полученных в первом туре, втором. Думать о рейтинге, всем том, что изнуряет душу любого кандидата в президенты. Он, как умудренный и уставший Будда, может себе позволить обозначать только паузы.
Сейчас нас не интересует, так ли думал сам президент. Или он вообще не думал, и за него думал Борис Березовский, внедряя «своих» в президентскую администрацию, обволакивая президентскую семью жизненными удобствами. Мы просто говорим, что здравая логика в смене администрации один год и девять месяцев тому назад могла быть. И, как здравая логика, вне Бориса Березовского она могла иметь такой вот вразумительный рисунок. Усиливается доверительность администрации, что предполагает желание президента сосредоточиться, осмыслить пройденный путь, задаться вопросом, что он оставляет после себя. И по этой причине желание больше и чаще общаться с согражданами, выступать перед ними. Поэтому и призвал к себе журналистов Юмашева и Комиссара, они никак не управленцы, не технократы, их не упрекнешь в знании экономики, истории, они не проявили себя как просветители, философы, дипломаты. Но писать они умеют просто и понятно. Пусть ладят его вещее слово, это им по зубам. В качестве эксперта-профессионала до августа продержался Лившиц, но и он затем покинул президентский корабль. Администрация сложилась из трех составляющих: журналисты (то есть ответственные за президентское слово) + протокол + семья. Делать вторую управленческую команду президенту уже не имело смысла. Ею является правительство. Чубайс с соратниками ушел именно туда. Но логичность рисунка была нарушена. Березовский, в ту пору активно разыгрывавший свою карту, уже весомо влиял и на семью президента, и на Юмашева, как его советника. В борьбе с младореформаторами Чубайсом и Немцовым Березовский сделал ответный ход, он зашел с тыла и отрезал этот тыл от Чубайса. Расчет Березовского был прост. По фронту и Чубайса, и не менее ненавистного ему Немцова будут атаковать непримиримая оппозиция в лице коммунистов и сами неудачи реформаторских преобразований. И привычный дрейф Чубайса в президентскую гавань, где ему традиционно помогали зализывать раны, будет закрыт. Так и оказалось. Первоначально характеризуя Чубайса как яркого и талантливого управленца, Юмашев очень скоро стал его открытым и действенным противником.
Памятно одно интервью, которое дал Борис Немцов «Комсомолке». Это был период, когда скрытый конфликт между главой президентской администрации Юмашевым и Чубайсом стал явным. Так вот, тогда Борис Немцов, который не уставал подчеркивать свои дружеские отношения с Чубайсом, дал крайне высокую оценку Валентину Юмашеву. Он так характеризует главу президентской администрации: «Валентин очень прибавил и превратился в одаренного управленца».
Вряд ли такие слова можно считать случайностью. Немцов дистанцируется от Чубайса, дает понять, что на царском корабле он вскоре останется один. Это лишь подчеркивает философию интриги, затеянной Юмашевым. Именно он намекнул Немцову о невыгодности слишком часто повторять слова о своей дружественности к Чубайсу. Он, Немцов, всегда был любимцем Ельцина, и к нему у президента почти отеческие чувства, чего не скажешь о Чубайсе. К нему у президента отношение настороженное. Хитрый Немцов не сделал шага, он лишь качнулся в сторону, но и это было оценено. Он продержался в правительстве дольше Чубайса, но все равно этот маневр его не спас. Интригующие способности Березовского, осуществленные Юмашевым, оказались сильнее.
Сейчас это все в прошлом. В отставку отправлен Юмашев. Скоро меняющаяся экономическая ситуация развеяла едва возникшие надежды на стабильность конца 97-го года. Долги по зарплате бюджетникам, и по пенсиям, и по денежному довольствию военным снова стали расти. Тогда, в марте, так же в понедельник президент в 9 утра вызвал премьера в Кремль и объявил ему об отставке. Так уходил Черномырдин. Так вот, еще тогда, имея дело с правительством Черномырдина, администрация во главе с Юмашевым начинала проседать. Указания президента, которые он отдавал Юмашеву, требуя от него эффективного контроля за деятельностью правительства в сфере экономической, организационной и политической, выглядели смехотворно. Все знали, что Юмашев не обладает подобными навыками, да и Александр Лившиц не организаторский гений. Консультации с Березовским стали постоянными. Ельцин облегчал обязанности Юмашева и усложнял жизнь Черномырдина, приглашая к себе с отчетом не только заместителей премьера, но и министров, никак не согласуя свои действия с премьером. Потом в один из мартовских понедельников послепростудный Ельцин смахнул с политической сцены Черномырдина. Наступил час «киндер-сюрприза». Правительство Кириенко как бы уравняло возрастные шансы юмашевской команды и правительства, за которым положено было присматривать президентской администрации.
8 декабря 1998 года умер Лев Суханов, самый преданный помощник Бориса Ельцина. У меня были с ним теплые и ровные отношения. Кажется, в 92-м году Суханов тронул меня за лацкан пиджака и непривычно громко и возбужденно прошептал: «Мы были у Ванги. Она сказала, Ельцин будет править Россией до 2000 года. Борис Николаевич великий человек. Такая интуиция бывает только у гениев». Впоследствии он еще несколько раз заговаривал на эту тему. Я всякий раз выслушивал его, согласно кивал головой, но ничего не отвечал. Мне было неловко разуверять его. Он был предан президенту фанатично. И потом, это выглядело несколько странным — почему именно от меня он так настойчиво требовал признания правоты сказанных слов.
Никакого беспокойства относительно утверждения Черномырдина в Думе, в крайнем случае, со второго захода в окружении президента, как, впрочем, и среди аналитиков, не было. Черномырдин начал интенсивные переговоры с парламентскими фракциями, и они вызывали оптимизм. Виновники финансового краха, дефолта, обозначены пофамильно — это Кириенко и его сподвижники. Во время своих августовских переговоров с депутатами Черномырдин не раз произносил не лишенную лукавства фразу: «Когда мы уходили, в стране была стабильная ситуация. Более того, начинался подъем. Это вам каждый подтвердит. А сейчас… Если бы я знал, что такое положение дел, то еще неизвестно, согласился бы я…»
Черномырдин считал, что имеет все основания сказать думцам: в марте вы все сожалели о моей отставке. В августе президент понял, что совершил ошибку, и позвал меня сам. Я возвращаюсь. Я рассчитываю на поддержку депутатов.
Однако идеально задуманная комбинация необъяснимым образом сорвалась. Если предположить, что она действительно была задумана. В этом случае возможны два разночтения. Допустим, комбинация была задумана президентом. Тогда мы должны оценить степень коварства президента, сбросившего молодых в пропасть. Более вразумителен второй вариант. Вся комбинация тщательно продумывалась и готовилась Борисом Березовским, который, умело дирижируя дуэтом Юмашев-Дьяченко, их устами сумел убедить президента сначала в необходимости отставки Черномырдина, а чуть позже в неудачливости команды Кириенко и необходимости возвращения ЧВС. В пользу этого варианта говорит одна не очень весомая частность. Борис Березовский, как предприимчивый бизнесмен, математик, специалист по выработке оптимальных решений, принимаемых в нестандартных ситуациях (примерно так называлась его докторская диссертация), сделал довольно точный просчет предлагаемых обстоятельств в связи с надвигающимся финансовым кризисом. Суть расчета заключалась в ответах на два вопроса: как и когда сделать вбрасывание кандидатуры Черномырдина? И надо признать, эти расчеты он сделал безукоризненно. Все должно было произойти в течение двух августовских недель, которые и должны были убрать тень с политического лица Черномырдина: за прошлые провалы отвечает Сергей Кириенко, за будущие мировой финансовый кризис.
Кстати, от стремительного падения курса рубля выиграли прежде всего сырьевые экспортеры и металлургические магнаты. За свой экспорт они получали в долларах, а налоги платили в обесцененных рублях. Вряд ли Борис Абрамович проглядел эту ситуацию. Так или иначе, если автором комбинации был все-таки он, то наши выводы относительно последствий этой грубой аналитической ошибки человека, убежденного в своем огромном аналитическом превосходстве над всеми действующими политиками (а Березовский этого не скрывает), должны быть совершенно иными.
Борису Абрамовичу как политику мешает алчность бизнесмена и неукротимое желание давить и влиять. Синдром быстрых денег, на которых встали на ноги все или почти все наши олигархи. Как, впрочем, и переоценка собственного влияния, и недооценка сил, оппонирующих ему. Именно Березовский жал до последнего и настаивал на третьем голосовании по кандидатуре Черномырдина. Как и кто сломал игру, мы уже говорили.
Другая версия.
