Полежаева Юлия
Эльфийский синдром
Все, все, что гибелью грозит,
Для сердца смертного таит
Неизъяснимы наслажденья
Бессмертья, может быть, залог…
А.С.Пушкин. Пир во время чумы
Но странны были дары Его людям…
Дж. Р.Р.Толкин. Сильмариллион
1. ЧУЖОЕ МОРЕ
Короткая вибрация закончилась мягким толчком. Автоматически включился обзорный экран и наполнил кабину нежным предутренним светом. Над Тихим океаном начинался рассвет. Внизу поверхность воды еще казалась неразличимо темной, а на стойках антенн уже дрожали цветные блики от пронизанного солнцем купола парашюта.
Сергей почувствовал привычное легкое разочарование. Как всегда, испытание кончилось раньше, чем он убрал руку с кнопки 'Пуск'. Сегодня это было особенно обидно.
— Все, приехали, — он обернулся к Лилиан. Впрочем, она совсем не выглядела разочарованной и разглядывала пустынный морской горизонт с веселым изумлением.
— Как видите, это ничуть не страшнее, чем переход на приемную станцию, — похоже, Дима, наоборот, чувствовал себя удачливым фокусником. Разве что менее удобно: пройдет немало времени, пока нас поднимут на судно и доставят на берег.
— Мне так даже больше нравится, — запротестовала Лилиан. — На приемной станции не так заметен переход, а здесь — только что был промозглый подмосковный вечер — и через секунду этот чудный рассвет. Так гораздо романтичнее.
— Ну, что за романтика на плановых испытаниях, — Дима все больше распускал хвост. — Вот когда начнутся прыжки на другие планеты, настоящие опасности…
— Тогда меня, вероятно, не возьмут, — Лилиан с напускной обидой выпятила пухленькую нижнюю губку, но тут же, не выдержав, рассмеялась. Почему-то журналистов, тем более женщин, берут только туда, где все заранее известно и безопасно.
— Однако и у нас случаются неожиданности. — Сергей уже несколько секунд с беспокойством смотрел на экран. Кабина, спускаясь, медленно поворачивалась, однако встречающих кораблей по-прежнему не было видно. Похоже, мы отклонились. — Он повернулся к табло навигационной системы и изумленно замолчал.
— Наверное, спутниковая антенна, — Дима сразу забыл о Лилиан. Сейчас свяжемся с кораблем.
Эфир молчал — на всех диапазонах. Пока Дмитрий нервно крутил ручки настройки, кабина, наконец, плюхнулась в воду. С шипением надулся пояс плавучести, парашют мягко опустился на крышу и закрыл экран. В темноте жалобно прозвучал голос Лилиан:
— Да в чем дело? Перестаньте меня пугать из-за того, что что-то случилось с какой-то антенной!
— Со всеми антеннами, — поправил Сергей.
— Скорее, что-то случилось с радиоэфиром, — мрачно буркнул Дима. — У меня такое впечатление, что приемник работает — просто нет никаких передач.
— А также с кораблями береговой охраны, которые должны были нас встречать.
Кабину плавно покачивало. Помолчав, Сергей решительно встал и потянулся к люку.
— Надо выходить. Что бы там ни было, без свежего воздуха мы здесь и часу не продержимся.
Лилиан ошеломленно молчала. Сергей открыл люк, выбрался на крышу кабины и начал выпутываться из парашюта.
— Помогите-же мне, — приглушенно позвал он из-под груды нагретых пестрых складок.
Дима, а за ним и Лилиан, быстро присоединились к нему, и через несколько секунд все трое одновременно сбросили последнее полотнище — и замерли в восхищении.
Да, где бы они ни были, со свежим воздухом здесь все было в порядке. Сергею вспомнилось забытое детское впечатление, как он однажды ранней весной, после долгой болезни в дымном слякотном Петербурге, неожиданно попал на Рижское взморье. Этот воздух был так же пронзительно свеж и так вкусен, что, казалось, им можно было насытиться. Во всяком случае, настроение сразу поднялось.
С морем и солнцем тоже было в порядке. Огромный сияющий шар, только-что вынырнувший из-за горизонта, стремительно поднимался вверх, в безоблачную синеву, разгоняя по пути последние мазки оранжевого и розового. Его низкие лучи пронизывали величественную океанскую зыбь, медленно ползущую к востоку, и подветренная волна казалась фантастической горой из полупрозрачного бутылочного стекла, а наветренная, вырастая из глубокой зеленой тени, как зеркало, отражала краски зари. И до самого горизонта больше ничего вокруг не было. Даже ни один белый барашек не нарушал стеклянной холмистой поверхности океана.
Лилиан спрыгнула на надувной пояс, идущий по экватору кабины, зачерпнула рукой воду и лизнула пальцы.
— Обычная морская вода, чего вы боялись? — она беспричинно рассмеялась и брызнула на Димку водой. — Мы просто немного отклонились, вон там — Калифорния. — Она махнула на восток.
Дима, невольно заразившись ее настроением, улыбнулся в ответ и тоже спустился.
— Может и правда, просто какие-нибудь помехи? — он с надеждой посмотрел снизу на Сергея. — Что ты там увидел?
Сергей высматривал что-то на западе.
— Там над самым горизонтом какое-то подозрительно неподвижное белое облачко. Кажется, такие здесь бывают над высокими островами. Может быть, там Гавайи? — ему тоже хотелось надеяться на лучшее. — Если это так, то до Калифорнии отсюда далековато. Впрочем, выбора у нас все равно нет: ветер гонит нас на восток, и мы с этим ничего поделать не можем.
— Ладно, — беспечно отозвался снизу Димка. — На восток, так на восток. Как-нибудь мимо Америки не промахнемся.
— Может и не промахнемся, но до нее надо еще дожить. Одной красоты для этого недостаточно, — Сергей присоединился к остальным и хлопнул Диму по плечу. — За работу, коллега.
К вечеру совместные творческие усилия двух кандидатов технических наук увенчались созданием солнечной опреснительной установки. Ее даже удалось испытать до захода солнца, и получить немного воды. И хоть воды набралось не больше ложки, хватило только смочить губы, и она была слегка солоноватой, все же липкий страх, втайне мучивший каждого, немного отпустил. Конструкцию еще можно было улучшить, и они поняли, что с этой проблемой справятся.
Хуже обстояло дело с пищей. Лилиан, как самую технически неграмотную, с самого утра приставили следить за поплавками самодельных удочек, но безрезультатно. То ли здешних морских обитателей не прельстили болтавшиеся на ниточках блестящие детали панели управления, то ли вообще вокруг никаких обитателей не случилось, только поймать ничего не удалось.
День, проведенный под палящим солнцем без воды и пищи, поубавил оптимизма даже у Лилиан. Несмотря на тент, сооруженный из парашюта и антенных стоек, все трое здорово обгорели, а кабина накалилась так, что до стенок больно было дотрагиваться. Легче стало только после захода солнца. Внутри кабины еще было невыносимо душно, но на надувном поясе, особенно с теневой стороны, стало даже
