силой, что он сделал несколько неверных шагов, прежде чем восстановил равновесие.
Наступившая вслед за взрывом тишина была нарушена приглушенными рыданиями беременных, перешедшими вскоре в громогласные вопли. Они заглушали стук падения кусков взорванного перекрытия, что осыпались мужчине на плечи в виде белой пыли и металлических осколков.
Человек бросился назад к механизму и вкатил его в палату. Отдача от направленного взрыва пиротехнического патрона вогнала распорки в пол еще на дюйм. Он посмотрел на потолок — там красовалась дыра с рваными краями. Посреди нее торчал гидравлический таран, который выскочил из механизма, как чертик из коробочки; его металлический корпус маслянисто поблескивал среди искореженных и обугленных балок перекрытия.
Сбоку к механизму был прикреплен атташе-кейс из черного неопрена с хромированными замками. Засунув пульт обратно в нагрудный карман, мужчина отцепил кейс и начал карабкаться вверх, цепляясь за скобы, укрепленные на таране.
Этажом выше больничная обслуга и охрана все еще пребывали в шоке из-за этой громадной тупоносой штуки, что внезапно пробила пол отделения. Острые края рваного металла оцарапали мужчине спину, когда он по пояс вылез наружу в клубах дыма и пыли. Вытащив кейс и водрузив его на край рваной пробоины, мужчина быстро огляделся и нашел пациента с дырой в груди именно там, где и рассчитывал его увидеть. Установленная на рельсах кровать была окружена шипящими аппаратами. Мониторы лихорадило, взрыв нарушил шествие остроконечных пиков, и приборы теперь издавали тревожный писк.
Выпустив на мгновение ручку кейса, но крепко сжимая пистолет, мужчина подтянулся на руках и вскочил на ноги. Врачей и сестер взрывом прижало к стене. Одного посекло осколками; ручейки крови образовали яркую сеть на лице и хирургическом халате перед тем, как несчастный упал на колени. Пациент на кровати, пребывающий на грани сознания, слабо шевелился в паутине шлангов и трубок.
— Эй, дружище!..
Улыбка вновь осветила лицо человека, но глаза его сверкнули, когда он окликнул охранника, пытавшегося дотянуться до отлетевшего в сторону автомата. Этих слов оказалось достаточно, чтобы остановить полицейского, чьи пальцы замерли в дюйме от приклада. Мгновение поколебавшись, охранник поднял голову. Это и решило его судьбу-улыбчивый человек выстрелил. Приклад ударил в плечо отдачей, и полицейский с расколотым черепом растянулся на полу.
Где-то в недрах больницы завопили сирены. Времени оставалось в обрез. Мужчина выудил пульт из кармана и нажал вторую кнопку.
В дрожащем солнечном сиянии за высокими окнами палаты возникла еще более яркая искра-полыхнул металл, подгоняемый пламенем, словно небольшой осколок солнца пролетел по низкой орбите над городскими башнями. Искра росла и приближалась, вызванная лучом, исходящим из пульта в руках человека.
Проделав это, он отложил металлическую коробочку в сторону. Затем поднял атташе-кейс за изогнутую черную ручку и быстро зашагал к кровати.
— Что… — Не шепот, не вздох, лишь несколько молекул исторгнутого дыхания. Веки пациента с дырой в груди раскрылись. — Что… вы делаете… — Красный пузырик задрожал в мутной пластиковой трубке, вставленной в трахею.
— Не бери в голову, приятель — Руки мужчины, склонившегося над кроватью, быстро мелькали.
Он тянул и дергал; трубки и гофрированные шланги выскакивали из забрызганной кровью груди пациента. — Лежи тихо и дай мне все сделать как надо. — Мужчина положил пистолет на ближайшую больничную тележку, захватил охапку остроконечных инструментов и белого стерильного пластыря, которого здесь, похоже, было в избытке.
Раздалось шипение кислорода — из тефлонового гнезда, приклеенного к грудине, вышел самый толстый шланг; плохо закрепленная банка раствора Ригнера упала на пол и разбилась, когда мужчина задел локтем стойку капельницы.
Он работал все быстрее, разложив атташе-кейс прямо на кровати рядом с пациентом. За стенами палаты нестройным хором вопили сигналы тревоги; пол дрожал от отдаленного топота множества ног.
До слуха донесся слабый торопливый звук вставляемых в магазин патронов, но мужчина даже не поднял головы. Он точно знал, сколько еще времени ему понадобится.
В лицо ударил отраженный солнечный луч.
Взглянув в окно, мужчина увидел, что к нему приближается челнок, усовершенствованная модель для перевозки небольших грузов. Место пилота пустовало; программа, запущенная нажатием кнопки на пульте, подводила челнок все ближе, вот уже его стальной нос сверкнул в метре от стекла.
Локтем мужчина оттолкнул прочь ненужные теперь аппараты. Еще одна стойка опрокинулась, разбросав трубки, словно корчащийся осьминог. С помощью хирургического пластыря он прикрепил. тонкие трубочки, извлеченные из атташе-кейса, к иголкам, торчащим из туловища пациента.
— Так, посмотрим. — Мужчина повернул выключатель под квадратным стеклянным экраном, вделанным в крышку кейса; по экрану побежала плоская зеленая линия. — Сукин сын! Ну же, давай!
Улыбка превратилась в злой оскал, кулак опустился на миниатюрные механизмы, заключенные в кейсе; крошечные мехи кашлянули, продувая воздух через фильтр, но зеленая линия по-прежнему напоминала неподвижный морской горизонт. Обеими руками, целясь в узкое пространство между горлом и красными трубками, мужчина ударил лежащего человека с такой силой, что колени пациента подскочили, словно лезвие складного ножа.
— Боже… — Агонизирующий шепот. Рука пациента с дырой в груди освободилась от пластыря, которым была прикреплена к хромированным перилам кровати; он слабо махнул ею, пытаясь защититься от нападавшего. — Боже… оставь меня…
Мужчина низко нагнулся, прижав свой рот ко рту лежащего. Мощный выдох — и грудь пациента высоко поднялась. Из атташе-кейса донеслось нечто похожее на чириканье, а зеленая линия монитора вздрогнула и поймала сдвоенный импульс. Искусственный пульс замедлился и выровнялся. Мужчина, по- прежнему улыбаясь, вытер рот и подправил рукоятку подачи адреналина.
— Надеюсь, теперь ты готов к путешествию…
Едва он успел произнести эти слова, как оконное стекло треснуло и рассыпалось по палате сверкающими осколками. Металлическая рама выгнулась, болты вылетели из стен, и нос грузового челнока вонзился в больничное здание.
Улыбающийся мужчина стряхнул осколки с краев зияющей раны пациента; одной рукой приподнял его и обмотал пластырем, закрепляя на теле атташе-кейс и трубки.
— Ну, держись!
Стекло хрустело под ногами, пока он подталкивал кровать на колесиках к челноку, неподвижно застывшему, подобно некой архитектурной занозе.
Сзади раздался выстрел. Мужчина обернулся через плечо и увидел автоматы в руках полицейских, выскакивающих из лифта. Люди в темной форме бежали, пригнув головы, рассредоточиваясь вокруг узкого входа в палату.
Звякнула пуля, срикошетив от изогнутой спинки кровати; другие стали вонзаться в стены. Вздыбленный пол с торчащим посредине тараном и тележки с медицинским оборудованием образовывали подобие баррикады между мужчиной и полицейскими, на время укрыв его от прямой атаки.
Он не глядя пошарил в поисках пистолета, но, ничего не обнаружив, вспомнил, что оставил его на аппарате искусственного дыхания между трубками и шлангами. Он даже отыскал его глазами — маленький вороненый предмет на сверкающем никеле. Слишком далеко, особенно если учесть пули, пронзающие комнату… Похититель бросился назад, к разбитому окну, наблюдая из-за распростертого на кровати тела, как снаружи поворачивается челнок — подводит раскрытую дверь грузового отсека к зубастой пасти окна. Солнечный блеск бил в лицо, словно жар расплавленного металла из домны.
Один из выступающих воздухозаборников челнока зацепился за погнутую секцию стальной рамы окна. Двигатель завизжал на высокой ноте — это автопилот пытался протолкнуть машину сквозь препятствие. Открытый люк грузового отсека неподвижно завис в метре от изуродованного оконного проема больничного здания.
Сквозь гулкое эхо автоматных очередей теперь можно было расслышать, как команда полицейских занимает позиции готовясь к броску в палату. Мужчина отступил на несколько шагов, волоча за собой
