– Боже! – прошептал он, глядя на ее нее.
– Что?
– Это... пояс для чулок?
Пейдж недоуменно посмотрела туда же.
– Что-то не так? – с трудом произнесла она.
– Нет, нет! Черт побери, ты такая соблазнительная! – Его пальцы скользнули по ее животу, затем спустились ниже и коснулись кружевного края чулок и нежной кожи бедра. – Такой потрясающей бейсбольной формы я еще ни разу не видел!
Затем его палец коснулся краешка трусиков и скользнул под него.
– Росс, я больше не могу так стоять! – воскликнула Пейдж, чувствуя, как у нее подгибаются колени.
– Сейчас я все исправлю, дорогая! – Расстегнув наконец манжеты, Росс высвободил ей руки, слегка нагнулся и, не успела Пейдж понять, что он делает, подхватил ее на руки. – Где у тебя спальня?
Пейдж слабо махнула рукой в сторону холла.
– Последняя дверь направо... или налево.
– Ты даже не помнишь, какая именно дверь?
– Сейчас я ничего не помню. Я вообще не понимаю, где я!
– Ты со мной, дорогая! Там, где тебе и нужно находиться!
Пейдж опустила голову ему на плечо, вдыхая теперь уже слабый аромат крема после бритья и неповторимый аромат его кожи. Прошло всего лишь два дня, а она уже отчаянно скучает по запаху его тела.
У нее возникло слабое подозрение, что, делая этот сомнительный шаг, она не преодолеет болезнь, подобно тому, как одной таблеткой аспирина не избавиться от мигрени. Но разве есть смысл отрицать, что ей нестерпимо хочется физической близости с ним?
– Пейдж!
– М-м-м?
– Может, ты все-таки подскажешь мне нужное направление?
Не поднимая головы, Пейдж неопределенно махнула рукой. Сквозь застилавший ее зрение и слух туман она расслышала, как он распахнул дверь.
– Я тебе правильно подсказала? – тихо спросила она.
– Да, дорогая! Эта определенно твоя комната. Здесь даже пахнет тобой!
– А это хорошо или плохо?
– Хорошо, даже очень хорошо!
Он положил ее на постель и тут же накрыл ее своим большим телом.
– Я ждал этого всю жизнь!
Пейдж захотелось спросить, что он имеет в виду, потому что родился Росс точно не две недели назад. Но когда он сорвал с нее блузку и прижался губами к ее груди, все мысли отлетели прочь.
Терзаемая страстным желанием поскорее соприкоснуться с его обнаженным телом, Пейдж принялась лихорадочно расстегивать пуговицы его рубашки. Подняв голову, Росс улыбнулся:
– Терпение, дорогая!
– Не могу! Я ужасно хочу, чтобы ты разделся!
Росс усмехнулся, торопливо поцеловал ее и, перекатившись на бок, встал.
– Не хочешь во что-нибудь поиграть? Как ты относишься к боулингу? – спросил он, снимая рубашку.
– Не хочу никаких игр, – произнесла Пейдж, любуясь гладкой загорелой кожей его груди и мускулистым твердым животом. Росс вполне мог бы позировать для обложек дамских романов.
Она привстала и, избавившись от блузки и бюстгальтера, потянулась к поясу, к которому подвязками крепились чулки.
– Не надо! – остановил ее Росс, вытаскивая из кармана брюк несколько пакетиков с презервативами.
Пейдж послушно остановилась, не сводя слаз с недавнего содержимого его кармана.
– Ты это серьезно?
– Совершенно серьезно. В чулочках ты сводишь меня с ума!
– Я не о том, – сказала Пейдж, показывая на внушительную кучку презервативов. – Я вот об этом!
– Я же бывший бойскаут, ты не забыла?
– Я просто подумала, что...
– На одну ночь хватит!
– Но ты же изменяешь правилам.
