Из трубки доносился звук прерывистого дыхания.
— Операция «Снонаблюдения», — наконец снова заговорил Спенсер. Теперь темп его речи стал немного медленнее, и чувствовалось, что Спенсер взял себя в руки. — Она напоминает Манхэттенский проект 1942 года. Помнишь первый ядерный реактор? Поглощающий стержень…
Некоторое время на другом конце провода была тишина, потом раздался резкий щелчок и послышались короткие гудки.
— Спенсер? — прокричал Ральф в исходящую гудками трубку, надеясь на что-то, хотя уже знал, что ответа не последует.
Он швырнул трубку о стену. Ударившись, она повисла на проводе, по-прежнему посылая в воздух свои слабые бесполезные сигналы. Он свирепо посмотрел на нее, на стену с телефонным аппаратом и обвел комнату невидящими глазами. Внутри закипал гнев. Мир не спешил делиться с ним своими тайнами.
«Все, решено, — подумал он с омерзением. Выйдя в гостиную, взял куртку. — Я должен поговорить с Сарой. Может быть, ей что-то известно. Даже если не так много, все равно я должен знать».
В небе между пустыней и луной виднелись инверсионные следы трех реактивных самолетов, пролетевших в южном направлении. Красные полосы, быстро рассасываясь, терялись среди звезд. Проходя мимо безмолвной «лачуги» связи, Ральф ощущал себя призраком. Наблюдатели, по его подсчетам, отдежурили половину смены, тоскливо бродя среди кварталов городка сонного поля. «А я вот где, — думал он, направляясь к воротам базы. — Во всяком случае, мне не скучно. Это к лучшему?».
В лунном свете дюны, казалось, источали голубое сияние. К лайнеру Муленфельда Ральф шел по своему двойному следу, оставленному днем. Только очутившись в тени его фюзеляжа и взглянув на плотно запечатанное брюхо, он призадумался. «А что дальше?». Мысль швырнуть в круглый иллюминатор горсть гальки представилась ему нелепой, но ничего другого на ум не приходило. В скудной растительности за его спиной послышался неясный шорох.
Не успел он опомниться, как уже лежал на животе, уткнувшись носом в песок, и чьи-то колени с силой упирались в спину. Ему больно заломили руки за спину и рывком подняли на ноги. Повернув голову, он через плечо увидел лицо одного из охранников Муленфельда. Рот приоткрылся в злобной ухмылке.
— Чего ты тут вынюхиваешь? — гаркнул охранник Ральфу в самое ухо. — Потерял что-нибудь, что ли? — Он еще сильнее заломил руки своей жертвы.
В таком положении Ральф говорить не мог. От боли в спине у него из глаз посыпались искры.
— Тогда давай, двигай. — Охранник подтолкнул его вперед. — Сенатор хочет поговорить с тобой.
Из-за огромного колеса появилась фигура второго охранника. В руке он держал пульт дистанционного управления с выдвинутой антенной. Он нажал кнопку, и из брюха самолета с шипением начала опускаться металлическая лестница.
Муленфельд в салоне лайнера находился один, во всяком случае, никаких признаков присутствия Сары не было видно. Охранники грубо усадили Ральфа в угол дивана. Почувствовав, что руки его свободны, он с облегчением положил их перед собой. В синем ночном халате с вышитой впереди красными нитками большой буквой «М» перед ним взад и вперед по салону прохаживался хмурый Муленфельд.
«Все это выглядит довольно нелепо, — подумал Ральф, удивляясь собственному спокойствию. — Как в мультяшках из жизни богатеев».
— Ладно, Метрик, — рявкнул сенатор, указывая на Ральфа своим длинным сухощавым пальцем. — Не будем больше ходить вокруг да около. Тебе лучше выложить свои карты сразу, сейчас и здесь.
Ральф потирал затекшую руку.
— Я не знаю, что вы имеете в виду. Не знаю, чего вы от меня ждете. Мне нечего вам рассказывать.
— Твоя карта бита. Выкладывай все подробности, имена и все, что тебе известно о группе «Бета».
Озадаченный Ральф нахмурился.
— Вы имеете ввиду фракцию «Альфа», да?
В нескольких дюймах от носа Ральфа костлявая рука сжалась в тощий кулак.
— Не валяй дурака! — заорал Муленфельд. — Не притворяйся, что не понимаешь, о чем я толкую. «Бета»! «Бета»! «Бета»!
Вжавшись в спинку дивана, Ральф смотрел сенатору в глаза. В тот момент совершенно не имело значения, был ли сенатор выходцем с другой планеты или нет, — на его сухопаром лице отразилась какая-то неземная чужеродность. «Он ненормальный, — промелькнуло в голове Ральфа. — Этот человек безумнее, чем…»
— Ну что? — произнес Муленфельд, выжидательно понизив голос, в котором еще чувствовалось дыхание загнанной внутрь ярости. — Но водить меня за нос не стоит, мне абсолютно все известно.
— Замечательно, — выдохнул из себя Ральф. На миг он забыл о дурных предчувствиях, и его захлестнула волна неприязни. — Тогда почему бы вам не рассказать об этом мне?
— Уберите его отсюда. — Пока Ральфа стаскивали с дивана, Муленфельд похлопал охранника по щеке. — Будьте осторожны! Помните, что случилось с последним!
Через несколько секунд Ральфа столкнули с нижней ступеньки лестницы. Он полетел вперед и приземлился в песок на четыре точки. Перевернувшись на спину, он видел, как ухмыляющееся лицо охранника скрылось в чреве серебристого брюха, вслед за ним вверх пополз металлический трап. Шипение прекратилось, и со всех сторон Ральфа обступило ночное безмолвие пустыни.
Он поднялся и начал выбираться из-под крыла. В лунном свете его ладони выглядели такими бледными и неестественными, что он, чтобы не видеть их, сунул руки в карманы куртки и зашагал по песку.
— Ральф. — Это был голос Сары.
На миг ему показалось, что каким-то образом безумие сенатора заразило его самого и сказалось на слухе. Но тут он увидел, что Сара стоит на едва просматриваемой тропинке и ждет его. В спектре скудного ночного освещения отсутствовал какой-то элемент, который заставлял платье искриться и мерцать, когда он видел его на ней в салоне самолета. Теперь черная ткань, облегающая ее тело, казалась заурядной, безликой.
— Что ты здесь делаешь? — ошарашенно Спросил он. — Я думал, что отец держит тебя где-нибудь взаперти.
Она апатично пожала плечами.
— С какой стати? Куда пойдем?
— Куда угодно. Только подальше от него.
— Нет. — Она взяла его руку в свою. — Ужасно удобно, когда у тебя денег куры не клюют. Уж я-то это хорошо знаю. Они хотя бы частично способны возместить пустоту, оставленную фракцией «Альфа».
— Что это он имел в виду, когда говорил о другой группе? Группа «Бета», что это?
— Кто знает? Он сумасшедший. — Она подняла руку Ральфа и положила себе на плечо. — Это — плод его воображения.
«Разумеется, — думал он. — Теперь все мы плоды его воображения».
— Ну и что дальше? — пробормотал он. Но пустота окружающего его пространства вобрала в себя смысл слов, превратив их в безжизненное колебание воздуха.
Сара отпустила его руку и отвернулась. Ее фигура неслышно отступила в тень, окутывавшую реактивный лайнер.
«Это все сонные поля», — подумал Ральф.
В поисках оставленного им следа он обвел глазами вздымавшиеся со всех сторон дюны. «Нет никакой разницы между этой и любой другой. Но самое худшее — знать, что ты в них заблудился».
Ральф лежал в темноте на диване. Стоило ему только закрыть глаза, — во всяком случае, так ему показалось, — как он уже мчал по одной из автострад на стареньком родительском «форде». Рядом, как ни в чем не бывало, высунув руку в окно, сидел Майкл Штиммиц.
— Думаю, ты взбесился из-за меня, — сказал Штиммиц. — Из-за того, что я втянул тебя в это.
