надо! Сам убьется. Правду говорят, что нет у них мозгов, совсем нет. — Начал подтрунивать 'бармен'.
— То есть как стрелять в него не надо? Очень даже надо. Я ему суке сейчас буду по суставам руки и ноги отстреливать. А потом глаза вилкой выковыривать. Он у меня минимум минут тридцать проживет еще. Если надо то и перебинтую. Мне эта тварь затылок в кровь разбила. Уже 4 года на службе и ни одной царапины, а тут этот компьютерщик недоделанный кровь пустил…
Диме уже было абсолютно все равно, что с его несчастным телом будут делать дальше. У него была полная прострация. Его внимание не привлек даже сильный хлопок, влетающие внутрь куски стекла и дверей. 'Тысячники' наоборот отреагировали правильно и начали быстро разворачиваться к входу. Но не достаточно быстро. Раздалось уханье какого-то крупнокалиберного оружия и частый стрекот автоматов. 'Бармена' сразу сломало пополам и швырнуло за столы. А дылда стоял и трясся. Очереди буквально вырывали из него ошметки одежды и плоти. Наконец стрельба стихла. Дылда, скорее всего, умер быстрее, чем упал. Его лицо оказалось совсем недалеко от Диминого. Простреленное в нескольких местах и с погасшим взглядом. Вот тебе и 4 года на службе без царапины! Выбрал весь свой лимит удачи дылда, да и враз расплатился. 'Сдох гнида!' — возникла торжествующая мысль у Димы. За него отомстили! Да и почему отомстили, сейчас ему помогут и он будет жить дальше. Но нечеловеческая усталость сломила жалкие остатки сил. Димино сознание рухнуло в беспросветную темноту. 'Зато я видел, как их казнили…'
Часть II
Воля народа
— Так вы таки можете мне внятно сказать, для чего меня вызвали в Кремль? — Очень живо интересовался Самуил Яковлевич уже наверно у сотого хмурого охранника, проходя по бесчисленным кремлевским коридорам.
Очередной охранник в очередной раз пожимал плечами, проверяя пропуск и документы Каца. Было видно, что пренебрежительное отношение охраны начинало сильно раздражать Самуила Яковлевича.
— Можете проходить. — Отрывистая фраза, сигнал зуммера и открывающаяся тяжелая дверь означали, что Кац может двигаться дальше.
Машина за Самуилом Яковлевичем Кацом пришла почти в 10 часов утра. Курьер оказался офицером '1000 Правых' немалого ранга. Тоном, не терпящим возражений, он доложил, что Каца вызывают в Кремль. На сборы дается 30 минут. Сам курьер подождет в машине. И вот Кац уже полчаса блуждает по коридорам от одного КП к другому. За ним следует бестелесной тенью сопровождающий, который за все время 'одиссеи' не издал ни звука.
Следующий поворот привел Каца в огромную блестящую хромом и стеклом приемную. Одна дверь. Большой стол, уставленный кучей мониторов. За столом сидит еще один безопасник, усиленно прикидывающийся референтом. 'Цербер' поднял глаза от мониторов:
— Добрый день! Ваши имя и фамилия?
— Кац. Самуил. Да меня уже столько раз проверяли, что вы уже знаете и…
— Отлично. Вас ожидают. Проходите. — Как робот ответил офицер.
Кац вздохнул, подошел к двери и распахнул ее. Огромный зал. Большое практически пустое пространство. У дальней стены, под огромным бело-сине-розовым флагом, стоял всего один, но очень внушительный стол. Стальной монстр невероятных размеров. За столом сидел всего один человек. Но какой — Николай Арсеньевич Вертушинский, глава ЛЕР. Премьер поднял голову и, оглядев Каца, сказал:
— А, это вы? Проходите и присаживайтесь, господин Кац.
Вся спесь моментально слетела с Самуила Яковлевича. Семенящими шагами, он добрался до стола Вертушинского и, стараясь не шуметь, очень аккуратно сел и придвинул кресло.
Тем временем Вертушинский, нажав кнопку на стоящем на столе пульте, тихо произнес:
— Включить режим максимальной секретности.
Секунду ничего не происходило. Потом кабинет начал трансформироваться. На большие панорамные окна опустились металлические жалюзи, одновременно с этим включилось мягкое потолочное освещение. Со стороны входной двери раздалось тихое жужжание. Это запустились сервомоторы, которые запирали входную дверь 5-ти сантиметровыми стальными стержнями. Скрытые в стенах миниатюрные источники помех создали такой маскирующий шум из звуковых и электромагнитных волн, что прослушка кабинета извне стала невозможной.
Также произошла и еще одна трансформация — Вертушинский из хозяина кабинета, превратился в нашкодившего мальчишку, который взирал на Каца с видом: 'Ну, что опять?'. Кац, наоборот, развалился в кресле и с довольной улыбочкой, без своего одесского говора, приступил к беседе:
— Спасибо Коля, что пригласил в Кремль. Давно здесь не был. А то встречаемся все у меня да у меня. Пора и тебе немного побыть хозяином.
— Самуил Яковлевич, какой разговор, приезжайте в любое время!
— В любое не могу, подумают и чего это бизнесмен средней руки, к САМОМУ Вертушинскому зачастил. Зачем людям о подобных вещах думать?
— Так я же к вам в ресторан езжу.
— В ресторан, Коля, можно. Вкусно пожрать все любят. А у меня лучшая кухня в Москве. А ты, Коля, так мозгов и не набрался, хотя и премьер. Мог бы сначала коньячку велеть принести, а уже потом на семь замков запираться.
— Да я мигом…
— Ладно уж, разговор у нас будет очень серьезный, может по сухому и лучше пойдет. Вот тебе, Коля, папочка одна интересная. — Кац из старого кожаного портфеля выудил тонкую пластиковую папку. — Обязательно прочитай на досуге. Там сравнение планов, которые ТЫ должен был выполнить, с реальными твоими достижениями. Если кратко — Коля, ты в дерьме. В полном.
— Но почему…
— Потому что Коля ты бездельник. Ни один из пунктов краткосрочной программы не выполнен полностью. Сколько сейчас должно быть среди населения наркоманов? 12 процентов, Коля! Двенадцать!!! Сколько реально сейчас наркоманит? — почти проорал Кац, глянув в упор в глаза Вертушинскому.
— Я свяжусь, выясню… — Начал блеять премьер.
— С кем ты свяжешься? Что ты выяснишь? У тебя в правительстве законченные дегенераты сидят! Им всего-то надо наладить нормальную статистическую службу. Ведь в ЛЕР нет незаконного оборота наркотиков! Все, для тебя повторяю, ВСЕ наркотики доходят до населения по официальным каналам! И оценка ЦРУ примерно такова, что всего 8 процентов от экономически активного населения употребляют наркотики! А надо 12!!!
— Но есть же сложности…
— Нет у тебя никаких сложностей!!! У тебя полностью легализованный оборот наркоты, в каждом городе несколько крупных центров по ее распространению. У тебя по всем ТВ каналам долдонят, что наркотики это не зло, а жизненная необходимость. У тебя неограниченные запасы синтетического дешевого наркотика, к которому привыкание наступает после первого же употребления. Коля, с такими условиями они его жрать должны на завтрак, обед и ужин! Все как один!
— Но Самуил Яковлевич, у людей есть традиции, которые сложно переломить.
— А ты переламывай, Коленька! Почему у тебя до сих пор 64 % супружеских пар гетеросексуальные? Почему ты ничего в этом отношении не предпринимаешь? Ты у меня личным примером будешь доказывать, как хорошо мужиков любить. Не Разумовскую тискать, а по всем центральным каналам геев целовать! Взасос! В губы! И в другие места тоже, если понадобится! — Речь Каца достигла своего пика, затем он расслабился и уже другим тоном спросил — Что по церквям решаешь?
— Все по плану, Самуил Яковлевич. Через два месяца Православная Церковь объявит о программе
