— Да уж вы насчет этого не переживайте, — ответил вежливо кебмен. — Мы привыкшие. Берем по шиллингу за каждые четверть часа простоя.
— Знаем мы ваши чертовы штучки! — пробормотал Джонни себе под нос.
Рядом остановились поглазеть двое мальчишек и девчонка с младенцем.
— Убирайтесь! — велел им кебмен. — Сами когда-нибудь так же влипнете.
Ребятня слегка отступила назад, но снова потом придвинулась, причем к ним присоединились какая- то неряшливо одетая женщина и еще один мальчишка.
— Нашлось! — выкрикнул Джонни, едва сдерживая радость, когда его рука нырнула между складок.
Особа с младенцем, не слишком разобравшись в происходящем, также издала восторженный вопль. Но радость Джонни померкла; оказалось, что это не карман. Лишенный возможности задрать юбку и обозреть ее с изнанки, Джонни чувствовал, что кармана ему ни за что не обнаружить.
И вдруг в момент полного отчаяния он все же случайно натолкнулся на карман. Но он, как и ридикюль, был пуст!
— Простите, — сказал Джонни кебмену, — но я, кажется, забыла дома свой кошелек.
Кебмен заявил, что эти басни ему хорошо известны, и приготовился слезть с козел. Толпа, которая теперь насчитывала более десятка зевак, поглядывала сочувствующе. Позже Джонни пришло в голову, что стоило предложить кебмену свой зонтик: по крайней мере, зачлись бы восемнадцать пенсов. Хорошие мысли всегда приходят позже. Единственное, о чем он мечтал в тот момент, это попасть домой.
— Эй, кто-нибудь! Придержите лошадь! — выкрикнул кебмен.
К мирно дремавшей кобыле потянулось несколько рук, что повергло животное в дикий испуг.
— Эй, держи, сбежала! — заорал кебмен вслед бегущему Джонни.
— Чуть не упала! — подхватила в возбуждении толпа
— В юбках запуталась, — пояснила неряшливо одетая женщина. — С ними одна морока.
— Да нет же, нет! Снова поднялась! — радостно возвестил паяльщик, с чувством хлопая себя по ляжкам. — Ей-Богу, ну и прыткая, каналья!
К счастью, площадь оказалась относительно пуста, а Джонни проявил себя отменным бегуном. Высоко задрав все свои юбки и поддерживая их левой рукой, он пронесся через площадь со скоростью пятнадцать миль в час. Наперерез ему выскочил подручный мясника с растопыренными руками. В последующие три месяца этот подручный пребывал в отчаянии, поскольку все кричали ему вслед: «Ага! Это ведь тот самый, которого сбила с ног и по которому пробежалась одна леди!»
Тем временем Джонни, миновав Клеменс-Инн, достиг Стрэнда. Погоня осталась далеко позади. Опустив юбки, Джонни придал себе более женственный вид. По Боу-стрит и Лонг-Айкер он благополучно добрался до Грейт-Куин-стрит. На пороге собственного дома его разобрал смех. Все, что с ним сегодня происходило, было забавно; и все же в целом он не жалел, что это уже позади. Всякой шутке в конце концов должен быть предел Джонни позвонил в колокольчик.
Дверь открылась. Джонни хотел было скользнуть внутрь, но путь ему преградила длинная и костлявая женщина
— Что вам угодно? — осведомилась она.
— Хочу войти в дом! — пояснил Джонни.
— Зачем вам входить в дом?
Вопрос показался Джонни весьма глупым. После некоторого размышления до него дошло, почему он был задан. Костлявая женщина была вовсе не мисс Пегг, его домохозяйка. Вероятно, ее приятельница.
— Не беспокойтесь, — сказал Джонни. — Я тут живу. Просто оставила дома ключ от входной двери.
— Здесь никакие дамочки не живут, — объявила костлявая. — Более того, дамочкам тут вообще не сдается.
Все это было крайне огорчительно. Джонни, при всей его радости у родного порога, не мог предвидеть подобного оборота. Значит, теперь необходимо раскрыть весь обман. Единственное, на что Джонни надеялся, что это не дойдет до слуха сотоварищей по клубу.
— Попросите миссис Пегг выйти на минутку! — предложил Джонни.
— Нету дома, — пояснила костлявая дама.
— Как... нет дома?
— Отбыла в Ромфорд, если вам угодно, навестить свою матушку.
— В Ромфорд?
— Вы что, плохо слышите? — резко парировала костлявая.
— И когда... когда она ожидается обратно?
— В шесть вечера в воскресенье, — сказала костлявая.
Джонни взглянул на нее и понял, что эта дама, расскажи он ей все как есть, чистую правду, ни за что не поверит ни одному его слову. И тут на выручку явилась спасительная мысль.
— Я сестра мистера Балстроуда, — кротко сказал Джонни, — он ждет меня.
— Вы как будто сказали, что живете здесь? — напомнила ему костлявая.
— В том смысле, что это он тут живет, — отвечал бедняга Джонни еще более кротким голосом. — Понимаете, он снимает тут, на втором этаже.
— Это мне известно, — отвечала костлявая особа. — В данный момент его нет дома.
— Нет дома?
— Он ушел в три часа.
— Так я поднимусь к нему, подожду, — предложил Джонни.
— Нет уж, не стоит, — сказала костлявая.
На мгновение Джонни пришло в голову решиться на прорыв, однако вид у костлявой дамы был весьма грозный и решительный. Такая способна на все; может, даже полицию вызовет. Джонни всегда мечтал увидеть свое имя в газетах, однако в данном случае такого желания у него почему-то не возникло.
— Пожалуйста, впустите меня! — взмолился Джонни. — Мне больше некуда идти.
— Пойдите и слегка прогуляйтесь, — предложила костлявая. — Думаю, он скоро вернется.
— Но, видите ли...
Костлявая захлопнула дверь перед его носом.
У входа в ресторанчик на Веллингтон-стрит, откуда доносились аппетитные ароматы, Джонни остановился и принялся размышлять.
— Куда, черт подери, подевался мой зонтик? Только что был... и уже нет. Наверное, я обронил его, когда тот тупой мерзавец пытался меня задержать. Ей-богу, вот уж повезло так повезло!
Проходя мимо другого ресторанчика на Стрэнд, Джонни снова остановился.
— Где же я буду жить до конца воскресного дня? Где я буду спать? Может, телеграфировать родителям?.. Ах, черт! Какое там телеграфировать! Ведь у меня ни пенни... Смехотворная ситуация, — произнес Джонни, сам того не замечая, вслух, — право же, смехотворная ситуация. А, да пошел ты!..
Эти последние бранные слова обрушились на голову посыльного-переростка, который вознамерился полезть к Джонни с ухаживаниями.
— Ведь это надо же! — воскликнула проходившая мимо молодая цветочница. — А еще небось благородной себя выставляет!
— В нынешние времена, — заметила пуговичная торговка, расположившаяся на углу Экстер-стрит, — чуть что, каждый может тебя обложить.
Влекомый новой идеей, возникшей у него в голове, Джонни направил свои стопы к Бедфорд- стрит.
«А почему бы и нет? — рассуждал сам с собой Джонни. — Ведь у других-то подозрений не возникает! Значит, и у них не возникнет. Но если им удастся меня разоблачить, они мне всю жизнь это припоминать будут. Хотя почему они обязательно должны меня разоблачить? Право, надо все же принимать какое-то решение!»
И Джонни ускорил шаг. У дверей Автолик-клуба он мгновение колебался но затем, собравшись с духом, толкнул вращающуюся дверь
