимой горки на западном пути. На тот же случай, если мои источники окажутся неверны – что почти невозможно, мне известен ещё один храм, находящийся на западе, возле самого моря Мечей, прямо на закат от Феана. Правда, до него добираться куда труднее и дольше, но – нет ничего невозможного.
– Всё так, мэтр Ксарбирус, однако, помимо всего прочего, вы обещали мне разговор. Не касающийся храмов Феникса или же войн, что ведут меж собой варварские королевства, или даже излечения Стайни.
– Разговор… ах да, да, конечно. Прости мою старческую забывчивость. Тогда прошу, прошу сюда. А твои спутники…
– Они всё знают и дождутся.
– Прекрасно, прекрасно, – всё потирал руки Ксарбирус. – Угодно подкрепиться с дороги?..
Тёрн лишь покачал головой.
– Благодарю достопочтенного мэтра. Но у дхуссов есть поговорка об учении и сытом брюхе…
– Как будет угодно, дорогой мой Тёрн, как будет угодно. Прошу!
Крошечный кабинет за лавкой напоминал скорее келью. Обе стены от пола до потолка занимали книги, в торце, под окном, – ещё одна конторка. Мэтр Ксарбирус, похоже, не признавал письменных столов.
– Мэтр Шелдари сказал, что лучше вас никто не разбирается в причинах и следствиях возникшей Гнили. И никто лучше вас не знает её свойств.
– А… Вот ты о чём, – казалось, Ксарбирус чем-то разочарован. – Гниль. Ну конечно же. Да, старина Шелдари знал, к кому тебя направить. Несмотря на всю парадоксальность его рекомендации – наши места Гнилью почти не затронуты, – он совершенно прав. Я действительно много ею занимаюсь. Так сказать, удалённо. Теоретически, но не только. Я, мой дорогой Тёрн, ведь только кажусь домоседом, а на самом деле на подъём лёгок. Одна нога тут – другая уже на юге, в Навсинае, или на севере, в Ворште, Килионе, а то и до Масано доберусь, загляну и на Безлюдный берег. Но почему тебя так интересует именно Гниль, любезный дхусс?
– Я шёл через Державу Навсинай, мэтр. Я видел, что она творит там.
– А-а, – протянул медикус. – Проникся, так сказать, лицезрея людское горе и бедствия?
– Так ли важны побудившие меня причины, мэтр?
– Важны? Конечно! – Ксарбирус буравил Тёрна колючим и жёстким взглядом. – Твои намерения диктуют твои же вопросы. И последующие действия. Ты – решителен и отважен, мой милый дхусс, ты дерзок и удачлив. А потому мне стоит соблюдать известную осторожность. Если ты явился за советом, как извести Гниль вообще, на веки вечные, то Шелдари не стоило и гонять тебя в эдакую даль. Гниль – процесс объективный. В нашей власти ограничить причиняемые ей бедствия, но положить этому конец мы бессильны, так же как не под силу нам заставить утихнуть все ветры и шторма. Я изучаю Гниль уже много лет, это так. И пришёл к выводу – что людям и прочим расам стоит на-учиться с ней жить, держать в узде, знать приметы, закономерности и порядки. Но не надеяться избыть раз и навсегда. В общем, – алхимик выразительно развёл руками, – не вижу предмета для беседы. Конечно, можно обсудить специфические для Гнили реакции… количественные и качественные… взаимодействие с кислотами и щелочами… с растворителями различной приближённости к абсолюту… но едва ли это тебя заинтересует.
– Ну, откуда ж такая уверенность, мэтр? Мне интересно про Гниль всё.
– Гм-м-м… – Ксарбирус потянулся за толстенным по-трёпанным журналом в чёрном кожаном переплёте. – Раз уж я обещал… но я не люблю отвечать на вопросы, причины коих понимаю не до конца. Вот, смотри. Таблицы фракционирования. Первичная разгонка. Это, так сказать, изначальный «гной», накапливающийся в пустуле. Достаточно инертен, разъедающее влияние только на почвы, причём особенно – на плодородные чернозёмы, суглинки и даже подзолистые поддаются хуже…
