Мифы и правда о погромах.

присутствовавшую в суде; если бы Гильснера не удалили немедленно, то он мог подвергнуться растерзанию. Защитники тотчас же представили суду прошение о кассации; они ушли из суда под охраной жандармов, Толпа кричала им вслед: «Стыдно!», «Жидовские наёмники!»».

«Все газеты посвятили передовые статьи приговору суда. Еврейские органы были уверены в там, что приговор будет вторично кассирован. Газета «Deutsches Volksblatt» назначила награду в 1000 гульденов за указание сообщников Гильснера».

Представители еврейского общества на общем собрании 20 сентября 1899 года единодушно постановили представить министру-президенту, министрам юстиции и народного просвещения следующий протест:

«Мы протестуем самым торжественным и решительным образом против внесенного антисемитами в полненский процесс обвинения, что иудаизм или какая-либо иудейская секта допускает употребление человеческой крови.

Мы питаем полную уверенность, что австрийское правительство защитит все права, принадлежащие нам, как признанному государствам исповеданию, против этой позорнейшей клеветы. Наша уверенность в мерах правительства не может нам препятствовать выразить также наше глубокое возмущение при оскорблении, нанесенном нашей исстари чтимой религии. Мы молчали до тех пор, пока пытались клеветами и инсинуациями вредить материальным интересам наших единоверцев. Но теперь самым наглым образом налагают /туку на нашу святыню, нашу религию; теперь мы, подобно своим предкам, всем своим достоянием и кровью будем защищать честь и чистоту нашей религии и охраним ее от позорной клеветы относительно употребления крови».[37]

После апелляции венских иудеев назначено было вторичное разбирательство по делу Гильснера. При втором разбирательстве дела свидетель Пешак подтвердил первое своё показание, что видел Гильснера за несколько минут до убийства на месте преступления. Точно так же и другие свидетели своё первое показание подтвердили; кроме того, явились ещё новые свидетели в пользу обвинения с важными доказательствами об уликах другого убийства — девицы Климовой. Во время перерыва заседания защитник Гильс-нера завел шепотом разговор с подсудимым.

В процессе повторного дознания было установлено, что Гильснер ранее совершил ещё одно убийство — христианской девицы Климовой.

Чешский журналист Гушек обратил внимание суда на это обстоятельство, закричав: «Когда меня судили за политическое преступление, мне разрешали говорить с защитником только при свидетелях; с какой стати теперь оказывать предпочтение еврею-убийце?» Адвокат Гильснера потребовал удаления Гушека из зала суда, но председатель сделал выговор журналисту и запретил защитнику шушукаться с подсудимым.

Бакса, защитник убитой Грузы, доказывал, что убийство — ритуальное, ссылаясь на недостачу значительного количества крови, неизвестно куда исчезнувшей: ни сам труп, ни платье покойной не были окровавлены; кровяные пятна оказались только на брюках Гильснера, спрятанных в синагоге; наконец, заслуживает внимания характерный порез на шее убитой, тождественный с ритуальным порезом еврейских резников. Бакса собирался привести доказательства, что среди евреев существует секта, которой нужна кровь невинных христианских девушек, но председатель перебил его, предупреждая, что лишит его слова. Бакса закончил свою речь словами: «Весь мир ждёт отсюда света, но суд лишил меня слова, как только я стал излагать историю процессов о ритуальном убийстве».

Телеграмма. Вена, 1 ноября.

«По делу Гилъснера присяжные на вопрос, виновен ли подсудимый в убиении Грузы, единогласно признали его невиновным; на вопрос же о сообщничестве Гилъснера в убийстве обеих девушек: тоже единогласно ответили: «Виновен»».

Суд приговорил Гильснера к смертной казни через повешение. Присяжные, установив лишь сообщничество Гильснера, тем самым признали ритуальный характер убийств. Приговор был произнесен в три часа. Суд был оцеплен жандармами. Толпа, собравшаяся у суда, встретила приговор долго несмолкаемыми криками: «Да здравствует справедливость и неподкупность!»

Защитники Гильснера добились новой кассации, которая рассматривалась в австрийском кассационном суде и кончилась утверждением смертного приговора, вынесенного пизекским судом.

Гильснера на заседании не было. Говорили только защитник осужденного Ауредничек, прокурор и докладчик. Свидетели и эксперты также не были вызваны. Сначала была прочитана кассационная жалоба, которая главным образом была направлена против показаний свидетеля Пешака, утверждавшего, что on точно видел Гильснера на месте преступления, хотя последний находился на большом расстоянии от него. Затем в жалобе указывалось на то, что пизекский суд отказался произвести осмотр местности, где было совершено преступление. Затем были прочитаны документы и протоколы, имевшие отношение к жалобе. Чтение продолжалось два часа. После речи защитника говорил прокурор, доказывавший, что жалоба должна быть оставлена без последствий.

Несмотря на изуверский характер преступлений, Гильснер был помилован. По велению австрийского императора смертная казнь Гильснеру была заменена пожизненным тюремным заключением, а спустя короткое время преступника выпустили на свободу, и он уехал в США. Как сообщали венские газеты того времени, такой исход дела был определен закулисной сделкой австрийского правительства с еврейскими финансистами. При этом условии они «обещали реализовать заем на постройку железных дорог».[38]

В Вильно в ночь на 2 марта 1900 года на углу Кожевенного переулка и Татарской улицы, в доме реформатской коллегии, на квартире парикмахера Блондеса, было произведено покушение на жизнь христианской девушки, которая за несколько дней до того и за два дня до еврейских праздников была нанята парикмахером Блондесом в качестве «одной прислуги». Вечером накануне Блондес почему-то стал уговаривать девушку лечь раньше спать, ссылаясь при этом, что она должна на другой день встать раньше, чтобы исполнить какую-то домашнюю работу. Девушка, ничего не подозревая, улеглась и скоро заснула. Около двух часов ночи она проснулась от страшной боли и шума, который происходил около ее кровати: какие-то евреи окружали ее, а сам хозяин, парикмахер Блондес, делал порезы острой бритвой на руках ее около кистей, на горле и затылочной части шеи. Девушке как-то удалось вырваться от них и броситься к окну, взывая о помощи. К счастью, её тотчас же услышали и бросились к ней на помощь на квартиру Блондеса. Всех евреев арестовали, а несчастную пострадавшую поместили в приемный покой Савина, находившийся поблизости от места происшествия. От большой потери крови и страшного испуга пострадавшая долго находилась в бессознательном состоянии. Целых два дня улица перед квартирой Блондеса была переполнена народом.

Газета «Северо-Западное слово» публикует следующие подробности этого случая.

«В 2 часа ночи из квартиры Блондеса с криком вырвалась служившая у Блондеса крестьянка Виленского уезда Викентия Грудзинская и, шатаясь, вся окровавленная, поплелась к дому Германовича, где служит дворником её двоюродный брат Адам Грудзинский. Дворник Францишек Михалевич из дома Богущкого, увидев раненую девушку, догнал ее, довел до ворот дама и сдал на руки Грудзинскому и его жене. В дворницкой ослабевшая, перепуганная девушка, прислонившись к окну, повторяла: «Зарезали, зарезали!» Тут только ее родственники заметили две рассеченные раны: одну — на левой стороне шеи, другую — на левой же руке, из которых обильно лилась кровь. Дворники Михалевич и Грудзинский немедленно отправились, захватив предварительно с собой городового, к «цырулънику» Блондесу, которого нашли в постели с пятнами крови на белье и на руках. Между тем> как показывают дворники, в комнату явилось несколько человек евреев, а с улицы ворвались собравшиеся у входных дверей извозчики-староверы. Произошла свалка; городовому и дворникам с трудам удалось усадить Блондеса на извозчика и отвезти в участок, куда привезена была потерпевшая. Блондес был арестован, а Викентия Грудзинская отправлена в госпиталь Савина. Потерпевшая — молодая, здоровая деревенская девушка, 21 года, блондинка с голубыми глазами. Раны её на шее и руке перевязаны и зашиты доктором Туром. Девушку окружают вызванные из деревни родственники».

Что Грудзинской удалось вырваться из рук иудейских изуверов, можно приписать чудесному Провидению Божию. Видно, что они дали ей в небольшом количестве хлороформа для усыпления, но девушка крепкого телосложения от боли проснулась и внезапно закричала. В это же время у проезжавшего