— Из многочисленных показаний свидетелей шесть наиболее убедительны, — докладывал майор. — Вот пункты, где очевидцами был замечен самолет. Мы как бы проследили его полет на пяти отрезках.
— Так, так, — одобрительно произнес Телегин.
— Если разделить расстояние между этими пунктами на время, которое самолет находился в полете, — продолжал Васильев, — то мы получим скорость, условно, конечно, с которой самолет пролетал от одного пункта до другого. И вот что интересно. Первые три отрезка пути самолет шел со скоростью около трехсот километров в час. А четвертый отрезок, лесистый, малонаселенный, вот в этом квадрате, он прошел с очень малой скоростью — всего сто тридцать километров.
— Сто тридцать? — переспросил полковник. — Но эта скорость для такого типа самолета немыслима.
— Верно. Он бы попросту упал, если бы шел с такой скоростью, — подтвердил майор.
— Следовательно? — спросил Телегин, прищурив глаза: он уже понял, в чем дело, и ждал верного решения задачи от своих учеников.
— Следовательно, самолет на этом участке делал развороты, чтобы сбросить лазутчика или лазутчиков в определенном, заранее намеченном месте.
— Совершенно верно, — кивнул полковник.
— Колхозники, милиция, все сельские Советы в этом районе уже предупреждены, — продолжал майор. — Мы ждем. Надеюсь, очень скоро начнут поступать сигналы.
Телегин взглянул на часы.
— Давайте-ка, друзья, отдохнем немного, — по-отечески ласково проговорил он. — День завтра предстоит нелегкий. Для такой работы голова должна быть свежей и ясной.
Пожелав друг другу спокойной ночи, чекисты улеглись прямо на лавках, подложив под голову полевые сумки. Но их тотчас же поднял резкий телефонный звонок.
Звонил начальник милиции. Он сообщил, что милиционер Степашкин, полчаса назад проезжая лесной дорогой, увидел человека. Рядом с незнакомцем стоял прислоненный к дереву велосипед. Заметив работника милиции, человек этот шарахнулся в сторону и скрылся в чаще.
— Может быть, это и есть шпион-парашютист! — взволнованно прокричал в трубку начальник милиции.
— Место осмотрели?
— Осмотрели. Ничего не нашли. Велосипед у нас.
— Выясните по номеру, кому он принадлежит, — распорядился полковник.
— Слушаюсь! — прозвучало в трубке.
Теперь всем троим было не до сна. Ждали, сидя у телефона. Телегин хмурился и тяжелой ладонью равномерно похлопывал по столу, словно отсчитывал время. А оно тянулось медленно, нестерпимо медленно…
Глава пятая
СЛЕДЫ
Сообщение поступило под утро. Но в нем не было ничего утешительного. Нашли владельца велосипедного номерного знака. Номер был потерян еще в прошлом году. Значит, этим номером воспользовался кто-то другой.
Кто? Вражеский лазутчик? Возможно. Но человек, замеченный милиционером в лесу, бесследно исчез.
Весь следующий день майор Васильев и капитан Кротов неутомимо обследовали самые глухие деревеньки, отыскивали людей, которые могли бы дать им какие-то новые сведения.
Под вечер, совершенно измученный, Кротов приехал в станицу Соколовскую, надеясь хоть немного отдохнуть в доме колхозного бригадира. Не успел он присесть и блаженно откинуться на спинку стула, как дверь скрипнула и на пороге показался усатый гигант с обветренным лицом.
— Вы будете товарищ Кротов? — спросил он. — Я Зайцев, в колхозе работаю. Меня к вам председатель послал. Говорят — шпионов к нам с иностранного самолета сбросили?..
— Вы что-нибудь хотите мне сообщить? — в свою очередь, осведомился капитан. — Да, я Кротов.
— Хочу сообщить… — Зайцев смутился. — Оно, конечно, может, и ошибка… А все же…
— Вы присаживайтесь, присаживайтесь, — пригласил Кротов.
Колхозник сел, комкая в руках выгоревшую фуражку. Он явно смущался, конфузился по-детски, этот великан, и Кротов сразу почувствовал расположение к своему собеседнику:
— Рассказывайте, товарищ Зайцев. В нашей работе может быть полезным даже самый пустяковый, самый незначительный факт.
Приободренный колхозник начал рассказывать:
— Вечор иду я по лесу, гляжу — трое парней. Не здешние. Здешних-то я всех знаю. Я уж к ним подойти хотел, да взяло меня сомнение. Что-то уж разговор больно странный. Про бабу какую-то. Зря, мол, ее живой отпустили…
— Вот как? — Ощущение усталости у Кротова мгновенно исчезло.
— Точно так. Их, стало быть, трое. Один поздоровше, волосы белые. Видно, главный. Другой помене, голова — вроде дыни… — Зайцев приложил к вискам поднятые вверх ладони. — Огурцом голова… А третий темный, скуластый, веткой все по траве хлестал.
— Все трое про бабу говорили?
— Нет, один. Тот, у которого голова дыней. А с веткой молчал.
— А белокурый?
— Здоровый-то? Он говорит: «Не скули: где мы ее встретили и куда успели уйти». Я и смекнул — видать, главный. Стал за дерево и стою. Только дальше не расслышал. Ветер помешал.
— Где же это было? — спросил Кротов, чувствуя, как знакомое волнение охватывает его.
— У Горячего Ключа. Откуда там быть посторонним? — Зайцев понизил голос. — Может, это они и есть — шпионы?
— Скажите, товарищ Зайцев, а вещи какие-нибудь у них были?
— Не приметил, — с сожалением сказал колхозник. — Скорей, что нет. Но не видел, — добавил он и снова смутился.
Поблагодарив колхозника и проводив его к двери, Кротов быстро вытащил из полевой сумки карту и расстелил ее на столе. Горячий Ключ. Вот он. Это как раз тот участок, над которым самолет делал разворот. Надо немедленно ехать! И надо непременно взять с собой Зайцева… Зачем же он отпустил колхозника? Усталость, она сказывается…
Впрочем, великан колхозник явился тотчас же, как только Кротов позвонил председателю колхоза и попросил вернуть Зайцева. Машина была наготове и через несколько минут уже мчалась по проселку, подпрыгивая в выбоинках и с ходу делая немыслимые повороты.
На небо наползали тучи. Вот-вот должен был хлынуть ливень.
Да и осенние сумерки надвигались с удручающей быстротой.
— Скорее, Саша, скорее! — торопил Кротов шофера. — Дождь пойдет — все следы смоет.
Первые капли, рассыпаясь брызгами, ударили в смотровое стекло. Шофер не отрывал глаз от дороги. Вдруг Кротов тихо сказал:
— Стоп!
Саша в недоумении выжал педаль тормоза. Он огляделся, удивляясь, почему вдруг начальник приказал остановить машину.
По большой поляне со стороны леса к дороге шла сгорбленная старушка. На своих высохших плечах она несла небольшую вязанку хвороста, поддерживая ее костлявой рукой. Другой свободной рукой старушка тянула за собой мальчонку лет пяти. Он, видно, очень устал и капризничал.
